Династии, кланы и семьи в России. От Ленина до Путина - Леонид Млечин

На свою неудачу цековец выбрал даму, постоянно работавшую на спецслужбы. В принципе чекистов интересовали иностранцы, под которых ее и подкладывали. Аппаратчик же оказался случайной жертвой. Доложили начальству. Со Старой площади его убрали, но подыскали недурное место. Наказывали ведь не за аморальность, а за болтовню, за несдержанность, за то, что не сумел скрыть.

«Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда прежде, какое большое место ты занимал в моей жизни.

Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась бы без поцелуев, только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью — и это никому бы не могло причинить боль. Зачем было меня этого лишать?

Ты спрашиваешь, сержусь ли я за то, что ты «провел» расставание. Нет, я думаю, что ты это сделал не ради себя.

Много было хорошего в Париже и в отношениях с Надеждой Константиновной. В одной из наших последних бесед она мне сказала, что я ей стала особенно дорога и близка лишь недавно. А я ее полюбила почти с первого знакомства. По отношению к товарищам в ней есть какая-то особая чарующая мягкость и нежность.

В Париже я очень любила приходить к ней, сидеть у нее в комнате. Бывало, сядешь около ее стола — сначала говоришь о делах, а потом засиживаешься, говоришь о самых разнообразных материях. Может быть, иногда и утомляешь ее».

Это единственное сохранившееся личное письмо Инессы Федоровны Арманд Владимиру Ильичу Ленину. Остальные письма она уничтожила. Такова была просьба Ленина. Он уже был лидером партии и думал о своей репутации. А она думала о нем и продолжала его любить:

«Тебя я в то время боялась пуще огня. Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умерла бы на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил к Надежде Константиновне, я сразу терялась и глупела. Всегда удивлялась и завидовала смелости других, которые прямо заходили к тебе, говорили с тобой. Только затем в связи с переводами и прочим я немного попривыкла к тебе.

Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо так оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал…»

Ленин был одним из самых знаменитых политиков той эпохи. Люди шли за него на смерть, горы сворачивали и правительства свергали, расталкивали друг друга только ради того, чтобы увидеть его одним глазком. Наверное, он, став таким популярным, нравился и женщинам. Но только одна из них любила его так сильно, горячо и бескорыстно, так слушалась его во всем. И потому погибла.

«Ну, дорогой, на сегодня довольно. Вчера не было письма от тебя! Я так боюсь, что мои письма не попадают к тебе — я тебе послала три письма (это четвертое) и телеграмму. Неужели ты их не получил? По этому поводу приходят в голову самые невероятные мысли. Крепко тебя целую.

Я написала также Надежде Константиновне».

И это, пожалуй, самый интересный пассаж в письме. Выходит, жена знала о романе мужа с Арманд и не порвала не только с ним, но и с ней?

Вся жизнь Ленина с юности была посвящена революции. Если бы он не думал о ней двадцать четыре часа в сутки, он бы не совершил Октябрьской революции! Обратная сторона такой всепоглощающей целеустремленности — ослабленный интерес к противоположному полу, пониженное влечение. Словно сама природа помогала ему сконцентрироваться на чем-то одном. Это нередкое явление в политической истории.

Ему просто было не до женщин! Понадобился невероятно сильный импульс, чтобы пробудить в нем яркое чувство. В 1910 году в Париж приехала молодая революционерка Инесса Арманд, элегантная, жизнерадостная, необычная.

«Те, кому довелось ее видеть, — рассказывал современник, — надолго запоминали ее несколько странное, нервное, как будто асимметричное лицо, очень волевое, с большими гипнотизирующими глазами».

В ней удивительным образом сочеталась жажда революции с жаждой жизни. Это и привлекло Ленина! Просто красивые дамы его не волновали. А это было как удар молнии. Ему исполнилось тридцать девять лет, ей тридцать пять. Свидетели вспоминали: «Ленин буквально не спускал своих монгольских глаз с этой маленькой француженки…»

Страстная и опытная, она открыла Ленину новый для него мир наслаждений. Выплеснулась вся его нерастраченная страсть. Это оказалось почти так же увлекательно, как заниматься революцией.

Крупская на фоне Арманд проигрывала. Утратила женскую привлекательность, располнела и подурнела. Глаза у нее были навыкате. Недоброжелатели зло называли ее «селедкой». Крупская страдала базедовой болезнью. Лечили ее неправильно. Не знали тогда, что болезнь Базедова или Грэйвса — одно из самых распространенных аутоиммунных эндокринологических заболеваний. Избыточная секреция щитовидной железы ведет к отравлению организма гормонами. Сейчас бы ей помогли, а тогда жена Ленина фактически осталась без медицинской помощи.

Ленин заботился о жене. Но чего не было, того не было: ни страсти, ни чувственных наслаждений. Все это он нашел в объятиях Инессы. Хотя были ли объятия, или же отношения остались платоническими?.. Вся эта история — загадка. Так или иначе Инесса Арманд стала настоящей и единственной любовью Ленина. Однако же Ленин не оставил жену даже в разгар романа с Арманд. А ведь это были самые счастливые дни его недолгой жизни. Тем не менее этой любовью он пренебрег.

Не имея детей, Надежда Константиновна посвятила ему жизнь. Их объединяли общие идеалы, взаимное уважение. Нельзя говорить, что их брак был неудачным. Владимир Ильич ценил жену, сочувствовал ее страданиям. И она в трудные для него годы отплатит ему сторицей.

Оценил преданность Надежды Константиновны? Не захотел бросить заболевшую жену после стольких лет брака? Заботился о своей репутации? Арманд смущала его свободой взглядов. Она считала, что женщина сама вправе выбирать себе партнера, а в этом смысле революционер Ленин был крайне старомоден. Он прервал любовные отношения, оставив только деловые. Попросил Инессу вернуть его письма, чтобы их уничтожить.

После Октябрьской революции Инессе Арманд нашли место в системе новой власти. Поручили провести первый Всероссийский съезд работниц и крестьянок. Специально для нее в аппарате ЦК партии образовали отдел по работе среди женщин. Ей выделили большую квартиру на Неглинной, установили высоко ценимую высшими советскими чиновниками вертушку — аппарат прямой правительственной связи. Она стала самой влиятельной женщиной в Москве. Арманд подозревали в скрытом всевластии. На съезде Советов один из левых эсеров сказал:

— У императора Николая был злой гений — его жена Алиса Гессенская. Вероятно, и у Ленина есть также свой гений.

За это высказывание левого эсера немедленно лишили слова, усмотрев в его словах оскорбление председателя Совета народных комиссаров.