Особый отдел - Николай Чадович

Минут десять спустя эксперт окончательно потерял терпение.

– Ну хоть кто-нибудь мне, в конце концов, пособит! – воскликнул он, орудуя огромным инструментом, похожим на сапёрные ножницы. – По крайней мере, за ноги его подержите.

– Да-да, сейчас. – Людочка вцепилась в скамью, на которой сидела, словно в борт спасательной шлюпки. – Скажите, а как вы эту профессию выбрали? По призванию или случайно?

– Конечно, по призванию, – с готовностью ответил медэксперт. – Я с детства всяких живых тварей любил изучать. Особенно их внутреннее устройство. Начал с жуков. Потом перешёл на лягушек. Дальше – больше. Птички, котята… Меня мальчишки так и звали – Живодёр. В деревне помогал деду свиней колоть. Там и свежую кровь пристрастился пить. Чтобы прямо из раны. Раз, правда, чуть стельную корову в запале не зарезал. После этого дед меня за версту к своей усадьбе не подпускал. Тогда я кротами занялся. Масштаб, конечно, не тот, но что поделаешь, если душа просит! Шкурки кротовые в заготконтору сдавал. Деньги кое-какие появились. Я эти шкурки, между прочим, научился зубами сдирать. Раз – и готово!

– Зачем вы это рассказываете? – спросила Людочка деревянным голосом. – Хотите, чтобы мне стало дурно?

– Вы спросили, я ответил, – медэксперт пожал плечами. – Не хотите слушать, тогда помогайте.

– Нет-нет! Лучше я послушаю… Кого вы потом выпотрошили? Братишек? Или маму с папой?

– До этого, слава богу, не дошло. Хотя со временем я и в самом деле стал на людей заглядываться. Вот бы, думаю, эту девочку разрезать! Что у неё там пониже пупка? Прямо руки чешутся. Наверное, бедой бы всё кончилось, но родители поняли моё состояние. Я ведь из ихней породы. Мать прокурор, а отец директор мясокомбината. Прежде, говорят, исполнителем в НКВД служил. Те ещё кровопийцы. Одним словом, устроили они меня в медицинский институт. На хирургическое отделение. Уж и не знаю, во что им это обошлось. В школе-то я неважно учился. Не до наук, сама понимаешь, было. Но в институте, как ни странно, дела пошли. Практические занятия у нас в морге проводились. Я как туда первый раз зашёл, сразу понял – это моё! Пока ребята косточки от тканей очищали, а девки нашатырь нюхали, я цельный труп в скелет превращал.

– Но вы ведь на хирурга учились, а не на патологоанатома, – сказала Людочка, старательно отводя взгляд от своего собеседника.

– Карьера хирурга у меня не сложилась, – признался медэксперт. – От него ведь что требуется? Отрезал лишнее и зашивай. А мне дальше залезть охота… Вот так и прибило меня к этому делу.

– Я рада за вас. В наше время редко встретишь счастливого человека… А свежую кровь больше не пьёте?

– Где же её здесь возьмёшь… – в голосе медэксперта прозвучала глубоко скрытая тоска. – Желудок вскрывать?

Этот вопрос поверг Людочку в тихий ужас, но своевременно вернувшийся Кондаков выручил напарницу.

– Обязательно вскрывать, – изрёк он, держа за спиной коньячную бутылку, сделанную в виде сабли. – Содержимое желудка иногда может стать решающей уликой. Помню, однажды я оказался в аналогичной ситуации. Нужно было определить личность неопознанного трупа, обнаруженного в придорожной канаве. В его желудке оказалась непереваренная пища, представлявшая собой стандартный завтрак авиапассажира, съеденный примерно за два часа до смерти. Сразу стало ясно, где искать концы.

– Неужели его убила стюардесса? – содрогнулась Людочка.

– При чём здесь стюардесса? – лицо Кондакова, и без того чуждое симметрии, скривилось от недоумения. – Пассажира задушил таксист, позарившийся на его багаж. Тогда одна импортная магнитола две штуки стоила.

– Две штуки баксов? – удивилась Людочка.

– Каких ещё баксов! Наших советских рублей. За баксы к стенке ставили.

Тут их прервал медэксперт:

– К сожалению, ничем вас порадовать не могу, – сообщил он. – Если в желудке что-то и осталось, то никакой анализ уже не поможет. Остальное в кишечнике. Если других предложений нет, я буду зашивать тело.

– Зашивай, дорогой. Вот твой гонорар. – Кондаков, словно наёмный убийца, выхватил из-за спины свою стеклянную саблю.

– «Багратион»? – медэксперт мельком глянул на подношение. – Ладно, сойдёт… Бутерброды у меня в портфеле, а стаканы попросите в соседнем зале, где трупы обмывают.

– Я не пью, – решительно отмежевался Кондаков. – Не хочу на твой стол раньше срока попасть.

– А мадемуазель? – медэксперт накладывал стежки даже не глядя, словно опытная швея.

– Я беременна! – Людочка обхватила живот обеими руками. – Мне нельзя.

– Причина уважительная, – согласился прозектор. – Говорю вам как медик. Только беременным сюда ходить не полагается. Ребёнок садистом вырастет.

– Не беда, – дерзко ответила Людочка. – Я его тогда вам в обучение отдам. Пусть с котят и птичек начинает. Всё же лучше, чем живых людей потрошить.

– Она истеричка? – продолжая работать иголкой, поинтересовался медэксперт.

– Сейчас все барышни истерички, – примирительным тоном ответил Кондаков. – Особенно беременные.

– Он маньяк? – не осталась в долгу Людочка.

– Все трупорезы маньяки. – Кондаков не собирался грешить против истины. – Разве нормальный человек за такую работу возьмётся?

– Спасибо за комплименты, но я своё дело уже закончил, – медэксперт сорвал с себя клеёнчатый фартук, сплошь забрызганный кровью, – хотя нитки ещё остались. Если у кого в организме что-нибудь прохудилось, могу заштопать.

– Носки себе заштопайте, – огрызнулась Людочка, уже успевшая более-менее овладеть собой. – У меня тут заготовлен небольшой вопросник. Попрошу ответить по каждому пункту.

– С превеликим удовольствием. – Медэксперт откупорил стеклянную саблю и хлебнул прямо из горлышка.

– Пункт первый. – Людочка заглянула в список, который сама и составила, используя всю доступную юридическую литературу. – Каков возраст убитого?

– Около пятидесяти лет, – ответил медэксперт.

– Каковы причины, повлекшие за собой смерть?

– Обезглавливание.

– Каким способом оно могло быть осуществлено?

– Холодное, а также ручное огнестрельное оружие исключается. Транспортная травма тоже. Здесь собраны соскобы с мягких тканей шеи, – медэксперт продемонстрировал маленький пластиковый пакет, в котором находилось что-то похожее на мясной фарш. – По-моему, они содержат частички металла и взрывчатого вещества.

– Наступил головой на противотанковую мину, – прокомментировал Кондаков.

Людочка тем временем продолжала читать свой вопросник:

– Нет ли во внутренних органах убитого каких-либо серьёзных паталогий?

– Внутренние органы в норме, причём их состояние указывает на то, что покойник при жизни не курил и не слишком злоупотреблял спиртным.