С тобой навсегда - Лиза Клейпас

Алек слабо улыбнулся.

– Я заметил, что вы не слишком высокого мнения о нем.

– Его обращение с пациентами просто преступно. Не позволяйте ему даже подходить к вам!

– В таком случае позаботьтесь о том, чтобы мои раны не были оставлены без ухода и не начали гноиться, – произнес он, пытаясь расстегнуть рубашку.

Не сумев справиться с первой пуговицей, он откинулся на подушку, очень правдоподобно изобразив на лице страдание, и уронил руку на покрывало.

– Сейчас я помогу вам. Не двигайтесь, – проговорила Мира, сердце которой обливалось кровью при виде его мучений.

Она все бы отдала за возможность успокоить его, поцеловать в лоб, пригладить взлохмаченные волосы. Ловко расстегнув пуговицы, она распахнула рубашку.

Ее взгляду представилось совсем не то, что она ожидала увидеть. Ни ран, ни ожогов… Не было даже следов пороха!

Его тело было загорелым и тренированным; четко выступали мускулы брюшного пресса, мышцы груди вырисовывались под легким покровом черных волос. Когда Мира лечила бесчисленные раны, ей приходилось видеть открытые торсы многих мужчин, но никто из них не имел такого здорового вида! Никто не имеет права быть таким здоровым! Она подняла глаза и встретила его дразнящий, смеющийся взгляд.

– О дьявол! – воскликнула она, охваченная гневом, ударяя его в возмутительно здоровую крепкую грудь. – Низкий обманщик! Вы совсем не ранены, а вас стоило бы застрелить!

Как готовый к прыжку кот, Алек поймал ее сжатые в кулаки руки и, перевернувшись, прижал ее своим телом. Мира продолжала изливать на него поток крепких ругательств, которые он когда-либо слышал от женщин, обещая печальную судьбу многим частям его тела и кляня его до тех пор, пока они оба не начали задыхаться – она от гнева, а он от смеха.

– Я ничего не могу поделать, – проговорил Алек сквозь смех, сжимая ее руки и пытаясь заставить перестать браниться. – Я же не мог… Мира.., подожди… Ты же ведь не обвиняешь меня на самом деле, согласись.

– Бессовестный! – Она сопротивлялась, стараясь стукнуть его по уху. – Какого черта вы разыгрывали комедию, когда я… Вы самодовольный червяк, Пока она отпускала колкости по поводу его характера и наследственности, золотой медальон на цепочке тончайшей работы соскользнул с его шеи и упал ей на грудь. Он был согрет теплом его тела и горел на ее приоткрытой над корсажем груди как клеймо. Мира не заметила этого, поглощенная попытками высвободить запястья из его железной хватки.

Она посмотрела в его коварные глаза. Очень давно никто не злил ее так сильно, очень давно не вовлекал ее в игру. Внезапно гнев сменился веселым смехом.

– Ну вот, ты уже смеешься…

– Нет, – с жаром протестовала Мира, стараясь нахмуриться, но вместо этого вновь рассмеялась. Хохоча, она оставила все попытки сохранить хоть остатки гнева. – Я-то думала, вы при смерти! Не знала, что вы такой талантливый актер.

– Все Фолкнеры мастера симулировать болезнь – это был единственный способ отвертеться от уроков.

– Вы, наверное, были ужасным мальчишкой.

– Возможно, – улыбнулся Алек. – Но я был любимчиком у матери.

Мира рассмеялась, укоризненно качая толовой.

– Но.., вы действительно не ранены, да? Что сегодня произошло? У вас на одежде гарь, и пахнет порохом…

– У Сэнборна взорвалась пороховница, а я оказался поблизости. Мне сказали, что с парнем все в порядке, только немного опалился, но о нем уже позаботились.

– Наверное, мне надо посмотреть его, может быть, я смогу ему помочь, – сказала Мира, стараясь сползти с кровати, но Алек и не думал отпускать ее. Девушка нахмурилась, почувствовав, как легко ему удержать ее – она могла сопротивляться изо всей силы, но это не давало никакого эффекта.

– Мне ты нужна больше, чем ему.

– Все, что вам нужно, это немного отдыха.., да еще мочалка с мылом. – Со все большим волнением Мира старалась высвободить руки. – Вы можете отпустить меня, я больше не ударю вас.

– Как я могу быть уверенным в этом? – поинтересовался Алек, не разжимая рук.

Она с трудом попыталась пошевелиться, лишь в эту секунду осознав, что беспомощно распростерта под его телом.

– Лорд Фолкнер…

– Алек, – поправил он, глядя на нее темно-серыми глазами; его лицо стало абсолютно серьезным.

– Я не могу называть вас так.

– Я не отпущу тебя, пока ты не скажешь.

– Вы всегда используете физическую силу, чтобы добиться своего?

– С тобой это самый убедительный довод.

– Алек, – покорно произнесла Мира, стараясь освободиться, но он все еще крепко прижимал ее к кровати. От него пахло потом, лошадьми, табаком. Эта простая смесь запахов вызвала у нее дрожь. – Алек, пожалуйста… – просила она, отворачивая лицо в сторону.

Одной рукой он обхватил оба ее запястья, а другой, взяв ее за подбородок, повернул к себе. Девушка дрожала и, выражая протест, закрыла глаза, несмотря на то, что ее сердце билось сильнее от предчувствий, а по всему телу пробежал озноб.

– Нет, – слабо протестовала она.

– Ты знаешь, почему я не могу дать тебе уйти? – Его голос был низким и глубоким, когда он шептал ей на ухо. От прикосновения его губ к ее нежной коже чуть-чуть ниже уха, прикосновения, которое она почувствовала всем телом, у нее перехватило дыхание. – Ты предназначена для меня, – шептал Алек, целуя ее виски и трепещущие веки. – Ты принадлежишь мне больше, чем Саквилю… Я хочу тебя больше, чем он когда-либо мог желать тебя. В тебе есть что-то, что влечет меня, чему я не в силах сопротивляться. Я не знаю, что это, но ты чувствуешь то же. Ты знаешь не хуже меня, что мы будем вместе, как бы ты ни противилась этому.

Легко коснувшись языком, он медленно провел им по ее нижней губе. Мира сглотнула, ее губы затрепетали под прикосновениями его языка. Взгляд Алека не пропустил ничего.

Его пальцы медленно скользили вниз по подбородку, по шее, нежно лаская ее кожу. Он провел кончиками пальцев вокруг ее шеи, наблюдая, как открываются ее глаза, когда ее дыхание стало чаще, и грудь вздымалась и опускалась под его открытым торсом.

– Я в новинку для вас, – сказала она, удивленная звуком собственного голоса. – Это истинная причина, почему вы хотите меня.

– Я тоже думал так сначала.

– Все это потому, что я любовница вашего друга. – Мира намеренно старалась разозлить его. – Вас возбуждает возможность добиться запретного, не правда ли?

Его губы были нежно и приглашающе открыты ей навстречу. Мира неподвижно лежала под ним, охваченная смущением и непонятным страхом. Ее губы были мягкими, но не отвечали ему. Не торопясь, Алек поцеловал ее в верхнюю губу, потом в нижнюю. Казалось, будто он собирается целую вечность держать ее в объятиях; от жарких прикосновений его просящих губ тепло распространилось по ее телу. Со стоном Мира попыталась отстраниться, но он своим весом плотно прижал ее к покрывалу и не отпускал. Задыхаясь, она сдалась и ответила на долгий, томный поцелуй.