Катя едет в Сочи. И другие истории о двойниках - Анна Матвеева

– О, тоже здесь? – рядом с ней в кресло упал Серёжа. Комарова сначала хотела разозлиться, но потом передумала. В некоторые моменты лучше, когда рядом есть хотя бы Серёжа.

Ночь они провели в Арланде, дремали по очереди – чтобы не оставлять без присмотра вещи. Серёжа приятно удивил Комарову тем, что смотрел тот самый сериал, к которому она относилась с симпатией – во всяком случае, так было раньше, до Игры.

– Вообще-то странно, что ты, мать, подсела на такую бессмысленную игрушку, – сказал ей как-то раз Ваня. – Я бы ещё понял какую-нибудь мощную стратегию, но это?..

А Комарова в ответ заявила, что люди, использующие компьютер для работы, как раз таки и подсаживаются на самые незатейливые игры. Лупят по шарам, взрывают пончики или вот составляют слова. Ей и в голову не пришло бы грузить Игру на рабочий комп. Она была её личной жизнью, свободным временем, страстью и отдыхом одновременно. А может, ей просто не хватало криков «вау!» и «супер!» в обычной жизни?..

Ваня выслушал мать, снисходительно кивнул и больше на эту тему не заговаривал.

Утром в Арланде открылся первый магазинчик, и Серёжа сбегал за кофе. Комарова обожгла губы, потому что хлебнула не глядя. Расстреливала очередью слов игрока за номером 12849. Счёт у них был 10 – 1, противник каким-то чудом обошёл Комарову в последнем раунде с перевесом в четыре очка. Она вытащила планшет из сумки, и вот уже не Занзара, а Москито отправил игроку 12849 вызов – тот немедленно принял его и тоже, разумеется, продул.

Интересно было бы Занзаре сыграть с Москито, кто из них лучше, я или я? – именно об этом думала невыспавшаяся Комарова, когда пришло сообщение от «Аэрофлота». Вылет подтвердили и ей, и Серёже. А на стойке регистрации сообщили, что это последний рейс из Стокгольма в Москву.

Пассажиры на борту сидели все как один в защитных масках. Комарова подумала и тоже надела намордник из Наташкиного пакетика. И дала второй Серёже, а он так растрогался, что лучше бы не давала. Не было сил выслушивать благодарности от чужого человека, который ей к тому же не нравился.

Весь полёт она делала вид, что спит, так убедительно, что в самом деле уснула и пришла в себя, только когда пилот объявил посадку и в салоне вспыхнул мерзкий свет.

Пассажиры вскочили с мест, но стюардесса тут же прикрикнула:

– Не встаём, уважаемые пассажиры! Заполняем анкеты для медицинского контроля.

Потом в салон вошёл человек в спецодежде, измерил всем температуру бесконтактным термометром.

Никто из пассажиров не температурил.

Стюардесса, прощаясь с Комаровой на выходе из воздушного судна, пожелала ей удачи с таким видом, как будто знала о том, что удача ей точно не светит. На паспортном контроле очереди почти не было, зато потом все пассажиры вставали намертво в очереди на контроль медицинский.

Серёжа, к счастью, потерялся ещё до того, как Комарова покинула борт. Дышать в маске было невозможно, уши болели от резинок, да ещё и постоянно запотевали очки. Даже в помещении.

«Если все вокруг в масках, так мне, наверное, можно без маски?» – эта сомнительная логическая выкладка показалась Комаровой абсолютно верной, поэтому она стащила бумажный намордник с лица – будто вынырнула из воды после долгой задержки дыхания.

Медицинский контроль состоял в том, что у Комаровой забрали в конце концов анкету, заполненную ещё в самолёте, и пустили на просторы Шереметьева.

В первом же попавшемся маленьком кафе она взяла чашку кофе, сырники и прильнула к Игре, ожидая сражения с 12849-м, но он вышел из сети и не появлялся уже несколько часов. Сыграла без удовольствия несколько партий с «джедаем» Калинкой, «одаренным слововедом» Василием Петровичем и «гуру» Юлечкой, сразив всех, кроме Юлечки, – но та явно играла с подсказками. Невозможно разглядеть на игровом поле слово «реконвалесценция» – ну то есть разглядеть-то его можно, но вот много ли народу его знает?

Комарова бдительно изучала список ненайденных слов после каждого тура. Сырники тем временем остыли, да и кофе превратился в горькую бурду. А ведь надо ещё купить билет на ближайший рейс в Екат!

Взяла на тот, что улетает через три часа.

– Борт почти пустой, – сказали на регистрации.

Наташка по телефону сообщила, что они хотели забрать Ваню к маме на дачу, но он упёрся как осёл.

– Я его не потащу ведь на себе, Ленка! Совершеннолетний человек, студент. Пусть живёт один, не переживай. Денег мы ему оставили, продуктов купили. А ты из аэропорта сразу езжай к нам. Ключи заберёшь у соседки сверху, только маску не забудь!

В салоне самолёта было ровно десять человек.

Чемодан Комаровой выехал на ленту первым.

Такси прибыло ещё до того, как она вышла из терминала.

И через тридцать минут Комарова уже грохотала чемоданом по ступенькам Наташкиного подъезда. Она не стала разбирать вещи, не стала ужинать, а только сняла маску и вымыла руки.

12849-й появился в сети в тот же момент, как она открыла Игру, – будто ждал сигнала. 1200:680. 900:500. 1500:1000. Играл он (она?) в целом неплохо, но не понимал, судя по всему, что здесь важно не только увидеть как можно больше слов, но и быстро считать очки за каждую букву.

Комарова подавила в себе странное желание отправить игроку личное сообщение с советом.

Уснула она с планшетом в руках и смартфоном под подушкой, только утром позвонила Наташке с мамой и Ване – сказать, что приехала.

Сына известие не слишком впечатлило, но он напомнил, чтобы мать не забыла перевести ему на счёт «кармашки». И, спохватившись, спросил:

– Может, принести чего?

Уже неделю Ваня оставлял ей продукты под дверью квартиры, а Комарова выставляла взамен пакет с мусором. Потом выходила на балкон и с жадностью смотрела, как сын идёт к ближайшей помойке – красивый, высокий! Поравнявшись с аркой, Ваня оборачивался и небрежно махал рукой.

Наташкина квартира невзлюбила Комарову сразу. Засохло два цветка, несмотря на то что Комарова поливала их отстоявшейся водой. Встали настенные часы. Перегорела лампочка в ванной. И, самое ужасное, на третий день накрылся роутер. Работать без вайфая Комарова не могла, раздавать мобильный было бессмысленно: не та мощность.

Позвонила на работу, там никого. Ах да, все на удалёнке! Дни святого карантина.

Набрала директору на мобильный, тот сказал, что организует новый роутер на днях, но придётся немного подождать, потому что у всех сейчас большие проблемы с поставками.

Комаровой показалось, что директор нетрезвый: голос его звучал как-то странно. Но сайт-то ей нужно было доделать: тот, над которым начала работать ещё до Швеции! Уж что-что, а сайты людям точно будут нужны в условиях новой реальности… Тем более там заказчик нервный: первые сообщения от него были длинные и вежливые, а сейчас приходили только короткие и злобные.

Она мучилась от безделья, оттого, что жизни в Игре кончались скорее обычного, оттого, что не может заставить себя ни читать, ни смотреть кино. Спала до обеда, потом просматривала ленту фейсбука – кто песни поёт под гитару, развлекая скорее себя, нежели подписчиков, кто мастерит игрушки из втулок от туалетной бумаги… Будущее предсказывали и те, что с гитарой, и те, что со втулками. Предрекали всеобщую катастрофу, гибель не от вируса, так от голода.