На повестке дня - Икар - Роберт Ладлэм

— Сэр, они нас не видят! — сказал громким шепотом полицейский, перейдя на английский.

— И что? — отозвался, понизив голос, Кендрик.

— Тихо, сэр! Прижмитесь плотнее к стене! — шепнул полицейский, наваливаясь на Кендрика и загораживая его собою. Вооруженные подростки проследовали мимо. Они прокладывали себе дорогу прикладами. Народ при виде их шарахался в стороны.

— А юнцы-то, похоже, на взводе! — заметил полицейский внезапно осипшим голосом, в котором, кроме злобы, Кендрик уловил некое подобие ликования.

Спустя минут пять впереди кто-то вскрикнул. Все посмотрели в ту сторону. Один из террористов, совсем мальчишка, со всего маху ударил прикладом по голове торговца, сделавшего ему замечание.

— Слава Аллаху, что эти распоясавшиеся сопляки учинили беспредел здесь, на рынке! — сказал полицейский и оглянулся на своего напарника.

— Объясните, я не понял! — попросил Кендрик.

— Нам запрещено появляться у вашего посольства, но, когда мы становимся свидетелями бесчинств в городе, тут уж не зеваем, тут уж руки у нас развязаны!

Второй террорист, постарше, размахивая ружьем, принялся разгонять зевак. Владельцы магазинов и мелких лавчонок стали опускать железные ставни.

— Либо эти выродки испытают на себе праведный гнев Аллаха, на которого они плюют, — процедил сквозь зубы полицейский, — либо придется отправить их туда, где дожидаются суда праведного их дружки. А вас, сэр, я прошу подождать меня здесь, на этом месте! Я скоро вернусь и тогда объясню, как и где отыскать нужного вам человека.

— Договорились! — Кендрик кивнул. — Но прежде скажите, куда это вы собираетесь их отправить?

Полицейский отмахнулся и кинулся догонять своего напарника, который уже пробивался сквозь вихрь взбаламученного моря продавцов и покупателей.

Кендрик натянул готру на лоб и побежал за ними.

Обменявшись на ходу репликами, полицейские прибавили шагу и стали догонять террористов. Толпа зевак бросилась врассыпную, рынок опустел буквально в мгновение ока.

Настигнув молодчиков, полицейские выхватили ножи и не раздумывая полоснули того и другого по руке, чуть ниже правого предплечья. Без лишнего шума, выпустив из рук ружья, террористы повалились на булыжник мостовой. Полицейские между тем делали вид, будто готовы перерезать им горло.

— Эй, постойте! — крикнул Кендрик, подбегая.

— Сэр, отвернитесь, не показывайте им лицо, и, пожалуйста, больше ни слова! — сказал полицейский, пообещавший скоро вернуться.

— Мне необходимо задать вам вопрос.

— Позже, сэр! Позже... Не при свидетелях. — Полицейский кивнул в сторону скорчившихся террористов.

— Но они наверняка не понимают английского! — настаивал Кендрик.

— Еще как понимают, сэр! — вмешался второй полицейский. — Между прочим, мы для вас как-никак власть, и вы обязаны беспрекословно выполнять наши распоряжения. Вам это понятно, сэр?

— Понятно! — Эван кивнул.

— Тогда возвращайтесь туда, где мы вас оставили!

— Идите, идите, сэр! Я сейчас вернусь, — сказал первый полицейский. — Вот только отправим этих субчиков туда, где их ждут не дождутся, и я к вашим услугам.

Кендрик повернулся и зашагал. Он и десяти шагов не сделал, когда раздался душераздирающий вопль. Кендрик обернулся и остолбенел.

Террорист, что помоложе, выхватив у полицейского нож, перерезал себе горло — от уха до уха.

— Идиот! — заорал второй полицейский. — Тоже мне мученик нашелся. Зачем ты сделал это, болван?

Вопрос остался без ответа, ибо террорист был мертв. Кровь заливала юное лицо. Его дружка била крупная дрожь. Он тупо смотрел на бездыханное тело и покачивал головой.

Ну вот, подумал конгрессмен девятого округа штата Колорадо, наконец довелось стать свидетелем джихада — гибели во имя веры.

— Быстро уходите, сэр, — сказал первый полицейский. — Здесь вам оставаться опасно, а нам необходимо предпринять кое-какие срочные меры, да и этого... — он покосился на скорчившегося террориста, — нужно отправить кое-куда. Человека, который вас уже ждет, зовут эль-Баз. На рыночной площади возле старинной портовой крепости есть пекарня, где продают апельсиновую пахлаву. И там вам объяснят, как его найти.

— Значит, сейчас я иду прямо в сторону порта...

— Да, сэр! Идите быстрей, не задерживайте нас! В порту две крепости. Возле той, что южнее, есть рыночная площадь...

— Найду! — Эван оборвал полицейского, ударившегося в длительные разъяснения. — Вы не ответили на мой вопрос.

— Времени в обрез, сэр! Уходите же...

— Я и шагу не сделаю, пока не получу ответа на вопрос. Учтите, вам придется объясняться с султаном, — пригрозил Кендрик.

— Какой еще вопрос? — вмешался второй полицейский.

— Куда вы собираетесь его отправлять? — Кендрик кивнул на безучастно раскачивающегося террориста.

— В тюрьму, куда же еще! — рявкнул второй полицейский.

— И много там таких?

— Не считал. Может, сто, возможно, меньше...

— И все из посольства?

— Понятия не имею. А теперь уходите! Как говорится, идите и не оглядывайтесь.

Кендрик зашагал прочь. Шел и размышлял. Сначала он найдет человека по имени эль-Баз. С его помощью обзаведется документами и только потом приступит к решению главной задачи своей жизни. Махди он найдет! Найдет и уничтожит во что бы то ни стало.

* * *

Эван хорошо знал город. Скоро остался позади квартал, известный под названием Харат-Вальят. Энергичной походкой он шагал в сторону рыночной площади Сабат-Айнуб. Красивое название! В вольном переводе с арабского означает «корзина с виноградом». Архитектурное решение площади тоже не лишено изящества, несмотря на причудливые вкрапления стилей — раннего арабского, португальского, персидского, индийского и современного западного. Вся это изысканность однажды поблекнет, пришел к выводу Кендрик, и вновь подтвердится истина о непостоянстве всех и всяких особенностей, привнесенных в любую культуру завоеваниями и завоевателями.

Он вышел на просторную площадь. В ее центре журчал фонтан. Струи воды падали на мраморную статую шейха в развевающихся одеждах, по всей видимости устремленного вперед. В никуда...

Внимание Кендрика привлекли группы туристов. Удивительно! Ходят, бродят, щелкают фотоаппаратами, абсолютно безразличные к хаосу, к беспорядкам в американском посольстве. Снуют торговцы-арабы, предлагают сувениры. Похоже, все, что происходит в прежде миролюбивом Маскате, вне их понимания.

Кендрик обвел взглядом площадь. Вывеску «Апельсиновая пахлава» он увидел сразу. Крошечная лавчонка.

* * *

— Ваши люди, как всегда, правы, — сказала темноволосая молодая женщина в элегантном черном костюме, изящной шляпке и с миниатюрным фотоаппаратом в руке. Сделав несколько снимков Эвана Кендрика в момент, когда он входил в пекарню на рыночной площади Сабат-Айнуб, она убрала фотоаппарат в сумку и обратилась к низкорослому вальяжному арабу средних лет: — А на базаре его все-таки заметили?