Обреченный жених - Ольга Баскова

Учитель русского языка и литературы, всегда куда-то спешащая, замученная школьными и домашними делами, попросила помыть доску в классе Ларису и Петра, потому что после звонка они немного задержались. Шаманова ждал после школы физико-математический кружок, и он собирался немного посидеть в классе и перекусить, а Извекова ждала отца, обещавшего заехать за ней. Ученики с готовностью согласились и принялись тереть доску тряпками, когда в замке повернулся ключ. Рассеянная преподавательница закрыла детей. Оба кинулись к двери и принялись стучать, однако женщина почему-то не услышала.

– Вот тебе на, – проговорила Лариса и бросила тряпку в ведро. – Помыли доску… Да мой отец с ума сойдет, если через двадцать минут я не буду стоять возле школы.

Петр подошел к окну:

– Третий этаж, – тоскливо проговорил он. – Не выпрыгнешь. Впрочем, я могу попробовать. Ради тебя, – добавил мальчик.

Она замотала головой.

– И не вздумай. – Потом, помолчав, добавила: – Ты и правда меня любишь?

Петя собрался с духом и ответил:

– Да.

– Тогда поцелуй меня.

Он чуть не задохнулся от волнения. Никогда в жизни ему не приходилось даже обнимать девчонок. Однако Лариса помогла ему. Она обхватила руками его шею и приблизила губы к его губам. Шаманов сначала слегка прикоснулся к ним, но потом, вспомнив, как делают взрослые, приник страстным поцелуем. Пальцы шарили по ровной спине девочки, потом перешли к груди и стали расстегивать блузку. Извекова не сопротивлялась. Петру казалось: еще немного – и он потеряет сознание. Все его тело охватило сладостное чувство. Он целовал ее шею, грудь, подбираясь к трусикам. Внешний мир померк для мальчишки. Девочка прижималась к нему и трепетала. Ласки Петра становились все смелее. Шаманов раздевал Ларису, и она не протестовала. Казалось, еще немного – и для них настанет неземное блаженство. Однако в замке повернулся ключ. Девочка вскрикнула. Петя отпрянул от Ларисы. Она стала судорожно одеваться. На их счастье, у рассеянной учительницы дверь открылась не сразу. Когда она вошла с отцом Ларисы, приехавшим за девочкой, дети находились в разных концах кабинета. Уходя, Лариса еле заметно кивнула Пете.

А потом была встреча в Голубой бухте за городом. Она получила название по чистоте воды, через которую с берегового обрыва белый песок дна выглядел голубоватым. Лариса и Петр уединились в пещерке и долго сидели и слушали, как вода бьется о камни, а потом обнялись и страстно целовались. Даже в этом уединенном месте им постоянно мешали то одинокие аквалангисты, то гуляющие пенсионеры. Шаманов потерял голову от любви, каждый раз ожидал чего-то большего, но этого не произошло. Однажды девочка сказала ему сквозь слезы:

– Завтра я уезжаю. Папа получил назначение в Москву.

Петя опешил:

– Как? Почему?

– Он давно хотел туда перебраться, – пояснила Лариса. – Он мечтал об академии и карьерном росте. Здесь ему ничего не светит.

– А как же мы? – прошептал Шаманов.

– Я тебе обязательно напишу, – горячо пообещала она. – Но и ты обещай, что обязательно ко мне приедешь. Как только мы устроимся, жди письма.

Они договорились встретиться на пляже, однако свидание не состоялось. Вечером к Извековым приехала бабушка и помогала укладывать чемоданы. Молодым людям едва удалось перекинуться парой словечек на вокзале.

– Пиши, – Петя уже боялся обнять свою любовь под пристальным взглядом родителей.

– Конечно.

Состав тронулся и заскрежетал колесами, набирая скорость. Шаманов смотрел вслед поезду, а потом побежал по перрону. Душу жгло нехорошее предчувствие: самое дорогое уходит от него и никогда больше не вернется. Интуиция не подвела мальчика, хотя для таких мыслей не было никаких оснований. Но время шло, а Лариса так и не написала. Возможно, там, в Москве, она встретила другого парня и полюбила его. Несмотря на это, ее образ навсегда отпечатался в душе парня. Ни о какой другой девушке он не хотел и слышать. Позже, в институте, Шаманов удивлялся сам себе. Даже самые красивые барышни факультета не вызывали никаких эмоций. Зато в тринадцатилетних подростках он находил знакомые черты и потом долго ворочался в постели. Тогда юноша и предположить не мог, что это болезнь. После окончания института мать стала поговаривать о женитьбе и внуках, а ему не хотелось вступать в брак. В конце концов он это сделал под напором родителей и женился на девушке, которую они для него выбрали. Петр даже не видел, хороша ли собой его избранница. Ему было все равно. В супружеской постели он старался сделать вид, что жена его привлекает, однако долго изображать страсть не смог. Женщина увидела его равнодушие, потерпела еще несколько лет ради ребенка, но потом подала на развод. Подписав документы, сделавшие их чужими в одночасье, Шаманов с облегчением вздохнул. Больше не надо было лгать и притворяться. С дочерью он иногда встречался: девочку Петр любил. Карьера его развивалась стремительно. Хорошего специалиста заметили, повысили и дали возможность самому неплохо заработать. Теперь Шаманов купил машину и квартиру, но о личном счастье с другой женщиной даже не думал. Иногда в снах к нему приходила Лариса, такая, какую он запомнил – тринадцатилетняя, она разговаривала с ним, обещала приехать, и тогда мужчина вскакивал в холодном поту, желая эту девочку. Шаманов не задумывался, что с ним, пока не купил книгу Набокова и запоем не прочитал не только ее, но и комментарий к ней, с ужасом сознавая: он такой же, как этот мистер Гумбольдт, это болезнь, и его тоже тянет к подросткам, похожим на Ларису Извекову. Сначала Петр решил бороться сам с собой, но однажды, когда он возвращался домой по окружной дороге, заметил возле сосен одиноко стоявшую длинноногую девчонку лет тринадцати, с термосом в руке, одетую в протертые джинсовые шорты и белые сандалии, дорожную проститутку. Мужчину бросило в дрожь. Именно так одевалась его любовь, когда они ходили в Голубую бухту. Шаманов вспотел и подумал, злясь на себя: вероятно, эта нимфетка поможет ему наконец испытать неземное блаженство и освободиться от давившей его тяжести. Он затормозил, и девочка бросилась к автомобилю.

– Хочешь развлечься? – поинтересовалась она.

Шаманов кивнул:

– Не возражаешь?

Она покачала головой:

– Поедем к тебе? Или предпочитаешь в машине?

Он окинул взглядом лес из крымской сосны и чуть заметную тропинку.

– Эта дорога ведет к морю?

– Да. А почему ты спрашиваешь?

Петр улыбнулся:

– Потому что предпочитаю на пляже.

Это ее не удивило. В свои молодые годы она навидалась всякого.

– Если ищешь пустынное место, езжай прямо. Я покажу.

Девчонка действительно указала на хороший пляж на Казачьем мысу, чем-то напоминавший Голубую бухту. Полчаса езды – и они оказались в другом мире, словно созданном для тех, кто любит тихий, уединенный отдых у моря. А само море, чистое, с прозрачной до дна водой, теплое и приветливое, что-то тихо шептало. На берегу не было ни души. Они неплохо устроились на покрывале, и через несколько минут Петр осознал, что тех ощущений, которых жаждала его измученная душа и тело, он не испытывает. По его мнению, этому находилось объяснение. Девчонка была с богатым опытом, и от ее ухваток порой становилось не по себе. Вот почему, заплатив ей и распрощавшись, Шаманов принял решение: найти порядочную девочку, нуждающуюся в средствах, и удовлетворять с ней свою похоть. Где такую искать, он не представлял, однако часто бродил возле школ, словно высматривая жертву. Однажды в холодный весенний день Петр увидел девочку, вышедшую из школы, распрощавшуюся с подругами, крикнувшими ей: «До завтра, Вика», и заторопившуюся на остановку. Она тоже чем-то напоминала Ларису, и он рискнул подойти к ней и попытаться познакомиться.