Конечно, беременна! - Кира Шарм

Блин!

Это – я подумал? Что-то в последнее время даже с мыслями у меня какой-то чистый беспредел творится! Друга собственного, лучшего, - и бабником назвать! Ну, - это же надо! И все ведь началось с появлением этой невозможной девчонки!

Дамы выходят, и я наконец, могу вздохнуть с облегчением.

Правда, вздохнуть мне приходится несколько раз подряд, но это мелочи.

Еще ополоснуть ледяной водичкой – и все совсем наладится, окончательно! Даже переключусь в рабочий режим! Мозгами, естественно!

Лиза.

Пиранья, кажется, остыла, - и даже как-то так скрючила губы, что, очевидно, для нее, могло означать улыбку.

Ну, - понятно!

Радуется, зараза, что я, гламурная, по ее мнению, фифочка, сейчас буду заниматься тяжелым и совсем неподходящим мне трудом!

А вот я… Я-то сейчас начинаю снова раздуваться, как десять дракончиков, - так папа всегда говорит, - и пускать из ноздрей пар!

Вот же нахал этот Аскольд!

Мне! Мне предложить договориться с ним о таком! Да что он вообще о себе возомнил? Что я еще и бегать за ним буду?

Хотя, - нет, не бегать, а просить! Вот же! Самовлюбленный дикарь, а?

Но надо признать, - дикарь очень, по первобытным, конечно, меркам и инстинктам, милый… Н-да… В принципе, не будь он таким хамом, я бы, возможно, и согласилась бы выпить с ним чашечку кофе вечерком…

Но – нет!

У меня с начальством будет теперь исключительно холодная война!

В которой я собираюсь довести его до самого пылающего и горячего состояния! Так, чтобы из носика задымилось, а ручка вообще расплавилась!

Это я в смысле с чайником его сравниваю, если что. А не о других носиках и ручках! Да я даже о них и не думаю! О чайнике! Только о чайнике!!!

Правда, показать угодья альфа-самца Пиранья мне так и не успела, - стоило нам только войти в гостиную, как я зависла, почувствовав, как превращаюсь в заледеневшую скульптуру. Ну, типа тех несчастных, которых в сказках заманивает к себе дракон. Заманит, соблазнит, завлечет, - а после они становятся ледяными и неподвижными навек. Мамочки, да у него тут каток, музей и Национальная библиотека в одном флаконе! Это – кто же такие гостиные себе для жизни выстраивает?

Нет, не то, чтобы я не видела столько квадратных метров!

Если задуматься, у нас дома, наверное, гостиная не меньше.

Только вот… Мне же не нужно было ее вылизывать! И еще до блеска, - чтобы доказать неугомонному в своем нахальстве альфа-самцу, что мне все его задания, - так, на разочек ногтями щелкнуть!

И какой идиот заполняет столько пространства всякой ерундой?

Вазы какие-то, вымпелы, статуэтки… Ну, - зачем? Зачем нормальному здоровому мужику все эти пылесборники, а?

- Здесь все нужно вычистить в первую очередь, - Пиранья назидает меня сухим противным голосом, но явно наслаждаясь собственным триумфом. – Это – лицо хозяина дома! И, поскольку наша постоянная работница болеет уже неделю, все здесь, как видите, слегка хм… запущено, - вот теперь она расплывается в настоящей улыбке, прям до ушей, - и эта ее улыбочка, скажу я вам, еще страшнее, чем высокомерно поджатые губы!

А я с тоской осматриваю причудливые изгибы на амфорах, понимая, что одних этих цацок здесь мне хватит на три жизни…

- Книги, кстати, тоже нужно очистить от пыли, - некоторые люди, кажется, от издевательств просто оргазм получают! Ну, Пиранья – так точно уже на его грани, даже лихорадочный блеск в глазах появился! Точно такой, как у Освальда, моего бывшего мажора-англичанина в те самые интимные моменты… осталось только глаза до белков закатить, - и все, рухнет сейчас Пиранья в обмок прямо на ее не вымытый пол и задергается в судорогах оргазма! Фууууу! Интересно, - у кого-нибудь за всю ее жизнь поднялась рука сотворить с ней такое? Или она только от высокомерия и триумфа оргазмы всю свою унылую вечность и получает?

Пока я офигиваю, стараясь не думать о том, что в доме есть еще и второй этаж, а я еще явно и четверть первого не посмотрела, дверь кабинета хлопает, выпуская преобразившегося альфу.

Реально, - он в полотенце и этот холеный красавец с холодным строгим взглядом и в роскошном, - и еще больше роскошно сидящем на нем костюме, с волевым крупным подбородком и уверенно сжатыми губами и тот сексуальный маньяк с полотенечком вокруг позорища, который еще со вчерашнего вечера обратил меня в какой-то эротический гипноз, - вот совершенно два разных человека! Да я бы их даже за братьев от разных отцов бы не приняла, повстречай вместе!

Хотя, - признаю! Такого и Аскольдом Викентьевичем не грех назвать. И, если честно уж совсем, то спорить с таким даже мой острый язычок бы не решился. Взгляд у него такой… Подавляющий. Сила и решительность! И… О!!!! И крепкая жесткая задница, которая не спрячется ни за одним костюмом. Вот даже прямо руки чешутся ее потрогать!

Но только до того момента, как он оборачивается и прожигает нас с Пираньей суровым взглядом.

- До вечера, - бросает он так, как будто мы провинилась в мировом кризисе, а сам он послан святой инквизицией нас за это покарать. – Буду поздно.

Обалдев от таких метаморфоз, перевожу взгляд на Пиранью.

Но она, судя по всему, к ним уже привыкла, а, значит, властный босс – привычный облик Викинговича. И смотрит на него с таким восхищенным обожанием, что я даже не знаю, чего от Пираньюшки ждать, - то ли сейчас грохнется перед Царем на колени, то ли слюной захлебнется.

Или – все-таки – оргазм?

Нееееет! Ни к одному из этих зрелищ я морально не готова! Как и к этому ее щенячьему обожанию, которое точно оставит на мне след моральной травмы. Очень надеюсь, что Пиранья во всех своих ликах не надумает сниться мне по ночам, - а то реально придется обращаться к специалисту!

- Это означает, что ты здесь тоже пробудешь допоздна, - как только дверь за Аскольдом и его другом закрывается, Пиранья снова поворачивается ко мне, превращаясь обратно в мегеру. – Потому что кабинет Аскольда Викентьевича тоже нужно вычистить, и с особой тщательностью! Но в его отсутствие посторонним туда заходить запрещено!

Ага! Можно вот прям подумать, я там какие-то тайны про альфа-самца искать буду! И какие же, интересно? Выясню точный размер полотенца, которому удалось его прикрывать? Пфффф!

- Но ты и без этого задержишься, - Пиранья так омерзительно радуется, что меня уже начинает подташнивать от этих брызг ядовитого счастья. – Ты же не профессионалка! Ну, в клининге – так точно, - она снова сжимает губы, всем своим видом давая очень конкретно понять, в чем именно считает меня профессионалкой. – Так что как бы до самого утра тебе не заработаться…

В этом я с Пираньей, как ни прискорбно, полностью согласна.

Даже сама поджимаю губы, прикидывая, как зачахну от изнурительной, и, самое главное – совершенно бессмысленной для моего будущего карьерного роста, работы!