Доброе сердце - Марина Бурлакова

Иринка сделала вид, что спит.

Сердце ее было в пятках или, может, его уже совсем не было, может, оно выпрыгнуло, но Иринка замерла, потому что знала, что в дневнике стоит двойка и надпись: «Не выучила домашнее задание!»

Алевтина взяла в руки школьную форму дочери, чтоб проверить, не подрубила ли Ирина сама ее еще короче, чем допускала она.

– Что за идиотка, сколько можно подрубать ее, я отпускаю, а она подрубает! Почему урок не выучила? Вот дрянь такая! – шипела вполголоса Алевтина, ударяя сонную Иринку по голове этим самым дневником.

Иринка открыла глаза и молчала, слезы текли из ее глаз. Алевтина еще раз ударила дочь и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Ирочка еще долго не могла заснуть, она знала, что двойку получила заслуженно, просто ей вчера некогда было учить стих, но она его выучит и исправит, форму всё равно опять быстро крупными стежками успеет подрубить утром. А вот обида от маминых слов – «махонечка моя» для сестры и тут же с гневом по ее голове дневником – не давала ей успокоиться, так она долго проплакала и уснула.

Будильник прозвенел, как всегда, в семь утра, Лиличка натягивала на себя гольфы и надевала платье. Косы ей плела Иринка.

Обе оделись, хлопнули дверью и вышли.

– Иришь, ты за мной приди пораньше, ладно? Я так по тебе скучаю! – произнесла свою просьбу Лиличка, когда Иринка с ней расставалась у ворот детского сада.

– Обещаю! – чмокнула сестру старшая.

Позади выпускные экзамены, кончилась школьная пора. Все подруги Иринкины и друзья разъехались в другие города поступать в институты. Вот и Андрей уехал в Ленинград поступать в Высшее инженерно-морское училище.

Иринке совсем стало тоскливо, когда она проводила его утром на вокзале, ей тоже хотелось куда-нибудь уехать, хоть и готовилась на иняз в местный педагогический институт.

Вечерним поездом уезжала подруга в Москву и отдала Иринке книжечку со всеми ВУЗами СССР, она принялась ее штудировать и быстро поменяла свое решение по поводу пединститута.

– Мам, я решила ехать поступать в Свердловск, в Институт народного хозяйства, на экономиста, – решительно она сказала Алевтине, пришедшей с работы днем.

– Ирин, раз хочешь, то поедем, я завтра напишу заявление на отпуск без содержания, и поедем вместе.

– Мам, ну наши все как-то одни поехали, ведь взрослые мы уже!

– Ну, они там как хотят, а я тебя одну боюсь отпускать, ты вон какая красавица у меня. Нет, нет, только вместе!

Поезд уходил поздно вечером, билеты мама доставала через знакомых, плацкарт и верхние полки, большое счастье, потому что все ехали, кто в отпуск, кто определялся в этой жизни с учебой.

На перроне провожали их папа и Лиличка.

По Иринке пробежал какой-то холодок по телу, стало почему-то так тоскливо и грустно, как будто что-то оторвалось внутри, слезы выступили из глаз, и не хотелось никуда уезжать, промелькнула за мгновение вся ее детская и юношеская жизнь в родном доме с родителями и с любимой своей маленькой сестричкой.

У Володи блеснули глаза и стали такие тоскливо-синие, неистовой красоты, грустно-прозрачные. Иринка поняла, как она ему дорога и любима, как он ей дорог, и как она его любит. Он провожал свою старшенькую во взрослую неведомую жизнь и, в то же время, не хотел отпускать, это чувствовалось, потому как держал младшую на руках и прижимал к себе обеими руками к груди.

Поезд тронулся. Душа у Иринки просто скулила, ей хотелось обратно, к сестренке, домой.

Но обратной дороги нет, так ее воспитывали, и не поступить в институт, это было бы поражением и трагедией для семьи! Володя был уверен, что дочь поступит, потому что не умела пасовать и добивалась всегда задуманного. Так ее воспитали, так и выпустили из домашнего гнезда!

Всем абитуриентам полагалась кровать в общежитии на время поступления. Иринку поселили в комнату еще с одной девушкой из Копейска, она была одна, без мамы. Алевтина калачиком с Иринкой ютилась на односпальной кровати в маленькой, два на три, комнатке. Ходила с Иринкой в институт на консультации и экзамены. Переживала и радовалась за сданные экзамены, даже шпаргалки писала для нее по сочинениям в тоненькие гармошки, сшила потайной карман на замке под юбкой, в надежде, вдруг пригодится.

В ночь перед сочинением Иринке приснился вещий сон, как в кино по роману Шолохова «Мать», образ матери-революционерки.

Каково было удивление, когда на доске она увидела эту тему. Ручка, как будто сама, все написала за нее. Когда после двух дней ожидания на доске вывесили первые результаты экзамена, и Алевтина увидела отличный результат, эмоции переполнили ее, слезы радости хлынули из ее глаз.

– Какая ты у меня молодчинка, умничка! – обнимая Иришку, сказала она.

Алевтина не могла долго быть в Свердловске – работа и Лиля. Не хотелось ей уезжать, хотелось поддержать дочь и быть рядом, это чувствовала Ирочка.