Старые секреты - Марлизе Арольд

– Да, возможно, мы совершили ошибку, – нехотя признал Петер. – Для меня всё это тоже было крайне непросто. Особенно когда отношения между Ассхофом и Валерией стали… чересчур близкими. Мне стоило немалого труда сдерживать свои чувства. – Он грустно рассмеялся. – А знаешь, сколько бессонных ночей я провёл в лихорадочных раздумьях? Меня мучили опасения, а не перейдёт ли Валерия на тёмную сторону. Или ещё хуже. Я спрашивал себя, как далеко она может пойти, чтобы выпытать у Ассхофа необходимую информацию. Представляешь, как я себя чувствовал? От одной мысли об этом меня выворачивало наизнанку. – Его лицо перекосила гримаса боли. – Нам всем было непросто. И мне, и Валерии, и детям… Но, увы, в жизни бывают ситуации, когда приходится чем-то жертвовать и забывать о себе и своих интересах.

Северин машинально кивнул. Но мысли его были заняты другим. А если бы его собственные родители поступили с ним таким образом? Если бы они лгали ему на протяжении многих месяцев, а то и лет? Как бы он себя чувствовал? Смог бы он когда-либо снова доверять им? Этого он не мог сказать… Но, в любом случае, узнай он такое, он пришел бы в бешенство. И ему было бы очень больно.

– Я оставлю тебя ненадолго одного, ладно? – Петер посмотрел на часы. – Можешь спокойно осмотреться. Скоро приедет Валерия и спустится к тебе. А я пока посижу с Элиасом. – Он дружески похлопал Северина по плечу: – Удачи! Ты молодчина! Я знаю, что на тебя можно положиться. И я уверен, ты со всем прекрасно справишься и окажешь Валерии незаменимую помощь…

– Я надеюсь, – смущённо пробормотал Северин.

Петер Лилиенштедт ещё раз ободрительно улыбнулся ему, потом развернулся и быстро вышел из мастерской. Северин слышал, как он поднимается по лестнице. Потом шаги затихли, и наступила тишина.

Северин глубоко вздохнул. Всё оказалось совсем не так, как он думал.

Родители Лауры были воинами и хранителями мира восьмого дня!

Элиас скорчил гримасу. Ему было слишком жарко. И ему вообще не нравилось, когда мама торопилась. Ну и, ко всему прочему, ему запретили играть в его новую игру с москитами. Мама запретила ему даже прикасаться к ней. Это привело его в бешенство. Ещё бы, отобрать у него такое удовольствие! А как ему нравилось наблюдать за Лаурой, которую страшно раздражали носящиеся по всей квартире металлические насекомые! И всего этого он был сейчас лишён!

– Оставь меня! – он капризно выдернул руку из маминой ладони. – В конце концов, я уже не ребёнок!

– Я лишь не хочу, чтобы ты снова споткнулся и упал! – нетерпеливо ответила мама. – Твоя рука ещё не зажила до конца. И нам ещё повезло, что это не сложный перелом!

Элиас виновато опустил голову. Он прекрасно знал, сколько хлопот он доставляет маме и как она нервничает, когда с ним что-то происходит. Но он ничего не мог поделать! Бывали дни, когда весь мир, казалось, был против него, и на его пути неожиданно появлялись различные предметы, которых там не должно было быть. Бордюры внезапно становились выше обычного, ветви деревьев опускались ниже. А дома его ноги постоянно цеплялись за какую-нибудь дверь, особенно когда он сломя голову нёсся в туалет. Ему столько раз вызывали неотложку, что не перечислить…

– Ты тоже останешься тут? – капризно протянул он.

Беспилотный автомобиль высадил их у старой виллы, и они через сад направились к заднему входу.

– Извини, солнышко, но у меня есть ещё кое-какие дела, – ответила мама.

– У тебя никогда нет для меня времени! – Элиас почувствовал, как горячая волна ярости ударила ему в лицо. От переполнявшего его гнева ему хотелось броситься на землю и заорать. Но он не решился, всё же его рука до сих пор была в гипсе. – Ты обещала, что возьмёшь отпуск! А сейчас тебе снова надо в твою дурацкую компанию! Ты меня обманула! – Он с яростью топнул ногой. При этом ремешок его сандалии лопнул, а сама сандалия отлетела на пару метров в сторону.

Валерия схватилась за голову.

– Господи, только не это! – застонала она. – Этим сандалиям нет и трёх недель! Да что же это такое!

Элиас упрямо выпятил нижнюю губу. Ну и что? Он не виноват в том, что его вещи постоянно рвутся! Сами, на ровном месте! Пуговицы сами отрывались от его штанов, вырезы оказывались слишком узкими для его головы, шнурки постоянно рвались. Лаура даже предположила, что у них в доме завелось какое-то привидение-невидимка, которое преследует Элиаса и портит всё, к чему бы он ни прикасался.

– Может, папа сможет починить сандалию, – пробормотал Элиас, прыгая за мамой на одной ноге.

– Надеюсь, – отозвалась Валерия.

Её мысли явно были далеко от обуви Элиаса.

– Папа умеет реставрировать! И он наверняка сможет отреставрировать и мои сандалии!

– Да, папа умеет всё, – механически ответила мама. Сейчас она говорила почти как Эми, когда Элиас окончательно доставал робота своими бесчисленными глупыми вопросами.

Они застали папу на террасе. Увидев их, он отложил газету и поднялся из-за стола.

– Как же замечательно, что вы приехали! – улыбаясь, воскликнул он. И, обняв Элиаса, добавил: – Я так рад, что мы с тобой проведём этот день вместе!

– А ты пустишь меня сегодня в комнату в башенке? – Элиас умоляющим взглядом посмотрел на папу.

Обычно его не пускали в эту комнату ни под каким предлогом. Это была комната Лауры, практически её царство. Туда она сбегала, когда ей хотелось тишины и покоя – в том числе и от самого Элиаса. И ему строго-настрого было запрещено даже приближаться к этой комнате. Лишь иногда, когда у его сестры было хорошее настроение, она позволяла ему зайти. И то на очень короткое время.

– Ты же знаешь, что Лаура этого не любит, – возразил папа. – И потом, разве в старой вилле недостаточно интересных комнат, где ты можешь играть? А хочешь, пойдём в мастерскую? И ты поможешь мне чинить мебель?

– А у тебя есть какой-нибудь испорченный часовой механизм? – Глаза Элиаса засияли надеждой. Ведь он с недавнего времени страстно увлекался часовыми механизмами и даже сумел починить один из них!

– Может, и найду! Пойдём посмотрим! – С этими словами он протянул сыну руку, и они вместе направились в сторону мастерской. Коротко обернувшись, Элиас ещё успел увидеть маму, которая торопливо вбежала в дом и мгновенно скрылась в его недрах.

– Так мама всё-таки остаётся тут? – изумлённо спросил Элиас. Он-то ожидал, что она сразу уйдёт! У неё же были какие-то важные дела…

– К сожалению, нет, – лицо папы погрустнело. – Она, скорее всего, просто что-то забыла в доме. Но ведь мы с тобой найдём чем заняться? Даже без мамы. Верно? – Он снова улыбнулся.

– Ладно, – Элиас вздохнул. – Но только если ты найдёшь для меня старые часы!

Валерия Лилиенштедт быстро сбежала вниз по лестнице. Её ноги обвивала… многослойная юбка, украшенная пышными, воздушными воланами. И блузка была не менее своеобразной – она словно была сшита из пёстрых лоскутов ткани.