Колесница времени - Татьяна Степанова

— Ну, убийство блогера — это же громкая тема.

— Не у вас же в области это случилось. Левченко не то чтобы очень уж медийное лицо была или там человек Интернета, но в определенных кругах ее знали, читали. Блог популярный и популярность только набирал.

— А о чем она писала? — поинтересовалась Катя.

— Самый широкий круг тем — все актуальное освещала. От благотворительности и приютов для бездомных животных до протестных акций и пикетов. Разные вопросы — разрушение архитектурных памятников и варварская застройка, коррупционные баталии, запреты концертов рок-групп и борьба с религиозным фундаментализмом.

— По-твоему, за что ее могли убить? — спросила Катя.

— Как за что? Анна не бизнесмен, акций и капиталов не имела, журналист до мозга костей, блогер. Убили за то, что писала, профессиональная журналистская деятельность — вот и причина. Это однозначно, это и ежу понятно.

— А кого-то из журналистов из блогеров на Петровку в связи с расследованием вызывали?

— Некоторых вызывали. Но там менты… ох, пардон, забыл, с кем говорю, — Сева Штейн усмехнулся. — Кроме профессиональной и просто смехотворную версию выдвинули — мол, нападение хулиганов с целью ограбления. А у нее ничего не взяли, ни сумку ее, ни машину новую.

— То есть, по-твоему, ее убили из-за профессиональной журналистской деятельности?

— Однозначно. Тут у нас никто в этом даже не сомневается.

— Сев, а кому Левченко могла наступить на больную мозоль? — спросила Катя.

— Что, мало людей она затрагивала в своих постах? Тут и политика могла вмешаться.

— Политика?

— Она открыто выражала свою позицию по многим вопросам.

— По каким, например?

— Ну, мало ли. — Сева Штейн начал отвечать уклончиво. — Факт тот, что ее убили, а кто там за какие нитки дергал, вряд ли мы с тобой узнаем.

Катя подумала — а вот Лиля Белоручка, сидя в Прибрежном ОВД, надеется узнать. Хотя какая связь?

— Ее ведь на Ленинском проспекте убили, но она там не живет, — сказала Катя. — Я слышала, она где-то в Кузьминках жила.

— С семьей, на квартиру отдельную так и не заработала, бедняжка.

— А как по-твоему, что ее могло привести к тому дому на Ленинском, это ведь новостройка, да? — Катя ощупью пробиралась вперед в разговоре с уклончивым Штейном.

— Однозначно — кто-то пригласил ее туда на стрелку.

— На стрелку?

— На встречу. Вечер, место тихое, безлюдное. Кто-то мог назначить ей там рандеву.

— И она согласилась приехать одна вечером?

— Так, может, ее чем-то заинтересовали, например, обещали передать какую-то любопытную информацию. Я же говорю — она блогер, а блогеры информацией живут и дышат.

— Информацию можно по электронной почте перегнать.

— Можно. Но, видимо, Анна Левченко была заинтересована в личной встрече.

— С убийцей?

— Я не знаю, Катя, — Штейн вздохнул, — одно мне ясно как дважды два — если убивают блогера, это происходит потому, что он пишет и размещает посты, которые читают и комментируют тысячи пользователей Интернета. А кому-то в ее постах и статьях что-то очень не понравилось.

— То есть ее убили из-за публикаций?

— Я в этом ни секунды не сомневаюсь.

Катя подумала: Сева Штейн сам журналист до мозга костей и считает свою работу самой важной в мире. Что ж, учтем его версию убийства Анны.

Если так говорит Сева Штейн, то это мнение о причинах убийства половины журналистского и интернет-сообщества. Но это еще не значит, что не следует думать своей головой.

Женя позвонила накануне: ну как, школьная подруга моя, все в силе? Тогда ждем тебя завтра у нас в Прибрежном к четырем часам, барбекю на воздухе — только бы дождь не полил. И останешься у нас, погостишь все праздники.

Катя поблагодарила, сказала, что обязательно приедет, и записала адрес. Вечером она созвонилась с Лилей Белоручкой. Сообщила, что праздники проведет у подруги — выяснит, как там обстановка в доме, попробует узнать, что они думают и говорят об убийстве своего шофера, но…

— Быстро ты контакт наладила, — усмехнулась Лиля, — это богатый дом со своими порядками.

— Перекинь мне, пожалуйста, снимки с места происшествия и карту-схему, где нашли тело, — попросила Катя, — я сориентируюсь. Ну все, Лилечка, я тебе буду оттуда звонить.

— Я на связи и ночью и днем. А в случае чего…

— В случае чего? — переспросила Катя.

— Ну, мало ли. Явлюсь с подмогой.

Утром Катя проснулась поздно — уже при свете дня. Позавтракала не спеша и начала собираться в гости.

Решила взять с собой джинсы, куртку, жилетку-дутик, пару шерстяных свитеров — все же загород, барбекю, Женя вон прогулку на катере обещала по реке. Но потом она положила в сумку и вечернее платье, туфли на высоченной шпильке и, конечно же, украшения.

Вот так, мы во всеоружии.

Она выехала пораньше, заглянула на автозаправку, залила полный бак в свой маленький «Мерседес-Смарт» и по Садовому кольцу двинулась в сторону Триумфальной, а там на Тверскую, на Ленинградский проспект — мимо Речного вокзала и в сторону Прибрежного.

Присланные Лилей Белоручкой фотографии с места убийства она загрузила в свой Ipad и рассматривала их на светофоре. Потом построила маршрут на навигаторе.

Прежде чем ехать в дом в Прибрежном, она решила взглянуть на ту самую аллею у станции, где нашли труп шофера Фархада Велиханова.

Лучше все увидеть самой и попытаться представить, что же там могло произойти в тот вечер.

Следуя указаниям навигатора, она скоро свернула с Ленинградского шоссе и въехала в микрорайон Прибрежный. Ну, все как в тот раз, когда она направлялась в ОВД. Но это не тот путь, каким ехал шофер на велосипеде. Он же направлялся на станцию от дома.

Она сворачивала несколько раз то направо, то налево, петляла между многоэтажек. И вот дорога пошла параллельно берегу Москвы-реки. Многоэтажная застройка кончилась, и дорога буквально ввинтилась в живописнейший сосновый лес. Там за высоченными заборами скрывались особняки и коттеджи.

Снова пришлось пару раз повернуть. Катя достала адрес Жени — потом она вернется сюда, в этот поселок.

Дачная дорога снова вывела на шоссе, а через полтора километра навигатор приказал опять повернуть, и Катя увидела платформу пригородной станции. От нее только что отошла электричка.

Со стороны платформы Катя въехала на ту самую аллею. И остановила машину.

Сосны, сосны, лес, лес…

Все как на обычной подмосковной дороге. И никакая это не аллея, просто местные так называют это место. А это дорога к станции со старым еще дорожным покрытием, вся в ямах и ухабах.