Цветок папоротника - Елизавета Соболянская

Но барон никогда не позволит Виоле выйти замуж за слугу. Даже если не женится сам – подыщет выгодного вассала. Рыцаря или воина из первых. Может даже кусочек земли в приданое даст, или небольшое стадо овец. Да только Ви еще совсем дитя. Она любит баллады и сладости, шелковые ленты и веселье. Ранний брак с суровым воином легко погасит искорки в ее глазах, как погасил веселье в сердце Вероники. Ах, если бы…

Леди Грейнж поджала губы и строго покачала головой, останавливая безумные мысли. Нельзя о таком и помыслить! Нужно подождать осени, а потом придумать, как спрятать Виолетту от барона. Может просто подыскать девочке более могущественного мужа? Но кто сможет соревноваться с бароном в деньгах, силе и воинской доблести? Если только воин из свиты короля? Говорят, возле Его Величества немало сильных и славных воинов, пусть и не имеющих титула. Вот бы отыскать такого! Да только король уже много лет не заглядывал в баронство. Если все идет ладно, незачем навещать вассала.

Подавив очередной вздох, Вероника с радостью заметила, что муж уже доел холодную говядину, припасенную для него, и встал, чтобы лично проверить посты и дежурящих ночью стражников. Значит им с Виолеттой можно уйти в свои комнаты, сесть у окна и заняться шитьем. После разгульной ночи в корзине для штопки и стирки окажется немало рубашек и штанов!

Леди действительно расположились у окна, наблюдая за тренировкой, на которую вскоре согнал своих людей барон. Развлечение это было ежедневным, но Веронике не надоедало – она привыкла к нему с детских лет, да и мать объясняла ей, что крепкие мужчины способны защитить замок, и потому надо радоваться, если они звенят мечами под твоим окном.

– Пусть звенят свои, – приговаривала леди Айлона, заботливо накрывая на стол, – лучше готовить и стирать для того мужчины, который ласково обнимет тебя, не поскупиться на платья и ленты, и с радостью примет твоих детей.

После тренировки барон пожелал отдохнуть, а вечером уехал по своим мужским делам. Баронесса не скучала – ужин, обычные дела, но вечером укладываясь в широкую пустую постель она вдруг вспомнила запах хвои, влажного тумана и мха. Захотелось очутиться в горячих объятиях того фейри, присланного лесом, и вновь поцеловать его твердые губы, гибко извиваясь в сильных руках… Вздохнув, Вероника утерла одинокую слезинку и забралась в постель.

Муж пришел к ней под утро. Сорвал одеяло, развернул на живот, пристроил на краю постели, а когда все кончилось сказал с отвращением:

– Это был последний раз! Не родишь сына – поедешь в монастырь по первому снегу. Не важно, что ответит король!

Вероника промолчала. Стиснула зубы, чтобы не выдать слез, которые клокотали в горле. А утром, когда служанки пришли одевать госпожу, они застали ее одетую, сидящую в кресле у небольшого рабочего стола. Леди Грейнж писала список того, что может ей понадобиться в дороге. Монастырь, так монастырь. Только Виолу нужно уберечь от ненужного ей брака! Может узнать, кому из младших сыновей соседей нужна умненькая и бойкая супруга?

С того самого Иванова дня в замке наметились перемены. Барон к жене в спальню перестал заходить, а она воспринимала это с облегчением. Слуги шептались, что баронесса укладывает в дорожный сундук простое полотно, некрашеную бурую шерсть да принадлежности для рукоделия – то, что дозволялось забирать в монастырь даже попавшим в опалу женам.

Особое внимание леди Грейнж стала уделять сбору трав и подолгу гуляла в лесу вместе с сестрой, наполняя корзинки ромашкой, молодой крапивой, тысячелистником и прочими нужными в хозяйстве растениями. На самом деле Вероника обсуждала с сестрой возможности для ее побега. В стенах замка это было небезопасно, а вот в лесу, отправив служанок дергать шишки хмеля или собирать чернику можно было и пошептаться под деревом.

Перебрав всех соседей, леди Грейнж поняла, что никому не сможет доверить сестру. Но и увезти Виолу в монастырь барон не позволит. Значит нужно спрятать и сделать это так, чтобы никто не догадался о побеге. Вот этим баронесса и занялась.

Для начала она перебрала всех слуг и приближенных. Кому она может доверить секрет, чтобы этот человек не побежал докладывать барону? Мужчины все верны господину, он искусно привлекал их к себе, одаривая землей, оружием или выручая в трудных ситуациях. Женщины? Они посочувствуют, повздыхают, но не смогут сделать то, что ей нужно. А еще очень быстро разнесут сплетню по замку, и барон быстро узнает о планах жены! Значит… Сэмюэль Лайн! Парень толковый, и не так уж молод, как может показаться с первого взгляда. И обязан он не барону, а ей!

Улучив момент во время обхода ткацкой мастерской, леди Вероника склонилась над клоками шерсти, разложенной на просушку, и негромко сказала:

– Сэмюэль, ты можешь сделать для меня кое-что тайно?

Молодой слуга вскинул на баронессу внимательные глаза, в которых не было и капли удивления:

– Все, что прикажете, моя госпожа! – заверил он, негромко и чуть погромче добавил: эту шерсть плохо промыли, миледи, видите, как лоснится?

– Да, придется ее лучше вычесать и сделать попоны! – громко ответила Вероника и чуть тише продолжила: – я не хочу приказывать, Сэмюэль. Мне нужна помощь.

– Слушаю вас, госпожа! – сын торговца склонился над очередным ворохом шерстяных завитков и громко сказал: а вот эта шерсть станет хорошей тканью для камзолов и платьев, миледи!

– Ты прав, Сэм, – Вероника коснулась грязно-белых лохмотьев и шепотом добавила: мне нужно, чтобы ты купил дом.

– Дом? – Лайн немного опешил. Он подозревал, что баронесса попросит его передать письмо в столицу, или увезти ее саму к родственникам, но леди сумела удивить королевского соглядатая.

– У меня есть ожерелье, – так же негромко продолжала Вероника, переходя к корзинам с вычесанной шерстью. – Оно их моего приданого. Нужно купить приличный дом с небольшим хозяйством за это украшение. В хорошем месте и не на землях барона.

Лайн помолчал, делая вид, что оценивает работу чесальщиц, а потом сказал:

– Миледи, я должен знать, для кого я буду покупать дом. Вы же понимаете, что для мужчины и женщин требуются разные условия. Искать ли слуг? Сколько должно быть комнат?

Баронесса закусила губу, вздохнула, словно собираясь с мыслями, а после спросила:

– Вы ведь знаете, что осенью лорд Грейнж собирается отправить меня в монастырь?

Сэм молча кивнул. Эту новость уже давно перетерли и в столовой, и в караулках. Все сочувствовали хозяйственной и рачительной баронессе, но никто не смел заикнуться барону о том, что это его решение несправедливо.

– После этого барон собирается взять в жены мою сестру, леди Виолетту, – едва слышно сказала леди, переходя к коробу с пряденой нитью.

Молодой слуга едва заметно вздрогнул. Об этом желании лорда Грейнжа слухи ходили более смутные, так намеки на то, что пусть баронесса сухая ветка, зато рядом есть отросточек посвежее.