Мятеж против Ельцина. Команда по спасению СССР - Владимир Исаков

В самом конце дня Ельцину передали записку, и он быстро свернул заседание, бросив фразу: «Возможно, придется еще собраться».

Починок с круглыми от ужаса глазами сообщил: «Союз без предупреждения начал денежную реформу».

23 января — С утра — очереди у сберкасс. Денежная реформа «заработала».

В 10 часов был на заседании Совета Федерации. Обсуждался вопрос о Федеративном договоре. Затем — положение о Совете Федерации. Хасбулатов сделал сообщение о работе комиссии по заключению Союзного договора (которая фактически не собиралась ни разу).

С 14 до 19 часов — работал в Комитете по промышленности над пакетом законодательных актов по приватизации. Дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки. Порешили — продолжить работу.

В 19–00 — совещание по повестке дня с участием С. Филатова и работников аппарата. Становится, похоже, традиционным. Надо подумать над содержанием подобных совещаний. Четче выяснять готовность законопроектов. Приглашать заинтересованных лиц. Готовить по каждому проекту заключение. Приучить к мысли, что документ, согласно Регламенту, должен идти через палату.

Продолжают приходить отклики на мое выступление 21 января. Разные.

* * *

24 января — С утра — пленарное заседание. Очередная попытка принять постановление о политической ситуации в России. И опять не получилось. Образована комиссия во главе с Хасбулатовым, выработан еще один (четвертый) вариант, который также не прошел. «Коммунисты России» стоят жестко. По-видимому, решили проучить Б.Н. и «демократов» на этом примере.

Утром был звонок со свердловского радио (Любарский). Народ взволнован указом и частичной денежной реформой — обменом 100-рублевых и 50-рублевых купюр. Как мог, постарался успокоить. Но в газетах — истерика, откровенно обостряют, раскачивают ситуацию.

Наше общество все больше напоминает больного, у которого нестерпимо болят зубы. Но только врач прикасается к ним — его отталкивают. В последние дни (после событий в Прибалтике) ситуация еще больше ухудшилась. У зубоврачебного кресла — уже двое врачей. Один кричит больному: «Не доверяй ему, это прогнивший партократ!». Другой его отталкивает: «Не давайся ему, это некомпетентный демократ!». Но при этом ни тот ни другой ничего не делают, а больному все хуже и хуже…

В конце утреннего заседания выступил Фильшин в связи с обвинениями о его причастности к международной спекулятивной сделке («Комсомольская правда», «Рабочая трибуна» и другие). Ясности не внес. Создана депутатская комиссия.

Вечером заходили земляки-свердловчане: куча проблем.

В конце дня разговаривал с Жуковым (Комитет по Советам и самоуправлению). Человек приятный, но дела вызывают беспокойство.

Продолжают поступать отклики на мое выступление.

* * *

25 января — Состоялось заседание Президиума. Повестка — огромная, заседали долго.

В конце заседания Хасбулатов поднял вопрос о моих предложениях по совершенствованию процедуры. Чувствовалось, что вопрос не случаен: до этого он не отпустил меня с заседания, хотя у меня был билет на самолет. На самолет я опоздал, но не жалею — разговор получился полезный.

Начал Хасбулатов: если ваши предложения принять, то Президиум не нужен. Подхватил Югин — все в кучу и достаточно грязно. Продолжила Лахова: объясните свое поведение, почему вы выступаете против Ельцина? Кусанул в свойственной ему манере Захаров. Шумно и бестолково выступил Закопырин. Горячева, Абдулатипов, Шахрай, Аскалонов, — поддержали. Красавченко выступил против.

Затем разговор перешел от «персонального дела» в более конструктивную плоскость: о работе Президиума. Федорченко предложил не закрывать тему, все энергично закивали.

Вечером зашла Горячева: решила, видимо, морально поддержать. Проговорили около часа. Все же характерно: в трудную минуту всегда кто-нибудь подойдет (Цой с Ка-рачуриным, например), поддержат, приободрят.

Но ситуация вызывает озабоченность: если стали ломаться рамки приличий, перехлестывать эмоции — это симптом деградации, неспособности решить проблему нормальным образом. Начнется с парламента и пойдет вглубь…

28 января — Два дня был в Свердловске. (Опоздал на самолет вечером, но успел на него утром: вылет был отложен из-за сильного снегопада).

Через два часа после прилета выступил в горсовете на конференции движения «Демократический выбор». Там уже заготовили резолюцию в мой адрес с осуждением. После моего выступления резолюция не прошла (б из 18). Хотя Виталий Беляев был категорически «за», его не поддержали. Просьба Заборова: постарайся быть понятнее, со стороны все выглядит иначе.

В воскресенье выступил по телевидению. Час прямого эфира: 15 минут — выступление, затем — ответы на вопросы. Получил вопросов целую пачку.

Утром — вылет в Москву с небольшой задержкой. В аэропорту встретил Дуева (Первоуральский новотрубный), он мое выступление слышал и одобрил.

Вечером позвонил Б.Н. и в 19.20 он меня принял. Разговор состоялся короткий: проект постановления по Прибалтике, перспективы развития ситуации в Литве и ближайшие действия союзного правительства. От разговора по организации работы палаты уклонился, сославшись на усталость («принял около 50 человек»). Обещал выделить час на неделе и принять еще раз. Сама попытка начать разговор на эту тему, была, чувствовалось, ему приятна — подумал, вероятно, что я волнуюсь за свое положение.

Надо готовиться к среде, где, скорее всего, будет поставлен вопрос обо мне.

* * *

30 января — первое в этой сессии заседание Совета Республики. В повестке:

— информация о ходе работы над Федеративным договором (Абдулатипов);

— утверждение положения о Пенсионном фонде (Захаров);

— постановление о политическом положении в РСФСР;

— разное.

Проблема Федеративного договора депутатов не заинтересовала: не понимают, не чувствуют этой темы. Вяло пожевали и выплюнули.

Утверждение положения о Пенсионном фонде и порядка отчисления в него платежей — отделался малой кровью, хотя Бабурин несколько изменил намеченную схему обсуждения.

Трудно шло постановление о политическом положении в РСФСР — изначально конфликтный вопрос. Много голосований по поправкам. Но довели и его.

В «Разном» подняли вопрос о заседании Президиума 25 января, где мне устроили «промывание мозгов». Я дал информацию: считаю критику вполне приемлемой и нормальной. Вопрос о моей отставке отпал, поскольку никто официально такого требования не внес.

Сразу после окончания палаты, вечером, в 18 часов — заседание Президиума. Вел Ельцин. Сначала шел сравнительно спокойный вопрос — назначения в Правительстве, структурные изменения. Затем — пошли сырые, плохо проработанные проекты постановлений. Пришлось много выступать. Б.Н. был явно не в духе, раздражался, как-то потерял свою величественность. Я ему опять крайне не понравился.