Отказать мистеру Совершенство - Шэрон Кендрик

– Оплата труда должна быть справедливой, – упрямо твердила Ливви. – Это не выигрыш в национальную лотерею.

– Я сам решу, какую сумму считать справедливой, – заявил Саладин. – Если бы твой дар не был таким редким, он бы стоил меньше. Но он уникален, Ливви. Мы оба знаем это.

Ливви не заблуждалась насчет Саладина – он очень эффективно манипулировал ею. От его предложения трудно отказаться, и это пугало ее. Она боялась попробовать, боялась, что не справится, и не знала, как он отреагирует в случае провала. Много чего еще вызывало опасения.

– Что, если я утратила так называемый дар? Нет гарантии, что мое вмешательство принесет пользу. Если я не смогу помочь Бархану?

– Я допускаю такую вероятность, но, по крайней мере, буду знать, что сделал все возможное для своей лошади.

Голос Саладина звучал глухо, глаза погасли. Видя его страдание, Ливви решилась. Саладин аль-Мектала владел несметным богатством и властью, о которой можно только мечтать, но при этом оставался обычным человеком, готовым на все, чтобы спасти любимого коня.

– Ладно, – согласилась Ливви, наклоняясь, чтобы поднять с пола лифчик. – Поеду с тобой в Джазратан.

– Что ты делаешь?

Она выпрямилась:

– Одеваюсь, не видишь разве? Надо еще многое успеть. Накормить кошку для начала.

– У нас есть более важное дело, – промурлыкал он. – Не смотри на меня вопросительно медовыми глазами, будто не знаешь, о чем я говорю.

Саладин взял из разжавшихся пальцев лифчик и бросил на пол, обнял за талию и наклонился. Он только начал целовать ее, а Ливви уже хотелось большего. Она приподнялась на цыпочки и закинула руки ему за шею. Саладин с триумфом засмеялся.

На сей раз он не опрокинул ее на ковер. Его движения не были вкрадчивыми. Он подхватил Ливви под колени, легко поднял и прижал к груди.

– Куда ты несешь меня? – пискнула она, когда он двинулся к двери.

– В кровать.

– Зачем?

– Ты серьезно? Сама не догадываешься? Хочу заниматься с тобой сексом, но теперь не на жестком полу, а на мягкой постели.

– У меня очень твердый матрас.

– Отлично. – Он ладонью сжал ее ягодицы. – Люблю твердое.

Лицо Ливви пылало от смущения, смешанного с вожделением. Она прижалась щекой к его груди. Саладин полностью контролировал ситуацию, и она не возражала. Не прибегая к иносказаниям, он прямо и безапелляционно заявил, что хочет секса. Саладин обошелся без нежных слов и романтических признаний, как бы ей ни хотелось услышать их. Ливви напомнила себе, что он во всем оставался прямым и откровенным. «Однако трудно удержаться от фантазий, когда обнаженный шейх распахивает дверь спальни и укладывает тебя на кровать», – думала она.

– Ну, вот, – сказал Саладин, устроившись сверху и зацепив пальцами края тонких шелковых трусиков.

Ливви ожидала, что, как прежде, он медленно стянет их вниз, но услышала резкий звук разрываемой ткани. У нее округлились глаза от удивления и возбуждения.

– Не могу… – задохнулась она, – не могу поверить, что ты сделал это.

– Вот доказательство, – усмехнулся Саладин, как трофей поднимая на пальце лоскут.

– Это мое лучшее белье, – возмутилась Ливви.

– В прошлом, – поправил он. – Они мешали, а я не терплю препятствий своим желаниям. Никогда. Не стоило надевать их, Ливви.

– Чудовищно.

– Возможно, – согласился он вдруг севшим голосом, – но ведь тебя возбуждает, когда я веду себя как варвар, дорогая? – Медленными, дразнящими движениями он ласкал горячую точку между бедер, отчего Ливви вздрагивала в блаженстве. – Не беспокойся, куплю тебе новые. – Опалив дыханием, он склонился к ее губам.

– Чтобы снова разорвать их? – почти бессвязно пробормотала Ливви.

– Конечно, потому, что у нас разные роли: тебе нравится подчиняться, не правда ли, моя красавица? – Его палец проник глубже в лоно. – Это прекрасно, потому что я привык командовать.

Сгоравшая от желания Ливви почти не заметила, как Саладин достал презерватив, умелым движением надел его и легко вошел в нее. Она не сдержала протяжного стона от ощущения невероятного блаженства: она уже знала, как это будет, и ждала с нетерпением.

– Ох, Саладин, – прошептала Ливви, готовая в тысяче слов высказать ему свою нежность и благодарность. – Ты такой…

Но слова замерли на губах, потому что он вдруг напрягся, словно она допустила какой-то промах. Саладин нахмурился и твердо сжал губы.

– Не говори ничего, я не хочу слышать ласковых слов, – резко скомандовал он. – Мне не нужна твоя нежность, Ливви. Понимаешь?

– Понимаю, – пробормотала она, закрывая глаза, чтобы не показать смущение и обиду.

В этот миг что-то изменилось – возможно, ее восприятие происходящего. Саладин походил на человека, исполняющего миссию, словно его задача состояла в том, чтобы продемонстрировать сексуальное превосходство. Казалось, для него было очень важно, сколько раз он доведет ее до оргазма. Его возбуждали мольбы и стоны, словно изощренными ласками Саладин хотел компенсировать годы, когда секс был недоступен ей. А может, он просто опьянен властью и намерен показать Ливви, кто здесь хозяин?

Задолго до того, как вертолет показался над домом, Саладин услышал шум винтов. Осторожно, чтобы не разбудить Ливви, он поднял руку и посмотрел на часы. Довольная усмешка тронула губы: все шло в точном соответствии с его приказом.

Он перевел взгляд на спящую рядом Ливви: волосы разметались по подушке, губы приоткрыты, щеки в веснушках слегка порозовели. В нем проснулось желание, и он сдержал искушение провести кончиком пальца по нежной коже бедра. Саладин вспоминал прошедшую ночь и большую часть дня, которые провел в ее постели. Они делали короткие перерывы на еду, вместе приняли очень эротический душ, один раз даже оделись и выбрались на улицу прогуляться по заснеженному саду, но большую часть времени провели в спальне. Они занимались любовью так часто, что он мог бы устать, но вместо этого чувствовал себя приятно возбужденным.

Оливия Миллер оказалась великолепной любовницей, чего он не ожидал, принимая во внимание отсутствие опыта. Ее легкое, сильное тело было невероятно податливо, как молодое деревце. Она предавалась сексу с поразительной страстью и энтузиазмом. Только однажды она допустила промах, проявив нежность, но Саладин позаботился о том, чтобы ошибка не повторилась. Он не мог допустить, чтобы Ливви всерьез увлеклась им. Королевский протокол требовал субординации, и он жестко дал это понять. Сегодня они в постели вместе в последний раз.

Саладин почувствовал легкие угрызения совести, признавая, что безжалостно использовал Ливви. Он лишил ее невинности потому, что считал несправедливым, что сравнительно молодая женщина обрекла себя на целомудрие, и потому, что испытывал вожделение. Однако была и другая причина заняться с ней сексом. Саладин знал, что женщины редко отказывают мужчине, доставившему наслаждение. Его план сработал, не так ли? Ливви поедет с ним на родину, как он и предполагал.