Смерть на рассвете - Деон Мейер

— В августе 1983 года остаток составлял минус одну тысячу сто двадцать два ранда тридцать пять центов.

— Столько у него было в банке?

— Не знаю.

— Почему вы не знаете?

— Данное сальдо показывает, что потрачено на 1122,35 больше, чем получено. Банковское сальдо может оказаться больше или меньше, в зависимости от первоначальной суммы на счете.

— Подождите, — снова перебил ее ван Герден. Он не был тупицей в математике. Просто раньше цифры его не интересовали. — Значит, данная цифра — не остаток на счете, а разница между приходом и расходом.

— Да.

— Где можно проверить данные цифры?

— В другом месте. В подшивке извещений из банка. — Вилна ван Ас встала, достала из шкафа еще стопку папок.

— У вас есть бухгалтерское образование?

— Нет, — сказала Вилна ван Ас. — Пришлось всему учиться на практике. Ян мне показал. И аудитор. Это нетрудно, как только все поймешь. — Она полистала страницы. — Вот. Банковское сальдо на август 1983 года.

Он посмотрел на то место, куда указывал кончик карандаша. Тринадцать тысяч восемьсот семьдесят семь рандов шестьдесят пять центов.

— У него были деньги в банке, но фирма терпела убытки?

Она пролистала папку на несколько страниц назад.

— Взгляните. Когда он открывал счет, на нем было пятнадцать тысяч рандов. Цифры со знаком минус — суммы, которые он выплатил. Если вы сравните их с цифрами в папке, то увидите, что они совпадают с расходами. И другие цифры — доходы, которые в первой папке значатся в графе «Приход». Разница между первыми и вторыми и составляет тысячу сто двадцать два ранда тридцать пять центов. Вычтите эту сумму из пятнадцати тысяч, и получится тринадцать тысяч восемьсот семьдесят семь рандов шестьдесят пять центов.

— А-а-а…

Ван Герден снова подтянул к себе папку, пролистал, дошел до сентября 1983 года. Баланс составлял минус восемьсот семнадцать рандов сорок четыре цента; в октябре — минус шестьсот семьдесят четыре ранда восемьдесят семь центов; в ноябре — минус четыреста четыре ранда шестьдесят пять центов; в декабре — плюс триста двенадцать рандов пять центов.

— Он начал получать прибыль в декабре 1983 года.

— Декабрь — всегда хороший месяц.

Ван Герден придвинул к себе папку за следующий год и извещения из банка за тот же период. Он листал, сравнивал, делал пометки в блокноте. Дьявол кроется в деталях. Вот его кредо. Нагел всегда насмехался над ним. Вилна ван Ас сидела напротив, молча, положив руки на стол. Интересно, что творится в голове у этой женщины? Позже она предложила ему чаю. Он с благодарностью согласился. Вилна ван Ас встала. Ван Герден продолжал листать страницы. Ян Смит постепенно расширял дело: цены на шкафы и конторки, столы и стулья, кровати и изголовья медленно повышались. Микроэкономическая картинка целой эпохи. В 1991 году записи от руки сменились компьютерными распечатками, которые снова пришлось расшифровывать с помощью Вилны ван Ас.

— А дома? Неужели нет записей о продаже домов?

— Не знаю.

— Может быть, выясните?

— Я наведу справки в банке.

— Буду вам очень признателен.

— Ну и что все это вам говорит? — спросила Вилна ван Ас, показывая на море цифр перед ним.

— Пока не знаю. Кое-что. Может быть, ничего. Но позвольте мне сначала убедиться.

— Кое-что?

Ван Герден снова уловил страх и в ее голосе, и в глазах.

— Позвольте мне сначала убедиться в моих подозрениях. Можно взять с собой его удостоверение личности?

— Да, — ответила она, но как-то неохотно.

По пути в Митчеллз-Плейн ван Герден испытывал предвкушение своеобразной эйфории, которая всегда наступает при прорыве. Скоро он разберется во всех хитросплетениях дела, хотя пока окончательные причины еще скрыты за туманом и облаками, как вершина Эвереста. Ответы на все вопросы хранятся у него в голове и в его записях, нужно только во всем разобраться. Пока у него есть некая теория, версия. Кое-что важное кроется за цифрами, датами и сведениями, сообщенными Вилной ван Ас. Где-то между всем этим и находится истина. Сердце его билось учащенно, в голове крутились обрывки мыслей, он чувствовал себя легким, как воздушный шарик. Черт, черт, черт, совсем как в прежние времена. Что такое с ним происходит? Неужели все оказалось настолько легко? Он свободно бродит по прежним дорогам с компасом знаний, уголовным кодексом, инструкциями, собственными чувствами и скрипучим голосом Нагела, звучащим в подсознании?

Не похоже…

Ван Герден приказал себе не думать о прошлом. Человеку, который лезет в гору, нельзя смотреть вниз.

Но хочет ли он взобраться на гору? Хочет ли выбраться из своего безопасного, хотя и затхлого, вонючего существования?

Пять-шесть лет назад на том месте, куда он приехал, стоял дом Орландо Арендсе. С тех пор многое изменилось. Высокий забор, обтянутый поверху кольцами колючей проволоки. Настоящая крепость. Форт Митчеллз-Плейн. Ван Герден притормозил и вылез из машины. Из-за ворот вышел человек с большим пистолетом за поясом:

— Чего надо?

— Мне нужен Орландо.

— Вы кто такой?

В наши дни у охранников не осталось никакого уважения.

— Ван Герден.

— Полиция, что ли?

— Раньше там служил.

— Ждите.

«Полиция». Они всегда обладали даром вынюхивать полицейского, даже бывшего. Даже если ты внешне совсем не похож на полицейского. Ван Герден оглядел внушительные решетки на окнах. Поле битвы Митчеллз-Плейн, где вместо армий — уличные бандиты, ПАГАД,[2]китайские триады, колумбийские и нигерийские наркокартели, русская мафия и одиночные залетные птички, а еще целый винегрет из местных мелких бандитских группировок. Ничего удивительного, что полиция не в состоянии поддерживать здесь порядок. В его дни в бывшем гетто Митчеллз-Плейн орудовали только банды — пугливые подростки или отмороженные рецидивисты…

Охранник вернулся, распахнул ворота.

— Машину загоните внутрь.

Ван Герден въехал во двор. Вышел.

— Пошли. — Охранник махнул пистолетом.

— Обыскивать разве не будете?

— Орландо говорит, не нужно, потому что вы с двух метров не попадете в унитаз.

— Приятно, когда тебя помнят!