Астролог. Код Мастера - Павел Глоба

– Ах, я совершенно не умею плавать! А Диана каждый день тренируется в бассейне.

Андрей на секунду задумался. Потом признался:

– В таком случае я предпочту Диану.

– Вау!!!

Обе подруги не могли скрыть удивления и буквально вытаращили глаза на собеседника.

Тот пояснил.

– Я тоже плавать не умею. Но, если успею ухватиться за Диану, у меня появится шанс.

Василиса не удержалась и прыснула. Андрей взглянул на нее с некоторым интересом. Блондинка Алина, а за ней и водоплавающая Диана с нескрываемым разочарованием поднялись и снова направились в кружок танцующих.

Андрей продолжал с интересом разглядывать Василису.

– А вы почему не танцуете?

Та только махнула рукой.

– Устала за день, как ломовая кобыла, так что на меня не рассчитывайте, – призналась она и добавила: – К тому же, я плохо плаваю.

Андрей рассмеялся.

– Ерунда. Для чего же тогда спасательные жилеты?

Они разговорились и проболтали до самого утра. Говорили о жизни, о работе, о друзьях. Только не о семье. А утром вместе возвращались домой. Такси не было, и они неторопливо брели по неубранным сугробам.

Астролог неодобрительно покосился на огромную кожаную бирюзового цвета сумку Василисы, которую та уже успела где-то испачкать. Квадратная, с длинными ручками, формой она напоминала большие пакеты, которые продавали в кассах гипермаркетов.

– Кажется, это сумка называется «Биркин»? – спросил он. – Насколько я знаю, она предназначена для похода на пляж. Или, на худой конец, в баню. Полотенце туда сложить, купальник или халат. Дорогая вещица, а вы с ней так неаккуратно.

Василиса только рукой махнула.

– Это подарок. У меня четырнадцатого декабря день рожденья был. Моя подруга Ада просто помешана на Джейн Биркин. Вот и подарила. Она уверена, что любая уважающая себя женщина обязана иметь хотя бы одну такую сумку. У нее их штук семь – на каждый день недели. А я ума не приложу, что с ней делать. Она, конечно, большая и вместительная, но за картошкой я не хожу, белье в прачечную не ношу.

– Простите, как вы сказали? – перебил журналистку Андрей. – Вы родились четырнадцатого декабря? Джейн Биркин тоже. Вашу подругу это должно обрадовать. Значит, вы Стрелец? Это знак Огня. Интересное сочетание, особенно для женщины. Конь, человек и оружие. В то же время вы изящны и эмоциональны. Подозреваю, что по натуре вы амазонка. Вероятно, у вас твердый и сильный характер. Но под внешней твердостью амазонки очень часто скрывают ранимую душу. А какого вы, извините, года рождения?

Она ответила, астролог прикрыл глаза, производя в уме сложные расчеты, после чего сообщил:

– Значит, Уран в вашем гороскопе находится в точнейшем соединении с Солнцем. Это характеризует вас как барышню свободную, непредсказуемую и легкую на подъем. Вы способны стать настоящим другом. Луна у вас в знаке Близнецов. Это способствует изменчивости настроения, подвижности, беспокойству и любви к спорту. Учитывая сильно выраженный Меркурий, можно с уверенностью сказать, что профессия журналистки, пожалуй, единственная, где вы можете полностью раскрыть свою натуру.

По лицу Василисы астролог понял, что произвел на нее сильное впечатление. Она подтвердила правильность его предположений.

– Да, пока все верно. А что скажете насчет моей личной жизни?

Успенский продолжил.

– Сатурн в Седьмом Доме способствует позднему заключению брака или появлению партнера, который значительно старше вас. Знак Близнецов на Восходе гороскопа наделяет вас некоторой зависимостью от партнера. А соединение Венеры с Плутоном в Скорпионе притягивает к вам всевозможные сексуальные скандалы. При этом предательство сильно вас травмирует.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Признайтесь, не было ли в вашей жизни драмы? Или, быть может, даже трагедии?

Василиса ни с кем и никогда прежде не делилась своими переживаниями. Астролог был прав. Твердость и даже некоторая крутость ее характера были лишь маской, под которой пряталась обычная робкая, пугливая и сентиментальная девчонка, которой она когда-то была. Возможно, она такой бы и осталась, если бы не та трагедия. Здесь астролог тоже не ошибся.

Она сама не поняла, почему вдруг стала рассказывать этому едва знакомому человеку то, чем не делилась даже со своей самой близкой подругой, Адой. Возможно, интуиция подсказала ей, что он и сам пережил нечто подобное. Трагедию, в которой будет винить себя до конца жизни.

– Да, у меня в жизни была драма. Или, если хотите, трагедия, – призналась она. – Это было давно. Мы были студентами. Я училась на журфаке, он в Строгановке. Все считали его талантливым и очень перспективным художником.

– А вы так не считали? – уточнил Андрей.

– Мне было все равно, – ответила Василиса. – Я бы любила его, даже если бы он был полной бездарностью.

Она замолчала. Видимо, признание давалось ей с большим трудом.

Андрей попробовал помочь.

– Он вас бросил?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет. Он тоже любил меня. Мы собирались сыграть свадьбу. Но тут.

И она снова замолчала.

– Он погиб.

Слова Андрея прозвучали не вопросом, а утверждением.

Василиса кивнула.

– Да. Все получилось до крайности нелепо. За неделю до свадьбы я случайно увидела его в обществе какой-то блондинки. Они прощались, он протянул ей букет цветов, поцеловал в щеку и потом долго махал как очень близкому человеку. Гораздо позже я снова увидела ее. Уже на похоронах. В общем, оказалось, она была его двоюродной сестрой и приезжала в Москву в командировку. Он встретился с ней, чтобы передать своим родителям приглашение на свадьбу и деньги на дорогу. Но все это я узнала потом.

– А тогда устроили скандал? – догадался Андрей.

– Не то слово. – Василисе было стыдно даже сейчас. – Он пытался мне что-то объяснять, но я ничего не хотела слушать. Я выгнала его, и он ушел. Как оказалось, навсегда. Я повела себя как полная дура, он тоже. Кому и что мы пытались доказать? Мерялись гордостью. Он бросил институт, вернулся домой, в Псков, там его призвали в армию. Из армии он написал мне письмо. Единственное. Писал, что любит, что жалеет о случившемся. Что как только вернется со службы, вернется в Москву, восстановится в институте и будет ночевать у меня под дверью, пока я его не прощу.

Ей было трудно говорить.

– И что вы ему ответили?

– Всего три слова: «Прости. Люблю. Жду». Я тогда работала на преддипломной практике в одной газете, и мне поручили написать статью о подвиге наших десантников. Среди погибших я нашла и его фамилию.

Она замолчала, теперь надолго. Чтобы прервать затянувшуюся паузу, Андрей произнес.