Огонь Прометея - Евгений Гуляковский

— Значит, мы должны серьезно подготовиться. Мне нужно несколько дней для того, чтобы привлечь на нашу сторону остальных обитателей станции. С ними у нас будет больше шансов захватить бот.

— Будь осторожен, Танаев. Среди них один из посредников, один из тех, кто, оставаясь невидимым, вершит здесь всеми делами.

— Я догадался об этом и постараюсь его вычислить. Рискну оставить тебя здесь, до своего возвращения, только не появляйся больше в карантинных отсеках. Твое появление испортит весь наш план. Жаль, что у нас не будет связи...

— Ну, это можно исправить. Доверие за доверие. — Годвин протянул ему небольшую коробочку, похожую на зажигалку, и пояснил: — События в любой момент могут пойти не так, как мы с тобой предполагаем. Воспользуйся передатчиком только в самом крайнем случае. Любой закодированный канал можно подслушать и расшифровать.

* * *

— Ты ему веришь? — спросил бархатный голос невидимого кота, едва Танаев вновь очутился в переходном коридоре, соединявшем обе половины станции.

— Разумеется, нет! Но я попытаюсь его использовать.

— Мне кажется, он собирается сделать то же самое с тобой! — заключил Шарго, лишь слегка обозначив свою полупрозрачную морду на стене коридора.

— Тебе придется познакомиться с Танаевым поближе! — Кирасов постарался придать своему голосу суровую значительность, заранее зная, что заставить Лану подчиниться будет нелегко. И он не ошибся.

— Вот еще! Этот человек мне неприятен!

— Твое отношение к нему не имеет никакого значения. Мы должны знать, что он затевает. Вчера он исчез — целых четыре часа его не было на станции. Только вечером детекторы вновь зафиксировали его появление. Датчики установлены во всех помещениях станции. Мы должны узнать, куда он исчезал. Этот человек не тот, за кого себя выдает, он имеет отношение к тем людям, которые убили Андре, — необходимо это доказать.

Кирасов откровенно играл на ее жалости к убитому и одновременно использовал незаметное для Ланы, но весьма действенное ментальное давление на ее психику.

— Что я, по-твоему, должна сделать? Отправиться в его каюту? Он не обращает на меня никакого внимания!

— Не мне тебя учить, как завязать более тесное знакомство с мужчиной! Танаев много времени проводит в обзорном зале, почему бы тебе «случайно» не оказаться там одновременно с ним? Дружеская беседа тебя ни к чему не обязывает, задавай побольше вопросов, изобрази из себя наивную дурочку — ты это умеешь!

— Спасибо! Почему бы тебе самому не отправиться в обзорный зал?

Кирасов едва сдерживался. Из всего экипажа лишь один человек не признавал его авторитета, завоеванного немалым трудом.

— Ты поговоришь с Танаевым!

Кирасов постарался придать своему голосу уверенность, которой у него не было. Лана, используя привилегированное положение единственной женщины в их небольшом коллективе, умела манипулировать остальными членами некогда дружной команды. Длительное пребывание на карантинной станции обещало в ближайшем будущем разрушить остатки дисциплины и навсегда лишить Кирасова положения негласного лидера. В принципе, у него была возможность заставить ее подчиниться, используя более глубокое ментальное сканирование. Но прибегать к своим тайным возможностям психомонта в отношениях с любимой женщиной он считал неэтичным, хотя иногда спонтанно, помимо его воли, желания Кирасова формировались в мысленные приказы, противиться которым Лана не могла, и горькая мысль о том, что именно это удерживает ее рядом с ним, часто не давала ему спать по ночам.

* * *

В конце концов, через пару дней, Лана решила выполнить просьбу Кирасова и поговорить с Танаевым, вовсе не из желания угодить лейтенанту. Она умела, в известной степени, предугадывать будущее — во всяком случае, именно так Лана предпочитала считать. И ей казалось, что этот странный человек, появившийся на станции из дремучего прошлого, еще более дремучего, чем ее собственное, может оказаться полезным. В Танаеве чувствовались сила и уверенность. Оба этих качества оказывают магнетическое действие на большинство женщин, и Лана не являлась исключением, хотя ни за что бы не позволила признаться в этом самой себе.

Разумеется, она все устроила таким образом, чтобы ее встреча с Танаевым выглядела совершенно случайной. Во всем, что касалось науки «завлечения», Лана не нуждалась в подсказках.

Она вошла в обзорный зал лишь после того, как Танаев пробыл там не меньше получаса в одиночестве, и остановилась у порога.

— Ах, простите... Я думала, здесь никого нет!

— Вы мне не помешаете, я уже собирался уходить.

— Не понимаю, какое удовольствие можно получать, разглядывая звезды в полном одиночестве!

— Я смотрел не на звезды. Меня интересовала Земля.

— Но там почти ничего не видно! Сторона планеты, над которой мы сейчас находимся, скрыта в тени.

— Именно это меня и удивляет. Даже если во время войны было разрушено большинство городов, какие-то поселения могли остаться. Значит, должны быть и огни. Здесь на обзорном экране достаточно мощная оптика, позволяющая заметить свет отдельного костра — но никаких огней нет.

— Мне говорили, что большая часть суши представляет собой пустыню.

— Кто говорил? — сразу же с интересом отреагировал Танаев. И Лана поняла, что допустила ошибку, сказав слишком много. Теперь следовало выкручиваться. Танаев не должен догадаться о том, что ей известно о Земле больше, чем остальным. И уж тем более, он не должен догадаться, что источником этих сведений был Кирасов, человек, который с самого начала вызвал у Танаева пристальный интерес и желавший во что бы то ни стало оставаться в тени.

— Здесь не так уж много развлечений. Мы часто собираемся в обзорном зале, обмениваемся мнениями по самым разным поводам и пытаемся анализировать ту немногую информацию, которая имеется в нашем распоряжении.

— Кто вы по специальности? Мне интересно знать, какую должность вы занимали на исследовательском корабле и почему решились на столь длительное и опасное путешествие? — Его взгляд не отрывался от ее лица, время от времени пробегая по стройной фигуре молодой женщины в те моменты, когда Танаеву казалось, что Лана этого не замечает.

Мужчины никогда не понимали, что эти взгляды льстят ее самолюбию и доставляют тайное удовольствие. Она уже достигла своей цели — вызвала в нем откровенный интерес, и сейчас, если следовать неписаным правилам обольщения, ей следовало оставить его одного. Но беседа заинтересовала девушку, и она забыла о правилах.

— Меня отправили в космос в качестве психоаналитика. В то время, когда наша экспедиция готовилась к отлету, много внимания уделялось психологической совместимости членов экипажа. Пока мы летели к Проксиме, я освоила еще одну специальность и официально заняла должность помощника корабельного врача.