Уцелевшие - Майк Гелприн

– Бывало и так, – задумчиво произнесла Мйелна.

Все замолчали, с ожиданием глядя на нее. Найи́ Мйелна была не просто одной из лучших рассказчиц среди йолнов Кемета, она была хранительницей. Не желая доверять тайны папирусу, йолны предпочитали и легенды, и накопленные веками знания передавать из уст в уста. Многие старшие йолны держали в памяти несчетное количество легенд. Хранителями, однако, называли не всех. Отличной памятью мог похвалиться любой йолн – труднее было понять глубинную связь между событиями, суметь осмыслить историю, уяснить для себя и поведать другим то, что в нее вложено. Опытная хранительница, Мйелна могла рассказать одну и ту же историю множество раз, при каждом повторении открывая слушателям новый, более глубокий смысл.

Впрочем, на этот раз Мйелна рассказывала не легенду. Она делилась с младшими тайи́ воспоминаниями о том, что случилось с ней задолго до рождения любого из них.

– Это было очень давно, кажется, при одном из Менухотепов. Четыре фараона подряд носили это имя, так что я иногда путаю их правления, – начала Мйелна. – Я жила тогда в месте, которое сейчас называют Абу. Это небольшой остров посередине Нила, тогда там только построили храм Таверет, которую до сих пор весьма почитают в тех местах. Наша семья жила в этом месте очень, очень долго. Привыкнув к безопасности, мы стали неосторожны, – Мйелна вздохнула. – Некоторые из нас начали слишком часто менять тела, не всегда продумывая последствия. Мы стали беспечны, потому что привыкли считать людей неразумными животными. Я вижу твою усмешку, Райгр. Что ж… к сожалению, это один из тех уроков, что можно выучить только на собственном опыте. Я лишь надеюсь, что у тебя он будет не слишком горьким.

Райгр, перестав улыбаться, опустил глаза.

– Я не буду подробно рассказывать о каждом поступке из тех, что навлекли на нас беду, – продолжила Мйелна. – Но одно событие было, пожалуй, хуже всех прочих. Одна из нас как-то оказалась слишком беспечна, меняя тело, и не заметила, что за ней наблюдали. Свидетелем был всего лишь ребенок, но дети взрослеют…

Мйелна снова вздохнула и застыла, погрузившись в молчание. Йиргем чувствовал, что даже сейчас, спустя много столетий, ей было тяжело говорить о тех давних событиях. Пауза затягивалась, но йолны, уважительно склонив головы, терпеливо ждали. Наконец Мйелна заговорила вновь.

– Я не стану рассказывать о том, что случилось и как нам пришлось бежать с острова Абу. Не сегодня. Не хочу портить чудесный вечер. Быть может, однажды я и поведаю вам обо всем, но сегодня я вспомню лишь о том, что случилось во время бегства. Шестерым из нас удалось спастись от разъяренной толпы на небольшом корабле, всего шестерым из всей семьи, остальных мы потеряли… Четверо из нас изнемогали от ран, и, увы, с нами были только два раба-человека. Только два – на четверых йолнов, тела которых нуждались в замене.

Мйелна снова прервалась, на этот раз, чтобы смочить горло глотком пива. Никто не издал ни звука. Это было самым страшным, что мог себе представить любой из народа йолнов, – оказаться тяжело больным или раненым и не иметь возможности сменить тело. Если оно откажется служить раньше, чем йолн сумеет найти новое, – он умрет. Что может быть страшнее, чем потерять жизнь, великий дар, который только йолны и умели по-настоящему ценить? Конечно, большинство людей тоже не хотели умирать, но ведь все они рано или поздно расстаются с жизнью, так какая разница, случится это днем раньше или днем позже? Куда страшнее терять вечность. Ни один йолн никогда не пренебрег бы этим даром впустую, никогда не отнял бы добровольно жизнь соплеменника.

– Я знаю, – вновь заговорила Мйелна, – что вы иногда посмеиваетесь надо мной. Над моим интересом к людским телам и к тому, как они устроены. Но на том корабле я впервые поняла, как необходимо может оказаться любое, даже самое, казалось бы, бесполезное знание. Всякий раз, когда я вспоминаю об этом, я думаю, что с моими сегодняшними умениями могла бы вылечить раненые тела или хотя бы поддержать в них жизнь. Но, увы, тогда я сумела только остановить кровь, хлещущую из ран. Мы решили подождать со сменой тел до тех пор, пока есть хотя бы слабая надежда, что кто-нибудь из четверых поправится. Но беда была еще и в том, что рабы начали кое о чем догадываться. Если бы страх заставил их убежать, мы потеряли бы последние два тела. К счастью, кораблю предстояло плыть по течению, и двоих здоровых йолнов вполне хватало, чтобы справиться с управлением. Мы связали обоих рабов и должны были теперь заботиться о них так же, как и о раненых. Мы не только мололи рабам муку, – рассказчица кивнула в сторону Лйерн, – мы пекли им хлеб, кормили их и поили как детей, а днем обливали водой из Нила, чтобы они не умерли от солнечного жара…

– А потом? – тихо спросил Райгр.

– Потом? На третий день стало ясно, что одному из раненых нужно немедленно сменить тело – дольше ждать было нельзя. Раны остальных тоже воспалились, но они были в лучшем состоянии, и с ними мы решили ждать до последнего. Я вижу удивление на ваших лицах, тайи́, вы не привыкли так рисковать… Но как было выбрать, кто из трех оставшихся раненых займет последнее тело? Им всем было одинаково плохо. Наутро пятого дня один из троих потерял сознание и больше не приходил в себя. Мне стало ясно, что дольше ждать нельзя. Я предложила оставшимся двоим бросить жребий, они согласились, и выигравший занял последнее тело. Еще через несколько дней нам удалось добраться до места, где жила семья йолнов, и получить помощь.

– А что случилось с тем, кто проиграл жребий? – спросил Йиргем.

– Он умер, – просто ответила Мйелна.

Слушая рассказ, йолны не заметили, как снаружи стемнело. Рабы, помня строгий наказ хозяина не являться без зова, не несли зажженных светильников, и в комнате с обычными в жарком Кемете маленькими окнами вскоре стало темнее, чем на улице.

– Не хотите посидеть на крыше? – предложил Йиргем. – Там сейчас должно быть хорошо.

– Что скажешь, найи́? – повернулась к гостье Муйтх. – Побудешь с нами еще немного? Сегодня такой чудесный вечер. Не стоит заканчивать его рассказом о грустных днях.

– Побуду, если не надоела, – ответила Мйелна. – И на крыше вашей с удовольствием посижу.

– А еще что-нибудь расскажешь? Пожалуйста!

Йиргем улыбнулся. Муйтх сейчас казалась маленькой девочкой, выпрашивающей у кого-то из старших сказку на ночь. Улыбнулась и Мйелна.

– Расскажу, почему нет, тайи́? Пойдем.

Йиргем подождал, пока йолны покинут комнату, и придержал за руку Лутх, уже готовую последовать за остальными.

– Конечно, ты можешь и не открывать мне свои секреты. Но если я не узнаю, о чем ты говорила с Мйелной, то умру. От любопытства.

Лутх звонко рассмеялась.

– Ничего особенного. Я лишь попросила найти девчонке хоть одного любовника до того, как я займу ее тело.

– Зачем? – удивленно спросил Йиргем.

– Не догадываешься? – повела плечами Лутх. – В первый раз у нас просто не было выбора, мы не хотели ждать лишнюю пару лет, – о́лни задорно подмигнула Йиргему и слегка покраснела, – но опять терять девственность? Ну уж нет. Мйелна сказала, что сделает, если получится. Не понимаю, что тут может не получиться.