Шизофреники повсюду, или Как отличить причуды от болезни - Евгений Жовнерчук

Еще один важный момент есть в больных. Они устойчивы к стрессу. То есть они такие эмоциональные пофигисты, что, если все вокруг будет рушиться и толпа в панике будет погибать в давке, они преспокойненько соберут свои вещички и, подождав, когда в толпе появится возможность для беспрепятственного проникновения в безопасную зону, прошмыгнут туда. И не будут поддаваться броуновскому движению эмоционально охваченной кучи людей. Так что такие стрессоустойчивые люди преспокойненько могут наниматься санитарами в морги и выполнять еще какую-либо работу, при упоминании которой обычный человек упадет в обморок.

Что такое счастье и с чем его едят? Для каждого счастье определяется по-разному. «А как для больного?» — спросите вы. И у него, родимого, тоже счастье индивидуальное. Это как в поговорке: что русскому хорошо, то немцу смерть. Вот так и с душевнобольными. Счастье нормального человека ему не подходит. Как и счастье больного покажется здоровому смертельно мучительной забавой из царства Люцифера.

Чтобы понять, что такое счастье для больного шизофренией, давайте попробуем разобраться, что такое счастье для нормального человека. Если опустить индивидуальные предпочтения людей (ну там, одному нравится жить в городе, а другому, например, за городом в своем доме), то счастье можно определить как спокойную жизнь с преобладанием положительных эмоций над отрицательными.

Вот и у больных так же. Им тоже приятно испытывать положительные эмоции. Вы не подумайте, что шизофреники — это изверги какие-то, которые только от гадостей чувствуют себя хорошо. Нет. Это совсем не так. Они тоже любят, когда к ним хорошо относятся. Только вот реагируют совсем неправильно на это. Но это не означает, что, плюнув вам в лицо, он не станет на следующий день ожидать от вас приветливого обращения и конфетку в придачу.

Так что шизофреники тоже хотят жить спокойно и счастливо. И счастье у них своеобразное, а точнее, шизофреническое. Только они, бедненькие, не могут понять, что от их счастья другим только горе и страдания.

Например. Одна добрая, позитивная и очень странная шизофреничка любила человеческое одиночество и кошек. И страсть как любила их. Можно сказать, души в них не чаяла. И испытывала от этих кошек и котов щенячий восторг и удовольствие. А еще кошки с ней мысленно общались и говорили ей, какая она прекрасная и самая лучшая в мире и во вселенной тоже. Вот такое хобби у нее было. Собирала бездомных кошачьих питомцев и в свою квартиру тащила без разбору. Ведь чем больше кошек, тем больше признания. Так сказать, кошачьей славы, от которой, как вы уже догадались, восторг и умиление по полной.

Только вот из-за нарушения мышления и отсутствия осознания, какие чудесные последствия могут быть от заселения в одну квартиру многоэтажки пятидесяти пяти кошек одновременно, она и приносила определенные неудобства соседям. Неудобства — это слабо сказано. Во-первых, господа из семейства кошачьих вели бурный, так сказать, здоровый, в отличие от хозяйки, образ жизни. Они, не стесняясь никого, громко разговаривали на своем кошачьем языке. Не подозревая, что ночь на дворе и другие хотят немного поспать и отдохнуть от трудовых будней. Рев этот, как себе нетрудно представить, продолжался круглосуточно, так как одни коты и кошки спали, пока другие общались, а потом они менялись местами, и круглосуточное милое мяу-общение продолжалось. Но звуки — это полбеды. Вторая неотъемлемая половина, сопутствующая счастью одной милой котолюбивой шизофренички, — это, пардоньте за выражение, вонь-с! Да, извините меня еще раз, вонь-то такая отборная, с язвительной аллергией, развивающейся при вдыхании отрицательно-«ароматных» паров жизнедеятельности кошек. Вот и представьте сопутствующие, так сказать, неудобства шизофренического счастья. Можно сказать: ну что вам безобидный человек сделал, ведь не убил никого. Можно и с этим согласиться. Главное, чтоб счастлив был!

Вот и не позавидуешь тут ни счастью больного, ни тем, кто рядом с этим счастьем проживает.

Конечно, крайние варианты счастья, основанные на бреде и голосах, которые поселились в голове, маловероятны. Так как болезнь счастья не приносит. Потому что в ней есть болезненные переживания. А они, эти переживания, всегда окрашены в знак минус. Ведь как ни крути, боль никогда не будет вызывать положительных эмоций. Так ведь и в нашем случае. Душевнобольные переживают муки от своей болезни. И счастливыми они будут только тогда, когда болезнь отпускает, когда нет видений и бреда. Потому что они неприятны, как ни казалось бы со стороны заманчивым испытать такие переживания. И если болезнь успокаивается на какое-то время, которое может длиться день или десятилетие, то тогда больной остается наедине с собственным «я». Вот это самое «я» и определяет критерии счастья для конкретного больного. Конечно, у каждого будут свои предпочтения. И даже может сложиться впечатление, что у каждого должно быть свое счастье. Но я вам помогу понять, что есть вполне конкретное, общее для всех больных шизофренией состояние, когда, попав в него, они все с большей вероятностью будут счастливыми.

Так как же всех больных сделать счастливыми? А вот как. Во-первых, нужно учитывать то обстоятельство, которое всех больных шизофренией объединяет. То есть чем они будут похожи друг на друга. И что нужно учитывать, если вы хотите, чтобы все больные стали одинаково испытывать комфорт.

Этим объединяющим признаком будет наличие у всех больных своего богатого своеобразного внутреннего, никому не понятного мира. То есть то, что заставляет больных замыкаться и уединяться. И при этом если он в своем мире, то ему, впрочем, ничего по большому счету не надо. Все окружающее меркнет по сравнению с богатым устройством своего внутреннего мира. И, погружаясь в себя, в свои грезы, он может интересно путешествовать куда захочет. Его фантазия не ограничивается ничем. Его неповторимая индивидуальность позволяет ему творить новые открытия внутри себя. И от этого он будет переживать положительные эмоции. Но какие-то мирские проблемы, которые заставляют его выходить наружу, такие, например, как еда, отправление нужды и еще, не дай бог, работа с семьей, его так расстраивают, что заставляют мучиться и влачить какой-то минимальный образ существования. А вот если бы создать ему условия для пребывания постоянно в своем внутреннем мире, наполненном своеобразной красотой, то большего счастья он не смог бы себе и представить. Конечно, это напоминает сюжет всем известного фантастического мира, когда реальность была представлена искусственной матрицей, в которой происходили интересные активные события, а по-настоящему люди лежали подсоединенные к глобальной компьютерной сети и были попросту обездвиженными биологическими объектами.

Вот такими обездвиженными объектами и хотели бы быть больные, уходя глубоко в себя и переживая свои никому не понятные образы, представления и ожидания. Конечно, идеал труднодостижим, но по минимуму можно было бы представить счастье больного шизофренией так. Одинокий дом, стоящий глубоко в лесу, куда не ходят праздные гуляки и не отвлекают своими мирскими забавами. В доме по максимуму хотелось бы видеть автоматизированный быт. Когда не надо задумываться, что приготовить, как постирать, где взять тепло для обогрева помещений и т. п., где человек мог бы быть связан с внешним миром только своей работой, которую он бы делал на дому, обладая большим творческим потенциалом. Конечно, иногда ему бы хотелось чисто из любопытства посетить внешний мир, чтобы потешить свое эго. И получить признание от общества за проделанную свою работу. Но только не надолго, потом опять вернуться в свою берлогу и погрузиться внутрь себя, чтобы никто не тревожил и не беспокоил по пустякам, связанным с внешним миром.