Книги онлайн и без регистрации » Классика » Голос зовущего - Алберт Артурович Бэл

Голос зовущего - Алберт Артурович Бэл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 122
Перейти на страницу:
их из головы. Одна из этих истин звучала так: «Не думай то, что думается, а думай то, что должен!» В праздники, собравшись в актовом зале, мы пели песни-молитвы, но это были не церковные песни. Человек, на которого мы молились, смотрел на нас с портрета. Да, портрет был личностью, и личностью незаурядной, теперь, все взвесив, я могу смело в этом признаться. Портрет был слишком сильной личностью, она не подчинялась времени, она сама подчиняла время. Человек и время, время и человек — у подобного соотношения должны быть разумные пропорции, которые нельзя нарушать. Появилось четвертое измерение, непредвиденное измерение, и портрет обезобразил сам себя. Если бы портрет мог оправдаться, он сказал бы: я дал людям то, чего они требовали! Отсюда мораль: больше требуйте от самих себя, меньше требуйте от других. Наступила весна, портрет украсили каймой из траурного крепа. Учителя плакали навзрыд, они были достаточно взрослыми, чтобы знать, зачем надо плакать, мы были еще маленькие, мы не плакали. В день похорон земля замедлила бег, грохотали пушки, а мы на взморье гоняли по дюнам на лыжах. Спешили насладиться последним снегом! «Хорошо, что Он протянул ноги, — сказал малютка Дишинь, воровато оглядываясь, не услышал бы кто. — Хоть лишний денек погуляем!» Какой цинизм! Ведь мы тогда еще ничего не знали. Для нас он был гений.

Время шло, мы закончили школу. Возвратился Иванов. Я его встретил в электричке. У него были вставные зубы и какое-то увядшее, испитое лицо. Старичок в двадцать лет. «Кругом дерьмо, — сказал он, — и, как всегда, плывет поверху!» — «Но ведь тебя освободили». — «Ну да, освободили. Теперь я несправедливо осужденный, верней, довесок к несправедливо осужденному. Несправедливо осудили отца. Меня просто сунули на поселение. Проклятая цинга!» Он показал свои десны. «А Нейманис, Ротберг?» — спросил я. Иванов большим пальцем ткнул в землю, больше я не расспрашивал. «Теперь все иначе», — сказал я. «Да, — ответил Иванов. — Покуда воздух чист!» — «Вот видишь!» — «Но говорю ж тебе, дерьмо плывет поверху!» — «Ты просто пессимист». — «Пожил бы там годик, стал бы таким же!»

Я учусь в академии, у нас чертовски хороший преподаватель, с ним многие неясности становятся ясными. В мире творятся немыслимые вещи. Как-то открываю газету и вижу удивительно знакомое лицо. Мой пропавший без вести дед. Кристап Ригер! Читаю, глазам не верю. Но я обязан верить. По дороге домой опять встречаю Иванова, он приоделся, но в стельку пьян. «Отмечаю, — говорит, — отмечаю годовщину Разума!» Я показал Иванову снимок деда, он меня обнял, расплакался. «Ненавижу, ненавижу тех, кто избивал, ох, ненавижу!» — «Разве тебя били?» — спрашиваю. В сравнении с Ивановым я наивный ребенок, я многого не знаю, я полагаю, что били только в гестапо. «Меня-то нет, — отвечает Иванов, — меня не били, а вот отца моего. Но разве это не одно и то же!» Мой школьный товарищ, товарищ по экипажу в стельку пьян, он целует снимок деда, целует меня и плачет. «Твой дед мой друг, и ты мой друг, потому что ты не свинья, нет, ты человек!»

Дед далеко, горжусь своим дедом. А Иванов рядом, об Иванове болит душа. Его слезы обжигают. Но что такое слезы? Для многих детство стало трагедией, трагедия увидела сцену. Слезы очищают. И трагедии ставят на сцене — чтобы зритель уходил из театра очищенным от вины. Но я не верю, что от вины можно очиститься без слез. Иванов плачет громко? Я плачу громко? Ты плачешь громко? Он плачет громко? Что-то я не слышал, чтобы в театре крышу срывало от громкого плача. Еще невероятней было бы услышать, что крыши лишилось все государство. И я надеюсь, постановщик не скажет: «Их несчастье заключалось в том, что родились они не совсем в свое время». Это было бы пустой отговоркой, я бы ей не поверил. Такое мог бы сказать лишь старик со скамейки в парке.

Я хочу понять, что за силы отняли у меня Харалда, я хочу понять, что за силы заставили Рудольфа уйти добровольцем на фронт, я хочу понять, что за силы заставили меня сомневаться, я хочу понять, что за силы заставляют меня верить. Время прошло, как ледник, все унося за собой, все под себя подминая.

Гуляя в поле, я натыкаюсь на отдельные камни, они разбросаны как попало, от некоторых остались только осколки. Я должен собрать их воедино. Я должен объявить мобилизацию. Я доброволец. Это не просто игра, я на линии огня, я обязан позаботиться, чтоб тылы мои были чисты. Чтоб меня не расхолаживали сомнения, чтоб мне не грозило предательство. Я собираю воедино важнейшие части, может быть, среди них попадутся и менее важные. Когда машина в работе, трудно отделить главное от второстепенного. Но я должен анализировать, взвешивать, принимать, отвергать. Чтобы понять своих близких, я должен понять самого себя. Потому что с момента рождения я подвержен воздействию тех же сил, что и они. Я подчиняюсь времени, время подчиняется мне. Я подчиняюсь обществу, общество подчиняется мне. Как рождается мировоззрение? На этот вопрос еще предстоит ответить. Я должен разобраться в самом себе, а уж потом примусь за других.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

— Если вы не слишком устали, мы можем — продолжить, — сказал Следователь.

— Нет, не устал, — ответил скульптор.

— Хорошо, очень хорошо, просто замечательно.

Следователь забарабанил пальцами по спинке стула.

— Из ваших вчерашних гостей кто-нибудь знал, что вы сегодня поедете в город?

— Я и сам не знал.

— А этот Иванов, он ваш друг?

— Да, Иванов мой друг.

— Говорят, вы с ним повздорили в электричке. Будто он во всеуслышание обругал вас. Это правда?

— Нет.

— Где работает Иванов?

— Иванов работает грузчиком. Таскает ящики с бутылками из машины в магазин и обратно. Он говорит, что это временное занятие, но оно что-то затянулось. Он работает в магазине вот уже десять лет.

— Была у него мечта?

— Да, он хотел стать летчиком. Как и все мальчишки.

— Слушайте. Иванов, напившись, приходит к вам в гости и никого не застает, но ему кажется, что вы прячетесь от него, и вот он приставил к балкону лестницу, а что было дальше, нам известно. Как вы на это смотрите?

— Я понимаю, что вы хотите сказать. Есть люди, которым жизнь натерла на душе мозоль, и, когда такой встретит другого без мозоли, он рассуждает примерно так: «У меня есть, у тебя нет. Где же справедливость? Ну, погоди, голубчик,

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 122
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?