Пылающая полночь - Антон Демченко

— Твари, — предупредил я Дима. — Похоже, кабаны.

— У-у… — чуть ли не вслух простонал мой носитель, и я его понимаю. Эти бронированные и плотоядные, как, впрочем, и большинство обитателей Пустошей, чудища хоть и уступают тому же жвальню в размерах, но передвигаются исключительно семьями, а толпой того же искаженного мишку они раскатают в блин без особого напряжения и даже, возможно, без потерь. В общем, неудачная встреча, что тут скажешь. Хорошо еще, что они нас пока не видят: мешает небольшой взгорок, отделяющий нас от заветной точки.

Граммону пришлось остаться на месте, а Дим, вновь перетряхнув амуницию, потихоньку-полегоньку пополз вверх по склону. Трофеить их? Да ну к лешему. Видел я этих кабанов в одном из наших выходов. Это же танк, натурально!

В общем-то решение, принятое носителем, было простым, как весло, и строилось на знаниях из бестиария. Эти бронированные твари живут семьями, но не как обычные лесные хрюшки, а вроде сильно разросшегося львиного прайда. Есть один-два старших зверя, пара-тройка молодых самцов, и вокруг этой камарильи несколько свиноматок и их выводки. И это не единственное отличие. Впрочем, второе относится к подавляющему большинству искаженных тварей. Каннибалы они. То есть если выбить старшего самца, то следующий тут же кинется его жрать, вроде как утверждая свое верховодство. А если он не один, то начнется свара. А там и младшие подключатся. Не у дел останутся только свиноматки с подсвинками, но они уже не проблема, побегут при малейшем намеке на опасность. В общем, если правильно подойти к вопросу, то выбить весь прайд можно без особого напряжения. Единственная сложность в том, чтобы не ошибиться при стрельбе. Но тут остается положиться лишь на глазомер и удачу.

Казалось бы, если все так просто, то в чем же опасность? А ее нет. Дело в другом. После такой бойни трофеев не соберешь — нет их, физически. Только кровавые ошметки по поляне да визг удирающих поросят. А вот охотиться на этих тварей ради добычи трофея — это уже совсем другая песня. Тут либо искать кабана-одиночку, либо устраивать загонную охоту с участием как минимум десятка ходоков. Но оно того стоит, даже несмотря на опасность привлечь иных тварей. Из толстой шкуры этих кабанов после надлежащей обработки получаются отличные доспехи, легкие, прочные и удобные. Дим как раз такую куртку носит, дово-ольный! Конечно, когтей жвальня она не остановит, но клыки бредня или укус криксы выдержит без потерь. Да и от скользящего удара клинка защищает неплохо.

Ну, нам-то другая добыча нужна, так что придется носителю запихнуть сожаления о пропадающих втуне трофеях куда подальше и… дать толчок местному «автогеноциду».

Вот отщелкал свое становящийся на взвод арбалет, болт с наконечником-жалом, словно покрытым красноватыми росчерками, лег на направляющую… выстрел!

Огромный кабанище схлопотал полыхнувший огнем болт прямо в глаз, взвыл дурниной, взвившись в воздух, и рухнул наземь как подкошенный. Дернулись конвульсивно мощные лапы, острые, не по-кабаньи широкие копыта скребанули землю, выворотив по пути камень размером с человеческую голову, и… все. Один кабан — один выстрел. Так и хочется сказать: «Учитесь, товарищи».

А вот и первый претендент на трон. Принюхался, с хлюпом втянув серо-черным, осклизлым пятаком воздух, вздыбил щетину на мощном загривке и, мотнув огромной башкой с желтыми кривыми бивнями, торчащими из-под слюнявых «бульдожьих» брыл, осторожно подошел к уже мертвому вожаку. Надсадный визг заставил вздрогнуть всю семейку, а кабан уже запрыгнул на бывшего вожака и, отбивая копытами чечетку, да так, что из-под них брызнула черная кровь, саданул клыками по шее своего недавнего «повелителя».

В следующий момент мне показалось, что от топота несущихся кабанов земля дрожит точно под нами. А еще через секунду захотелось отвернуться. На поляне творилось нечто невообразимое. Удирающие свиноматки визжат, подсвинки им вторят, а над телом застреленного кабана рвут друг друга сразу пять «претендентов». Кровь, ошметки шкуры и мяса летят во все стороны, орошая землю черной вонючей кровью, а твари терзают друг друга, словно задались целью доказать, что могут перемолоть противника в фарш быстрее любой мясорубки. И ведь у них получается.

— Да, бедный Пир, — протянул я, когда визг-рык наконец стих и на поляне воцарилась жуткая, воистину мертвая тишина. Победителей не осталось. Последнего оставшегося в живых кабана первый претендент насадил на свои почти метровые бивни, уже будучи на последнем издыхании. Да так удачно, что тот и хрюкнуть напоследок не успел. В общем, вышло все, как и задумывалось, точно по учебнику, точнее, по заметкам кого-то из охотников, оставившего свое примечание к статье о черных кабанах, но… повторюсь: бедный бараненок.

— Почему? — не понял Дим.

— Так ведь ему там травку теперь собирать.

— О… — дошло до моего носителя. — Ну ничего, маски у нас еще есть, хоть и немного, да и перчатки найдутся.

— Почему-то мне кажется, что для него это будет слабым утешением, — заметил я.

— Что поделать? — делано равнодушно пожал плечами Дим. — Договор есть договор. Ничего, притерпится.

И действительно притерпелся, хотя первые полчаса, даже с маской, наш спутник бегал травить в кусты чуть ли не каждые пять минут, а уж какие между этими забегами он выдавал матерные конструкции — это просто песня! Шепотом, правда, чтобы Дим не слышал. А потом ничего, приноровился и даже умудрился развить какую-то совершенно нереальную скорость сбора нужных трав, и это несмотря на состояние убитой в хлам кабанами поляны!

Это было… сложно. Пустоши не лучшее место для вооруженного одним кинжалом новичка, а уж руины и подавно. Нет, бродячих тварей, когда-то бывших обычными животными или насекомыми, здесь почти нет, зато хватает другого зла. Полуразрушенные проклятые дома, стены которых, по-моему, держатся лишь за счет пропитавшей их тьмы, переродившиеся духи и нежить, кишащая в подвалах рассыпавшихся в щебень зданий и подземных лабиринтах древнего города. Вот что представляет собой армия руин. И тот факт, что большая их часть привязана к местам своего обитания или просто не выбирается на поросшие хилыми серыми деревцами и пыльной травой улицы древнего города, опасности ничуть не умаляет. Чуйка на незваных гостей, тем более людей, у здешних обитателей развита не хуже, а кое у кого и получше, чем у бродячих тварей Пустошей. Так что если бы не оказавшийся таким своевременным «подарок» деда, я не рискнул бы тащить сюда Пира и скорее сразу же вернул бы его в город, несмотря на все сложности и риски, связанные с необходимостью скрывать баронского сына от возможного внимания его несостоявшихся убийц.

Но «подарок» имеет место быть, и это дает нам весьма серьезный шанс на то, что Граммон сможет прожить денек-другой в руинах, не привлекая к себе внимания всей окружающей нечисти… если, конечно, у него вновь не заиграет шило в заднице и баронский сын не станет рыскать по руинам, потакая своему неуемному любопытству. В конце концов, позволил же нам этот эликсир пройти, не особо скрываясь, почти двое суток по Пустошам и не собрать за собой хвоста из искаженных тварей! Так неужели Граммон не сможет такой малости, как забиться в щель поукромнее еще на пару суток?