Цветок - Ольга Горовая

Ксюша согласилась со всем, что ейпредлагали, не собираясь отдавать сына. Хоть в душе и теплилась надежда, чтовсе это глупая шутка.

В конце, попрощавшись с ней,Константин попросил передать трубку Сергею и что-то долго рассказывал мужчине.Тот лишь хмыкал в ответ.

Оксана отошла, чтобы не мешатьразговору, и остановилась, рассматривая обложки книг в витрине одного измагазинчиков. Наверное, пора возвращаться в редакцию.

Уходи, сбегай Ксюша. От сложностейи неприятностей.

Вот только, уход от Сергея, пустьи в свой офис, сам по себе уже начинал казаться ей очень большой сложностью.

Ну что же ты стоишь, Ксень?Предлогов и дел-то больше не осталось.

С Костей она поговорила, Сергейеще разговаривает, ему сейчас не до нее, да и без этого - работы очень много уобоих. Надо идти, действительно надо.

А сама себе, все никак, не моглаобъяснить, почему продолжает смотреть в стекло витрины, не видя пестрых торцовкниг с яркими надписями. Только отражение этого мужчины, который так незаметнои прочно обосновался в ее душе.

Ксюша еще не определилась, что жеименно ощущает, как относится к Сергею. То, что было в сердце, в душе - неимело пока названия. Не было похоже это волнение на ее чувства к бывшему мужукогда-то, не походило на увлеченности, которые были в юности...

Было желание, да. Хотелось егоприкосновений, поцелуев, ласк, страсти...

Но, хотелось и большего.

Знать, где он. Что ощущает в этуминуту. Что тревожит Сергея, из-за чего он так нещадно ерошит свои волосы.Почему сжимает руки иногда. Что веселит его, заставляет улыбаться. Отчего егоголубые глаза временами смотрят так, что самой плакать начинает хотеться. Аиногда, их взгляд заставляет задыхаться ее от возбуждения. Так много хотелось,что даже пугало это Оксану.

И вынуждена была признать Ксеня,что Сергей становится ей не просто знакомым или приятелем. Нет, он уже былкем-то большим, чем-то важнее. Она почти влюбилась в него. Или, не почти...?

Но что он думает о ней? Чточувствует? Хочется ли ему того же?

Оксана вздохнула. Как сложно инепросто разбираться в отношениях между людьми. Особенно, в отношениях смужчинами. И как это, все-таки, усложняет жизнь. Ведь, разве, можно бытьуверенной в своем суждении о ком-то, если в Кирилле, которого знает ни одингод, ошибалась? Ошарашил он ее вчера своим поступком. Своими словами. Труднопосле такого доверять собственным выводам.

Но так хотелось, что бы Сергей былименно таким, как кажется.

Он позволил ей почувствовать себязащищенной. Имеющей, на кого опереться в трудную минуту. Это было внове.Немного пугающе, но так приятно, что не хотелось опять оказаться один на одинсо своими проблемами. Да и просто, с жизнью, один на один оставаться уже нехотелось. Без уверенности в том, что стоит обернуться, выйти за двери, и онбудет рядом. Оксана даже вздрогнула от такой мысли. О чем она только думает?Куда спешит так, без оглядки?

Девушка настолько погрузилась всвои размышления, что не заметила, как Сергей, поймав в отражении ее взгляд,тихонько подошел сзади, уже закончив говорить.

- О чем задумалась, Ксень?

- Да так, - Неуверенно улыбнуласьона, не поворачиваясь к нему. Вздохнула. - О перипетиях последних дней своейжизни. - Негромко ответила, наконец.

Сережа улыбнулся, подходя на шагближе, словно не совсем слыша ее.

- Да уж, тут есть над чемподумать. - Еще шаг, и он почти вплотную стоял рядом, рассматривая книги черезплечо Ксюши.

Оксана прикусила губу, пытаясьосадить свои взметнувшиеся чувства. Но выходило не очень удачно.

- Ксень. - Тихонько произнесСергей. - А ты какие цветы любишь?

Девушка растерялась. Как- то неожидала вот такого вопроса.

- Белые. - Невпопад ответила она.

Сергей усмехнулся над ее плечом,щекоча дыханием кожу шеи.

- Нет, я о самих цветах. - Сергейчуть наклонился вперед, почти ложа подбородок ей на плечо.

- Я все люблю, - попыталасьобъяснить Оксана, теряясь от его близости, от ощущения "мурашек"бегущих по коже, потому что Сережа рядом. - Лишь бы белые были. А что?

- Праздник скоро, я хотел бы, чтобтебе понравилось. - Сергей наклонил голову еще чуть ниже, глубоко вдыхая запахее волос. - Ты не против, если я вас с Андреем свожу куда-нибудь?

Оксана полуобернулась к нему,встречаясь глазами. Улыбнулась, покачала головой.

- Не против.

Вокруг них ходили люди. Кто-тоговорил, что-то рассказывали. Звучали обрывки смеха и каких-то разговоров.Обсуждались книги, вспоминались вечера, оглашались списки подарков и именаодариваемых. Но им все равно было. Казалось, что как тогда, в кафе, и нетникого вокруг.

- Только это будет свиданием,Ксюш. Настоящим. Хоть в цирке, хоть в зоопарке. - Сергей внимательно смотрел нанее.

- Зоопарк не работает еще, Сережа,- Нервный смешок сорвался с ее губ. - А Андрей как же? Не помешает? - ПодделаКсюша.

- Поможет. - Серьезно ответилСергей. - Он же часть тебя, твоей жизни, Ксень. Он не может помешать. И потом,мое отношение к детям мы уже выяснили.

- Хорошо, Сережа. Свидание. -Оксана легко улыбнулась.

Она ведь решала, что пусть всеидет само собой. Вот оно идет. А выйдет ли куда-нибудь, посмотрим.

И потом, раз на свиданиеприглашает - значит хоть на некоторые ее, незаданные вопросы, положительноответить можно.

- Мне пора, Сереж. Работать надо.- Оксана так и стояла вполоборота, смотря в его глаза.

Мужчина кивнул.

- Пошли, мне тоже неплохо было быо своих обязанностях вспомнить. - Сергей обнял Оксану за талию, и мягко потянулк лестнице.

*****************************************************

Трудно давались эти дни Сергею.Очень трудно. Выходные.

Витька, не понятно каким способом,смог уговорить Кристину уехать, и теперь, молодоженов стоило ожидать не раньшесередины месяца. Все вопросы, дела и неурядицы ложились на плечи Сергея. Но онбыл только "за". Мужчина радовался этому. Работа отвлекала, помогала.Однако, даже так, загруженный по самое горло, он не испытывал большогооблегчения.

После того, одного единственногобокала стало гораздо сложнее. Опять начала мучить его эта тяга. И силсправляться с ней практически не было. Сергей держался. Заставлял себяпроходить мимо, не смотреть, не видеть. Но это было так трудно.

Все свое время Сережа проводил вцентре, по максимуму погружаясь в работу. Но облегчение не наступало.