Иная кровь - Вера Петрук

Когда они, кашляя и отплевываясь, вынырнули на поверхность, Кай понял, что все плохое, что случалось с ним за эти три месяца, на самом деле — лишь легкие неприятности. Настоящие проблемы были сейчас. Поток несся так стремительно, что оглядеться удалось не сразу. Когда его голова, наконец, появилась над жижей, первое, что бросилось в глаза, был свет. Ему был отчетливо виден не только цвет массы, но и низкие потолки, обросшие плесенью. Она-то и светилась. Тусклое бледное свечение исходило от осклизлых наростов, густо покрывающих канализационный тоннель. Наверное, это его блеск они увидели в дырке нужника перед тем, как прыгнуть.

Если наверху в сортире плесень успешно справлялась со зловонием, то здесь, несмотря на ее обширные плантации, она была не в силах преодолеть столетний дух древней канализации. Впрочем, уже через несколько минут зловоние перестало волновать беглецов, уступив место главной задаче — не захлебнуться. Единственным приятным моментом было то, что поток дерьма оказался теплым.

Тупэ кричал так, что умудрялся заглушать даже грохот стремительно несущейся воды. Первая попытка зацепиться за узкий порог, тянущийся вдоль стены, не удалась. Ступенька оказалась выше, чем рассчитал Кай, и ко всему обросла плесенью, по которой скользили пальцы. Они пронеслись мимо двух крутых поворотов и рухнули с небольшого водопада из дерьма, прежде чем Кай предпринял вторую попытку выбраться. Болезненно ушибив плечо, он отплыл к середине потока, хлебнул горечи, закашлялся и понял, что ему надо было сделать с самого начала. Трофейный нож, добытый в пещере с затонувшей буровой, не выпал из кармана и не потерялся в зловонной пучине. Когда Кай в третий раз подгреб к ступени, то со всей силы всадил лезвие в осклизлый нарост. Какое-то время нож скользил, оставляя в плесени глубокие порезы, но вдруг остановился, попав в трещину. Понимая, что клинок не выдержит веса двух тел, увлекаемых потоком, Кай принялся лихорадочно рыть слизь пальцами рядом с кинжалом, пока не нашел тот самый выступ, который задержал нож. Тупэ на удивление быстро подавил панику и, проворно подтянувшись к болтающемуся у стены Каю, вскарабкался по его спине на ступеньку, а потом помог забраться и ему.

Здесь, в метре над стремительно текущим дерьмом, жизнь снова показалась прекрасной. Зловоние давно не ощущалось, в рот ничего не лезло, ноги стояли на покрытой гнилью, но все же твердой поверхности. От души наплевавшись, они переглянулись и расхохотались. А потом Тупэ набросился на него с кулаками, едва не спихнув обратно в реку.

— Крысиный ты помет, дерьмоглист и пердоплюй! Ты во что меня втянул? И как я вообще на твою безмозглую авантюру согласился? Мы по уши в дерьме во всех смыслах. Тиль нас на куски порежет, если найдет!

— Тише, Тупэ! — прикрикнул на него Кай, пытаясь сохранять спокойствие. Ему самому хотелось то ли рыдать, то ли хохотать во весь голос. — Все идет по плану. Здесь нас никто не найдет. Даже если Тиль и бросит кого-нибудь в нужник вслед за нами, то у бедняги не будет никаких шансов. В лучшем случае его мимо нас пронесет.

— Во-первых, — гном поднял палец, брызнув грязью в стороны, — ты меня надул. Нам бы уже давно прижгли пятки, и мы бы спокойно отлеживались в лазарете. На следующий день обычно выходной дают, отоспались бы. А во-вторых…

— Во-вторых, в-третьих и во всяких, тебя бы в том руднике сгноили, — прервал Кай. — Мы все сделали правильно. Сегодня тебе бы прижгли пятки, а завтра — подравняли бы, чтобы ты выше пояса Тиля не высовывался.

— Своих не подравнивают! — возмутился Тупэ, но уже спокойнее. — Будь ты проклят, гомункул, я чуть в штаны не наложил.

— Ну и наложил бы, — улыбнулся Кай. — Все равно этого никто бы не заметил.

Тупэ крякнул и предпринял слабую попытку отряхнуть одежду. Конфликт миновал, и гном деловито завертел головой по сторонам.

— Калюста теперь разбери, в какую сторону идти, — пробурчал он. — Мы на нижних уровнях. Если пойдем по течению, то спустимся еще ниже. А если против, то можем обратно вернуться и на своих напороться. Я в этих тоннелях ни черта не разбираюсь.

— Поэтому, Тупэ, тебе и не надо оставаться в шахтах, — нравоучительно сказал Кай, у которого настроение улучшалось с каждой секундой. — Твой путь ведет наверх, творить дела во благо Калюсты под солнцем и небом!

— Да что ты понимаешь, переросток, — начал было гном, но Кай схватил его за голову и насильно повернул налево.

— Что ты видишь?

— Пусти, плесень!

— А я думал, ты глазастый. Это не плесень.

Тупэ вырвался и недовольно уставился в сторону, куда указывал Кай. Через минуту он почесал затылок, выудил из волос гнилой обрывок и неуверенно протянул.

— Ну не знаю. С одной стороны, на заросшую вентиляцию похоже, но с другой, может, и нора чья. Здесь крысы с твою голову водятся. И хорошо еще, если это крысы.

— В таком зловонии никто жить не станет, — попытался заверить его Кай, но голос дрогнул. Сразу вспомнились рассказы Тиля о кровожадных монстрах, населяющих подземелье, и прежде всего — о гомозуле. Тупэ о гомозуле суеверно промолчал. Гномы верили, что если беду не упоминать, она и не случится. Может, правильно делали, но глядя на местами оборванную и поеденную плесень, Кай все больше убеждался, что они были не единственными обитателями канализационного стока.

Когда они добрались до дыры в стене, которую Кай заметил, едва выбравшись на берег, Тупэ зафыркал.

— Это вентиляция, — уверенно заявил он, сняв ножом паутину плесени, — но мы туда ни за что не полезем.

— Она идет наверх, — заметил Кай, просовывая в дыру голову и подсвечивая себе куском намотанной на кулак плесени. — Отверстие узковато, но пролезть можно. Это лучше, чем идти вдоль реки с дерьмом, которая может привести только к новому дерьму.

— Видишь следы? — Тупэ ткнул пальцем в то, что Кай никогда бы сам не заметил. Края лаза успели обрасти плесенью, но под ней виднелись черные полосы сажи.

— Это газ горел, — объяснил гном. — И, вероятно, недавно, раз плесенью еще не обросло. Если бы не вонь, мы бы его запах сразу учуяли. И шел газ не откуда-то, а из вентиляции. Загорается он от нечего делать. Крыса какая-нибудь перднет, и все — пожар готов. Не знаю, как тебе, но по мне лучше в дерьме захлебнуться, чем в этой трубе заживо сгореть. Я слышал о таких вентиляциях. Они могут на километры петлять, а потом привести в дыру, еще похуже этой. И к тому же по всей трубе, наверняка, обвалы, за ней ведь никто не смотрит. Стоит ли колени протирать ради того, чтобы в грунт воткнуться?

Кай еще раз оглядел дыру и заметил.

— Не похоже, чтобы она завалена была. Сквозняк чувствуешь?

— А про крыс не подумал? — вспылил Тупэ. — Хочешь, чтобы они тебе пальцы на ногах отгрызли, пока ползти будешь? Там их царство. И вообще не люблю я узкие места. Пойдем лучше вдоль дерьма. Может, до нужника какого дойдем, и таким же путем выберемся, как сюда забрались.

Наверное, они препирались бы до бесконечности, но тут за поворотом тоннеля позади них раздался звук — очень нехороший звук, похожий на то, будто в воду огромная туша плюхнулась и не утонула, а целеустремленно поплыла к ним, на голос, стуча по воде конечностями.