Кобра - Деон Мейер

— Им это вряд ли понравится.

— Пошлю к ним Шепелявого. Он быстро управится и постарается никого не обидеть.

— Может быть, имеет смысл отправить с ним Улинду — эти иностранцы не поймут ни слова из того, что будет говорить Шепелявый, — озадачился Купидон.

— Я уже ждешь, — сказал Реджиналд Дэвидс по прозвищу Шепелявый, тщедушный компьютерный гений с лицом подростка, которого ван Вейк недавно забрал к себе из экспертно-криминалистической службы. Дэвидс с достоинством качнул пышной прической «афро». — Ведешь шебя так, будто меня ждешь нет!

— Слушание откладывается, — отмахнулся Купидон.

— А я пока позвоню во Франсхук, — предложил Радебе и потянулся к телефону. — Что-то новенькое… Мне в первый раз придется переводить на английский речь цветного брата!

— Гошподи, — вздохнул Шепелявый, хватая свой старый рюкзак с компьютерными причиндалами и вставая.

— Что удалось выяснить насчет Пола Энтони Морриса? — спросил Гриссел.

Кто-то из подчиненных ван Вейка ответил:

— Капитан, мы начали поиск в Гугле. Сочетание имен достаточно распространенное, и есть много ссылок без фотографий. Но мы работаем.

— А что со змеей на гильзах?

— Довольно трудно пробить по базам данных, — ответил ван Вейк. — Мы не сдаемся, возможно, придется что-то уточнить. Но пока ничего.

Вошел Ньяти, и все замолчали.

— Бенни, только что звонили из консульства Великобритании. У госпожи генерального консула есть новости насчет паспорта, она просит нас с тобой немедленно приехать.

Все удивленно посмотрели на Ньяти. Купидон многозначительно покосился на часы:

— В двадцать минут восьмого вечера? Не иначе как похищенный Моррис — член королевской семьи!

В машине Ньяти сказал:

— Твой куратор мне звонил. Спасибо за доверие, Бенни. Надеюсь, ты меня понимаешь.

— Конечно, сэр, — ответил Гриссел, потому что в самом деле понимал: «Ястребы» — сплоченная команда. Успех определяется самым слабым звеном. А сейчас самое слабое звено — он.

— Все остальное у тебя в порядке? Как здоровье? Как семья?

— Все в порядке, сэр. Спасибо.

Полковник медленно и задумчиво кивнул лысой головой с видом человека, ставшего на один шаг ближе к истине.

Они ехали молча, пока не повернули на шоссе N1.

— Клуте едва успевает отбиваться от журналистов, — заметил Ньяти. — Нам нужно получить отсрочку, и как можно скорее! — Помолчав, он спросил: — Как ты думаешь, Бенни, похитители потребуют выкуп?

— Да, сэр.

— Тебе уже приходилось расследовать дела о похищении с требованием выкупа?

— Три или четыре раза, сэр. Но среди похищенных еще ни разу не было иностранцев.

— А мне еще ни разу не приходилось сталкиваться с похищением, — признался Ньяти.

— Все такие дела очень тяжелые, сэр.

Они припарковались на Рибек-стрит. Сначала нужно было найти вход в «Нортон-Роуз-Хаус». В такое позднее время здание пустовало.

Британское консульство находилось на шестнадцатом этаже. Они остановились перед пуленепробиваемыми стеклянными дверями, оснащенными внушительной системой охранной сигнализации. Сначала у Гриссела и Ньяти проверили документы. Затем к ним вышла секретарша, которая отвела их в кабинет генконсула.

Величавая дама среднего возраста представилась — Дорин Бреннан. Она оказалась не одна. С ней сидела женщина помоложе, с короткими темными волосами и чувственными губами. Она поправила очки в черной оправе.

— Это Эмма Грейбер, вице-консул. Прошу вас, господа, садитесь.

После того как с любезностями было покончено, Бреннан положила на стол увеличенное фото из паспорта Морриса и извиняющимся тоном произнесла:

— К сожалению, это подделка.

Сердце у Гриссела упало. Значит, они по-прежнему не знают, кто ближайшие родственники Морриса.

— Вы уверены? — спросил Ньяти.

— Да. Паспорт с таким номером принадлежал семидесятишестилетней жительнице городка Бексхилл-он-Си, которая скончалась тринадцать дней назад. Скорее всего, подделали именно ее паспорт, но, чтобы убедиться наверняка, нам нужен оригинал.

— Нет, паспорт Морриса совсем новенький, — возразил Гриссел, пытаясь справиться с разочарованием.

— А можно нам взглянуть на его паспорт? — подала голос Грейбер. — У нас имеется внушительная база поддельных документов; возможно, по ней удастся найти оригинал.

— Конечно, — кивнул Ньяти. — Не сомневаюсь, рано или поздно его личность будет установлена…

— Ну да, — задумчиво произнесла Грейбер. — Конечно, мы всего лишь хотим помочь следствию. Насколько я понимаю, обычно самыми важными являются первые семьдесят два часа.

— Да, вы совершенно правы. И мы высоко ценим ваше предложение, — ответил Ньяти.

— Мы в самом деле очень мало знаем о преступлении, в котором был замешан этот человек, — продолжала Грейбер. — К сожалению, детектив, который принес фотографии, беседовал с кем-то из клерков. Если можно, расскажите обо всем поподробнее.

Ньяти замялся, а затем вежливо улыбнулся:

— Мне очень жаль, но мы оказались в весьма щекотливом положении. А судя по вашим словам, Моррис может оказаться и не британским гражданином… От всей души надеюсь, что вы меня понимаете…

— Конечно, — ответила Грейбер, улыбаясь в ответ. — Мы просто хотели вам помочь. Кстати, а в чем он замешан? В ограблении или в чем-то более серьезном?

— Я не уполномочен разглашать такие сведения.

Гриссел, который до сих пор слушал вполуха, вдруг осознал, что в комнате воцарилась напряженная тишина. Ньяти искоса бросил на него многозначительный взгляд. Наконец до него дошло, что его собеседники затеяли нечто вроде партии в шахматы. Грейбер очень хотела заполучить оригинал паспорта и больше узнать о преступлении. Ньяти очень не хотелось делиться с ней подробностями. И он вспомнил реакцию Купидона: «В двадцать минут восьмого? Не иначе как похищенный Моррис — член королевской семьи».

Он сразу же оживился, совершенно забыв об усталости.

Где-то в высокой траве затаилась змея. И полковник хочет, чтобы он помог ее поймать.

Он понимал, что должен задавать нужные вопросы.

— Вы следите за судьбой своих граждан, пропавших без вести?

Генконсул молчала. Видимо, она предоставила право ответа Эмме Грейбер.

— Только если их официально объявляют пропавшими без вести. Существует процесс…

— Считается ли пропавшим без вести некий Пол Энтони Моррис?

— Если и считается, мы не в курсе, — ответила Грейбер.