Обреченная для красного дракона - Анна Бахтиярова

«Твоё счастье», — проворчала я мысленно.

Брану же всё это наскучило, и он подул на ближайшую свечу. Знал, что эффекта не будет, но не удержался. Однако…

Однако свеча взяла и погасла.

Мальчишка ахнул и попробовал повторить шалость. Подул на другую свечу. Погасла и она. Он вскрикнул, победно вскидывая кулак, и принялся дуть на все свечи подряд.

— Ай! Ай-яй-яй! — заголосила старая ведьма. — Совсем дела плохи! Ой, совсем!

— Какого дьявола тут творится?! — супруг вскочил с кресла. Его пальцы скрючились. С удовольствием схватил бы кого-нибудь и голову открутил.

— Проклята жена твоя! — объявила старуха Маргот со знанием дела. — Потому и забеременеть не может! Не может дитя в ней поселиться. Плохой она сосуд!

— Чего?

Я чуть со смеху не покатилась. Правда, что ли?

Хотя можно было поаплодировать ведьме. Выкрутилась зараза! С другой стороны, уж лучше проклятие, чем правда. Ни к чему муженьку знать, что я сама организовала себе временное бесплодие. А проклятие, так это не я, а кто-то другой. Я тут никаким боком.

Увы, дракон рассудил иначе.

— Интересно, что она натворила, что ее прокляли? — протянул задумчиво.

— Э-э-э… А почему сразу я?

Берет и обвиняет! Еще и в третьем лице говорит, будто меня тут нет вовсе. Не муж, а худшая пакость на свете. Чешуйчатая пакость!

— Так ты у нас не первая скромница, коли на то пошло, — объявил он.

На моё счастье, вмешалась Маргот и снова принесла пользу.

— Может, правда, не она виновата. Папенька леди Лусии кровь пролил, захватывая власть. Может, мать убиенного Принца перед смертью всё будущее потомство Клавдия прокляла? Материнское проклятие — оно очень сильное. Вот теперь и расплачиваться приходится.

— А ничего, что дети Клавдия — ее племянники? — осведомился дракон.

— Так Александра даже не попыталась защитить родную сестру, — возразила Маргот. — С чего бы той заботиться о будущих племянниках?

Тут старуха вспомнила, что говорит о моих родителях, покосилась на меня испуганно и примолкла. Я осталась лежать на полу с непроницаемым лицом, делая вид, что меня всё это не касается. Ведь так и было. Хотя мне было искренне жаль предыдущую королевскую семью. Настоящую. Клавдий заслужил все проклятия на свете за то, что сделал. А его дети… Каждый должен платить за свои грехи.

— Ладно, происхождение проклятия не определить, — подытожил дракон и спросил: — А снять его возможно?

— Зависит от проклятия, конечно, — ответила Маргот туманно, но, видя, как побагровел хозяин, поспешила добавить: — Но я знаю отличный способ избавиться от бесплодия. Очень-очень сильный. Глядишь, и с твоей женой сработает.

Дракон свел брови.

— Какой способ? Говори.

— Речушка есть. В королевстве людском. Недалеко от столицы. За поселением под названием «Рябиновый рай». В общем, туда — к речушке этой — все бесплодные женщины королевства ездят. Зачарованная она. Стоит в ней искупаться, так жены беременеют и рожают. Только надо не просто окунуться. А с головой нырнуть. Задержать дыхание и сидеть в воде, сколько сил хватит. Чем дольше, тем шансы выше.

— Звучит не слишком обнадеживающе, — заметил дракон, глядя на старуху недовольно.

— Ну так в драконью магию тоже не все верят, — нашлась она. — Попробовать-то никто не мешает, свозить жену на ту речку. Что вы теряете?

Дракон помолчал, раздумывая и поглаживая гладко выбритый подбородок.

А у меня сердце едва не остановилось. Нет, я не испугалась купания в реке. Пусть с головой окунают, родить мне всё равно не доведется. Взволновало другое. Название «Рябиновый рай». Это было местечко, где я появилась на свет у местной прачки. Место, где жила и умерла моя мать.

Слова тетки снова зазвучали в голове.

«Ты не всё знаешь о матери…»

Может, это судьба? Или, как минимум, шанс? Да, я не могу поговорить с тётей Клэр, не могу спросить, что она имела в виду. Но в «Рябиновом раю» еще должны жить люди, знавшие мою мать. Вдруг что-то полезное расскажут? Да, я нельзя расспрашивать их при муже и охранниках. Но, главное, выбраться из прослойки, а там уж я сориентируюсь и что-нибудь придумаю. Найду способ сбежать и заняться своими делами.

Другой-то возможности не будет.

— Ладно, свожу Лусию к речке, — объявил дракон о своем решение.

А я чуть не завопила от радости. Наша взяла! Я поеду в родные места! В смысле, полечу!

Но я не показала эмоций. Приподнялась на локте и спросила:

— Встать-то мне можно?

— Можно, — разрешила Маргот. — Обряд окончен. Теперь, главное, к купанию подготовиться правильно. Не ешьте тяжелую пищу ближайшие дни. Только овощи и фрукты.

Я едва не зарычала. Вот не бывает в моей жизни всё хорошо. Я только понадеялась, что мне будут приносить ужин, так нарисовалось новое ограничение.

Ну и ладно. Посижу на овощах. План бы реализовать дерзкий. Остальное мелочи.

* * *

В «путешествие» отправились через пять дней. Дракон и я с шестью охранниками в уже знакомой повозке. Иду не взяли, хотя я и просила. Бран тоже со мной не отправился. Исчез накануне вечером и не объявился. Вероятно, опять оказался в провале. Мое настроение, изрядно подпорченное фруктово-овощной диетой, и вовсе стало хуже некуда. Со мной драконище, толпа охранников и ни одного помощника. И как прикажете воплощать план в жизнь? А ведь это мой единственный шанс.

— Может, во дворец заглянем? — спросила я муженька перед вылетом. — Родителей моих навестим. Я соскучилась.

— Нет, — отрезал он. — Мне там нечего делать. А ты посещения родни не заслужила.

Я сдержала рычание и молча села в повозку. Ладно, еще посмотрим, кто посмеется последним. Мне очень нужна правда о матери. Сделаю всё, чтобы ее выяснить. Пойду на любой риск. Справлюсь! Всем назло!

— Хватит на меня пялиться! — приказала я охранникам, ибо все шестеро не сводили с меня глаз. — Не выпрыгну я из повозки. А ваше излишнее внимание нервирует.

Те слегка смутились, но смотреть в упор перестали.

Повозка взмыла в воздух и, как в прошлый раз, полетела, покачиваясь. Я хмуро покосилась на замок и озеро. Жаль, что покидаю их не навсегда. Скоро придется вернуться и прожить остаток дней. Совсем небольшой остаток. Дракон летел впереди. Я его не видела. Но слышала, как хлопают мощные крылья. Чем ближе мы подлетали к грани, тем неспокойнее становилось у меня на душе. Я не могла понять причину тревоги. Она точно не была связана с планом. Ни с моим планом, ни с мужниным. Но в сердце будто иглу воткнули, и чем дольше длился полет, тем глубже она вонзалась. Когда же мы миновали грань, у меня аж дыхание перехватило, и к горлу подкатила тошнота. Я с трудом справилась с позывом. Пошире открыла окно и старалась дышать размеренно.