Мама для Совенка. Путь менталиста. Часть 4 - Екатерина Александровна Боброва

Юля позволила себе помечтать о том, как когда-нибудь к награде будет представлена первая женщина, гм, боевой маг или скульптур или писатель. И, может, она даже застанет сей волнующий момент.

Зимний бал не подразумевал серьезных дел - народ желал хорошенько отдохнуть, так что дисциплина среди подданных царила… мало почтительная. Нет, его величество никто не перебивал диким гоготом, но то тут, то там возникали островки шепота, кто-то пробирался сквозь толпу, кто-то махал рукой знакомым, все улыбались, а ноги отдельных товарищей уже начинали отбивать танцевальный ритм.

Юля стояла рядом с троном – привилегия первых родственников. Старательно улыбалась семье – аж скулы сводило. Взгляд то и дело сползал в сторону Восьмой – невысокой, хрупкой женщины. Очень серьезной и оттого кажущейся слегка надменной, но Юля понимала, сколь обманчиво может быть первое впечатление. Однако внутренний протест… унять было сложно. Да и стоящая рядом Седьмая заставляла ощущать толику враждебности к новенькой.

А ведь свадьба уже завтра… Все требуемые по этикету церемонии Юля благополучно закосила, кроме парочки совсем уж важных, а вот саму свадьбу пропустить… можно было лишь по причине собственной смерти. Так что в шкафу висело новое платье. За ним была припрятана бутылочка мартини на тот случай, если птичник, воодушевленный сменой королевы, решится на какую-нибудь гадость. Ведь прошлая супруга благоволила ассаре. Посмотрим, - читалось в тщательно скрываемых взглядах, - что скажет новая. И не впадет ли любимица королевской семьи в немилость.

Иными словами, птичник занял позицию «Готовсь!», чтобы прибавить ускорение выпнутой из дворца ассаре.

Не все, ох, далеко не все смирились с высоким положением безродной чужачки из другого мира. Да и смирившиеся были бы рады потеснить ассару, ибо место у трона должно принадлежать местным по праву их рождения, а не всяким там выскочкам.

Интрига добавляла бодрости празднику, и, на взгляд Юли, шепотки звучали чаще, чем положено, а некоторые даже осмелились проигнорировать присутствие ассары, торопясь вытащить первый кирпич из пьедестала.

На возведенный усилиями Третьего и отполированный фантазиями птичника пьедестал Юле было плевать. Гораздо больше ее волновали проблема номер один «Дети и магия. Болезнь или закономерность? Проклятие или дар?», проблема номер два «Майра», ну и третья «Седьмая».

Бывшая королева и ныне просто Седьмая Мать тихо и без шума перебралась в гостевое крыло – в отдельно стоящую и соединенную длинным переходом с дворцом башню. Она твердо намеривалась посвятить себя воспитанию сына, а после… как огонь решит.

Юле подобное самопожертвование было как сапог на больную мозоль. Идиотская система наследования! Связка величество с высочествами злила одним своим существованием, потому как Юля теперь тоже в упряжке. Причем два раза. И муж, и сын - оба кандидаты в жертву выбора огня. И тут как в жизни. Почетно, уважительно, дорого, богато, но для себя лично – геморроя больше, чем удовольствия.

После вручения награды, когда взгляды присутствующих уже смотрели в сторону накрытых столов, на весь тронный зал прогремел усиленный магией голос:

- Ваше величество, я взываю к вашей милости здесь и сейчас.

Майра, стоящая рядом с Альгаром, испуганно подпрыгнула, смертельно побледнела и вцепилась в его руку.

По залу прокатился недовольный ропот, часть лиц раздосадовано перекосило – праздник отодвигался на неопределенное время. Обратиться к его величеству с просьбой, как и воззвать к милости, мог любой в эти дни, но ждать до последнего? Когда у народа в глотке пересохло, а пятки зудели от желания отбить ритм? Не по огню. Однозначно.

Шестому было не до любопытства. Ему и оборачиваться не нужно было, чтобы узнать, кто изволил их посетить. Дед Майры. Решил-таки выползти из дома. И точно не для того, чтобы поздравить всех с Сердцем зимы.

А если? Аль сглотнул, ощущая, как в желудке поселилось что-то холодное. Первый поставил Майре стабилизирующий контур? И лорд выявит это при всех?! Будет не просто скандал…

Аль стиснул зубы, запрещая себе даже думать о вживленных камнях. Когда в гости пожаловал недружелюбно настроенный менталист, мысли лучше держать под контролем.

Вместо этого Аль подумает о самой Майре.

Сегодня та выглядела совершенно другим человеком – у него аж сердце екнуло, когда он увидел ее рядом с мамой. В красивом – длиной в пол – платье. С волосами, убранными в спускающуюся до плеч и ложащуюся на лоб сеточку, украшенную серыми, в тон платья, камнями. В туфельках. Но главным были осанка, развернутые плечи, изящная шея и грациозная походка. Выходило, дядя Кайлес был прав, когда назвал Майру красавицей. Просто Аль не мог представить девчонку в ином, кроме как курсантской форме, наряде.

Толпа в зале раздалась, пропуская к трону высокую седоволосую фигуру.

- Спокойно, дети, - ассара положила ладонь на плечо Аля, обняла Майру, но мальчик слышал тревогу в ее голосе.

Альгар стиснул ладонь Майры, сжал губы, наполняясь решимости сделать все, что угодно – хоть жениться прямо здесь – лишь бы не отдавать ее деду.

- Лорд Тигрельский, - его величество сделал вид, что крайне удивлен, - давно вас не было видно при дворе.

- Повода не было, - бросил непочтительно лорд и Аль все же оглянулся. Старик стоял не один. За его спиной, точно свора за хозяином, застыли еще пятеро. Все с убеленными временем волосами, испещренными морщинами лицами. От них веяло чем-то грозным. В подтянутых фигурах читалась решимость дать бой, а ладони с такой силой стискивали навершия тростей, словно готовились переломать их о спину величества.

- Смотри, мелкий, - к ним протиснулся Третий, наклонился, шепча азартно на ухо: - Старая гвардия. Таких сейчас уже не делают. Они ведь помнят короля еще сопливым пацаном, а потому не считают нужным ему подчиняться. Всегда держи таких под присмотром. Ибо сегодня они не ставят ни во что короля, а завтра – его корону.

Аль посмотрел на брата удивленно. Какие «под контролем»? У них более насущная проблема есть, чем очередной урок.

- Но сейчас, так понимаю, повод появился, - в голосе короля зазвучало предупреждение, залязгал металл. – Слушаю вас, лорд.

Как бы ни хотелось его величеству, но отказать выслушать просьбу он не мог – традиция…

- Ваше величество, как вы знаете, мой сын покинул меня слишком рано, - лорд говорил тихо, и зал стихал, скрепляясь тишиной и ловя каждое слово, - но он оставил мне в дар двух внучек. И младшая, моя