Чума Атлантиды - А. Дж. Риддл

Вирусы эволюционируют не затем, чтобы навредить своим носителям, – на самом деле они зависят от живых существ, благодаря которым воспроизводятся, и именно этим и занимаются: находят подходящего носителя и спокойно воспроизводятся, пока носитель не умирает от естественных причин. Эти резервуарные хозяева, как называют их ученые, по сути, носят вирус без каких-либо симптомов. Например, клещи носят пятнистую лихорадку Скалистых гор; мыши-полевки – хантавирус; москиты – вирус Западного Нила, тропической лихорадки и лихорадки денге; свиньи и куры – гриппа.

Люди фактически являются резервуарными хозяевами бессчетных бактерий и вирусов, которые пока не были даже классифицированы. Около двадцати процентов генетической информации в одном только носу не соответствует ни одному из известных или каталогизированных организмов. В кишечнике от сорока до пятидесяти процентов всей ДНК принадлежат бактериям и вирусам, которые еще не дождались классификации.

Даже в крови до двух процентов ее массы составляет некая «биологическая темная материя». Во многих отношениях эта темная материя, этот океан неведомых вирусов и бактерий – самый дальний рубеж.

Почти все вирусы безвредны, пока не сменят тип носителя – вид жизни, отличающийся от их естественных носителей. Тогда вирус комбинируется с совершенно новым геномом, вызывая новую, неожиданную реакцию – болезнь.

В этом и заключается величайшая угроза со стороны вирусов. Но Мартин говорил не об инфекционных вирусах, проникающих в человеческий организм извне. Он описывал активацию бывшей инфекции, латентный набор вирусной ДНК, пребывающей в спячке внутри самого организма. Это похоже на заражение вирусом от самого себя – этакий троянский конь внутри ДНК, который вдруг пробудился и начал сеять в организме разрушения.

Подобные человеческие эндогенные ретровирусы, как их называют, по сути, представляют собой «вирусные окаменелости» – останки былых инфекций, изменивших геном носителя. Они встроились в наследственную информацию ДНК носителя и передались последующим поколениям. Недавно ученые открыли, что до восьми процентов всего человеческого генома составляют эндогенные ретровирусы. Эти окаменевшие свидетельства былых вирусных инфекций присутствуют и у наших ближайших генетических родственников, живых и вымерших: шимпанзе, неандертальцев и денисовцев. Они были заражены многими из тех же вирусов, что и мы.

Кейт начала прокручивать эту идею в голове. Эндогенные ретровирусы считались инертными, по сути, представляющими собой часть большой группы «мусорной ДНК» в геноме каждого. Эти ретровирусы незаразны, но влияют на экспрессию генов. Недавно ученые начали рассматривать возможность, что эндогенные ретровирусы могут играть роль в таких аутоимунных заболеваниях, как волчанка, рассеянный склероз, синдром Шегрена и даже рак. Если вирус, стоящий за Чумой Атлантиды, – эндогенный ретровирус, это может означать…

– Ты говоришь, что инфицировано уже все человечество. Что мы инфицированы с самого дня рождения, что вирус, стоящий за Чумой Атлантиды, уже часть нашей ДНК. – Она помолчала. – Колокол и трупы из него лишь активировали латентный вирус.

– Вот именно. Мы считаем, что вирусные компоненты Чумы Атлантиды были добавлены к человеческому геному десятки тысяч лет назад.

– Ты считаешь, что это было преднамеренное деяние, что кто-то или что-то внедрило этот эндогенный вирус – Чуму Атлантиды, – зная, что в один прекрасный день он активируется? – спросила Кейт.

– Да. Я считаю, что Чума Атлантиды была запланирована давным-давно. Я считаю, что Колокол – просто механизм активации для окончательной трансформации человечества. Атланты пытаются спровоцировать либо очередной Большой Скачок Вперед – последний скачок вперед, – либо грандиозный скачок назад, откат к точке до введения гена Атлантиды.

– Вы обнаружили вирус, вызывающий чуму?

– Нет, и это нас сдерживает. На самом деле мы считаем, что могут быть задействованы два эндогенных ретровируса, словно в организме разыгралась некая вирусная война. Эти два вируса борются за контроль над геном Атлантиды – возможно, чтобы изменить его радикально и окончательно. У девяноста процентов инфицированных вирусная война сокрушает иммунную систему и влечет смерть.

– Как испанка.

– Совершенно верно. И как раз этого мы и ждали: традиционной биологической вспышки, передаваемой обычными путями – через телесные жидкости, воздушно-капельным путем и так далее. К этому мы готовились.

– И как готовились?

– Сформировали группу – в основном из государственных служащих и ученых. В последние двадцать с лишним лет мы тайно трудились над лекарством. Орхидея была нашим главным оружием против чумы – самая передовая терапия, смоделированная по образцу лекарства от ВИЧ.

– Какого еще лекарства от ВИЧ?

– В две тысячи седьмом году человек по имени Тимоти Рэй Браун, впоследствии ставший известным как Берлинский пациент, был излечен от ВИЧ. У Брауна диагностировали острый миелоидный лейкоз. Его ВИЧ-положительный статус осложнял лечение. Во время химиотерапии ему пришлось бороться с сепсисом, и врачам пришлось испробовать менее традиционные подходы. Его гематолог доктор Геро Хюттер решился на терапию стволовыми клетками – полную трансплантацию костного мозга. Хюттер неустанно перебирал одного подходящего донора костного мозга за другим в поисках специфической генетической мутации – CCR5-Дельта 32. CCR5-Дельта 32 наделяет клетки иммунитетом к ВИЧ.

– Невероятно.

– Да. Поначалу мы думали, что мутация Дельта 32, должно быть, возникла во время эпидемии Черной смерти в Европе – примерно от четырех до шестнадцати процентов европейцев имеют как минимум один такой набор. Но мы проследили еще дальше. Мы грешили на оспу, однако потом нашли образцы ДНК бронзового века, содержащие ее. Происхождение мутации – загадка, но одно ясно наверняка: пересаженный костный мозг с CCR5-Дельта 32 излечил и лейкемию, и ВИЧ Брауна. После трансплантации он перестал принимать свои антиретровирусные препараты и больше никогда не показал ВИЧ-положительных анализов.

– И это помогло с синтезом Орхидеи? – поинтересовалась Кейт.

– Это был грандиозный прорыв, открывший уйму разных направлений для исследований. На самом деле CCR5-Дельта 32 защищает носителей не только от ВИЧ, но и от оспы, и даже от Y. Pestis – бактерии, вызывающей чуму. Мы сфокусировались на ней. Конечно, тогда мы не вполне предвидели сложности Чумы Атлантиды, но усовершенствовали Орхидею настолько, что она останавливала симптомы. Мы даже близко к ее выпуску не подошли, когда вдруг началась вспышка. Орхидея не вполне была способна излечивать болезнь, но выбора у нас не осталось. В чуме есть какой-то элемент, выделить который мы не могли. Еще один фактор. Но… мы считали, что можем использовать Орхидею. Нашей целью стало сдерживание. Если бы мы смогли поддержать инфицированных и подавить симптомы, то смогли бы остановить болезнь, выиграть немного времени, чтобы выделить эндогенные ретровирусы, вызвавшие чуму и манипулирующие геном Атлантиды – истинным источником. Вот почему твоя работа была столь… интригующей.