Уникум - Дмитрий Билик

Впервые за сегодняшнее утро за нашим столом полностью была разрушена атмосфера отчаяния. Внезапный хохот привлек ненужное внимание высокородных. Те искренне недоумевали, почему жертва, которая должна трястись в ожидании смертного часа, так весело себя ведет. Куракин даже решил напомнить мне, что в обозримом будущем ничего хорошего меня не ждет. Сделал он это незамысловато — провел большим пальцем себе по горлу. Фу, как некультурно. А еще представитель древнего рода.

Однако определенные волнения и правда были. Перед тем, как войти в столовую, Максимов передал мне здоровенную книжку «История дуэлей за четыре века», которую он взял вчера вечером в библиотеке. Мишка даже подчеркнул карандашом нужные места (вот ведь вандал), чтобы мне удобнее было читать. Одним словом, принимал всяческое участие в скором поединке с Куракиным, видимо, чувствуя в определенной степени в этом поединке и свою вину.

— Теперь он будет за тобой повсюду таскаться, — еще раньше заметил Рамиль. И оказался как нельзя прав.

Мишка не отходил от меня ни на шаг. Может, чувствовал себя защищенным в присутствии разночинца, бросившего вызов высокородным. Может, просто ждал возможности в очередной раз услужить своему спасителю. И это была не фигура речи. Стоило мне лишь поднять взгляд, как я встречался глазами с Максимовым, весь вид которого свидетельствовал о готовности служить до гробовой доски. Нет, Байков, похоже, прав, надо было сходить за учителями.

Меня спасли уроки. А если быть точнее, Зыбунина. Мишка сунулся к ней с просьбой пересесть, однако получил категоричное «нет» и грустно отбыл восвояси, на первую парту. Не знал, что так буду рад своему учебному соседству.

Кстати, о Зыбуниной. За прошедшие сутки она невероятно преобразилась. Непослушные волосы оказались расчесаны и скреплены заколкой. Школьная форма сидела ровненько, воротник застегнут на все пуговицы. Да и сам взгляд Зыбуниной как-то преобразился, зеленые глаза стали больше, что ли? Блин, да ведь она красотка.

— Привет, — сказал я. — Спасибо, что не поменялась с Мишкой. А то весь мозг с утра съел.

— Привет, не за что, — ответила она, замявшись.

Видимо, хотела сказать еще что-то, но промолчала. А вскоре начался школьный день, стартовавший с обычных общеобразовательных предметов (нарисовалась физика), и я, без зазрения совести, открыл толстенную книжку по дуэлям. А что? Физика она никуда не денется, а драться с Куракиным предстояло буквально на днях.

«Когда речь идет о вооруженном поединке, целью которого стоит необходимость удовлетворить желание одного из дуэлянтов, то необходимо понимать самое важное: нельзя вызвать к барьеру любого непонравившегося вам мага…».

На этих строчках я даже приободрился. Может, Байков ошибался и все не так уж и плохо?

«Дуэль оправдана лишь в том случае, когда поругана честь одной из сторон, либо участвующий желает защитить честь третьего лица. В случае, когда обвинения необоснованны и некто намеренно занимается бретерством, пострадавшая сторона может обратиться за защитой с соответствующим заявление в Конклав…».

Вот тут я сник. Удар по зубам высокородного, да еще в присутствии его невесты — уж всяко веский повод вызвать на поединок. Только теперь я понял, почему Куракин и компания выбрали своей целью Максимова. Потому что беззащитнее объекта трудно было придумать. Что он мог? Если только вызвать Куракина на дуэль. Так это было бы откровенное самоубийство.

«В случае дуэли между благородными условия поединка могут оговариваться. Дуэль с разночинцами всегда происходит по правилам дуэльного кодекса…».

Так, так, а это у нас где? Вот.

«Поединок между магами может осуществляться любым из колющего, огнестрельного или метательного оружия, способных нанести серьезный вред или повлечь за собой смерть одной из сторон. В данном случае применять можно лишь защитную магию. Поединок может быть остановлен в случае обильного кровотечения или увечья одной из сторон. Смертельные дуэли, как правило, редки и осуждаются обществом».

Я поглядел на черно-белые картинки — шпаги, старинные пистолеты, мушкеты, арбалеты, метательные ножи, даже праща. Это вообще из какого века? Нет, Байков абсолютно прав, у меня нет ни шанса.

Далее шли виды стоек, количества шагов и выстрелов, да много чего еще. Большая часть книги была посвящена конкретным поединкам и их разборам по разделам. Основные главы занимал огнестрел, далее шло холодное оружие (оказывается, в южный губерниях России частенько дрались и на кинжалах), а метательные замыкали тройку. Оно и понятно, время луков и арбалетов безвозвратно ушло.

Чем больше я читал, тем больше портилось мое настроение. На первый взгляд не существовало ни одной лазейки, чтобы спасти будущего великого мага, меня то есть. Я лишь нашел небольшую отсрочку.

Как и сказал Куракин, по кодексу ответ я должен был дать самое позднее через сутки. Кто бросал вызов, лишался права выбора оружия или места проведения. Я могу выбрать, либо чем драться, либо где это произойдет. Насколько помню Козловича, он говорил, что для поединков у них существует отдельное место. Соответственно, надо выбрать оружие, что и должно было стать моим преимуществом. После этого у нас будет еще три дня для самого поединка.

Я так увлекся, что даже не сразу понял, почему все встали и принялись шумно переговариваться.

— Максим, у нас перемена, — объяснила Зыбунина. Она поджала губы и добавила, — если ты хочешь, я могу наложить защитные чары для твоей дуэли.

— Защитные? — еще витая в области поединков, переспросил я.

— Я не так сильна в них, как моя мама, но кое-что могу. Они помогут хоть как-то уберечь тебя.

— Спасибо. Нет, честно, спасибо, Катя.

Зыбунина улыбнула и почему-то покраснела. Чего это она? Я хотел было вернуться к книге, однако тут в аудитории появился прелюбопытный персонаж. Невысокий поджарый мужчина с длинными волосами и чуть съехавшим на бок носом тащил внушительную тележку, накрытую темным полотнищем. При его появлении все ученики вытянули шеи, прям как сурикаты, увидевшие опасность. Только в данном случае это скорее можно было назвать любопытством.

— Три вида существ, которые водятся в наших широтах, — начал незнакомец без всякого предисловия.

По всей вероятности, это был учитель «Мифологии родного края», по крайней мере, так значилось в расписании. Стоило ему заговорить, как все без лишних слов сели на свои места.

— Не было же звонка на урок еще, — шепотом возмутился я.

— Это Петрович, — объяснила Зыбунина тоже вполголоса, — он всегда начинает и заканчивает, когда захочет. Ты лучше сам смотри и слушай.

Говорил Петрович быстро, сфокусировавшись на одной точке посередине учительского стола, словно там было написана вся лекция. При этом я не заметил ни единого смешка или шороха. Все действительно слушали странного учителя.

— Кикимора.

Петрович сдернул часть полотнища и нам предстало любопытное существо в клетке. Крохотное, с короткими ногами, неестественно длинными и мохнатыми руками и огромной головой, оно, казалось, состояло из множества веток. Кикимора пучила желтые глаза, вертела длинным носом, постоянно задевая им клетку, и быстро перескакивала с места на место.