Книги онлайн и без регистрации » Романы » Солнце любви - Нэн Райан

Солнце любви - Нэн Райан

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 101
Перейти на страницу:

Не переставая бормотать, она удалялась на кухню, а Маргарет тем временем неторопливо прихлебывала чай.

Маргарет сразу обнаружила ожидавшее ее письмо, когда в один из жарких дней июля, пешком преодолев привычное расстояние в три квартала, добралась до дома, истомленная влажной духотой луизианского лета. Как только ее взгляд упал на белый прямоугольник конверта, надписанного мелким аккуратным почерком, она немедленно взбодрилась и ожила.

С улыбкой сняв шляпу и перчатки, она небрежно бросила их на столик и схватила письмо. Подобно юной нетерпеливой девочке, она немедленно присела на вторую ступеньку лестницы и поспешно разорвала конверт.

Милая тетушка Мэг!

Неужели в Новом Орлеане такая же жара, как в Орилье? Надеюсь, что нет: по-моему, твои прекрасные бегонии просто не смогли бы пережить такое лето, какое стоит у нас.

Ой, тетушка, мне кажется, что прошло сто лет с тех пор, как я уехала из Нового Орлеана. Так много случилосьвсякого! Ты можешь сохранить секрет? Я знаю, чтоможешь, и обязательно сохрани его! По крайней мере на какое-то время.

Помнишь, я тебе рассказывала о том, как Тонатиу никогда не обращал на меня внимания и вел себя так, будто он намного старше меня, хотя на самом деле у нас только год разницы?

Ну вот, все это изменилось. И он изменился! Он теперь настоящий мужчина и такой красивый, что просто дух захватывает.

Тетя Мэг, мы с ним влюблены друг в друга! Разве это не чудесно? Я никогда раньше не была такой счастливой, но, ПОЖАЛУЙСТА, не говори об этом папе. Ты же знаешь папу, он начнет ворчать, что мы слишком молоды и сами не знаем, чего хотим. Но мы знаем. Мы хотим быть вместе.

Я ничего никому не сказала, и Тонатиу тоже. Все думают, что мы просто друзья, и сейчас это самое лучшее.

Больше писать уже некогда. Педрико уезжает в Сандаун, и я хочу, чтобы он отвез письмо на почту. Кроме того, нам двоим — мне и Тонатиууже пора отправляться верхом на Пуэста-дель-Соль. Мы туда ездим каждый день, чтобы поплавать.

Я по тебе очень скучаю! Перебирайся сюда, в Техас, в Ори-лью… ведь это твоя родина!

Твоя любящая племянница Эми.

Все еще улыбаясь, Маргарет опустила письмо, бережно сложила его, как было, и поместила в тот же конверт. Поднявшись к себе в спальню, она проследовала к белым легким дверям, что вели на небольшой балкон, распахнула их и глубоко вздохнула, набрав полную грудь плотного влажного воздуха.

Затем она отошла от дверей, положила письмо на письменный стол розового дерева и снова взяла его в руки. Усевшись за стол, она еще раз вынула письмо из конверта, перечла его… и ее улыбка угасла.

Она сидела, прижав письмо к груди, и тревога затуманила ее синие глаза. Следует ли ей безотлагательно написать Уолтеру и предупредить, чтобы он получше присматривал за Эми? Нет. Это будет нечестно по отношению к Эми, которая доверила ей свою тайну. Да и потом, возможно, это всего лишь девичье увлечение, порожденное долгой разлукой между двумя детьми.

А если их чувство перерастет в серьезную стойкую привязанность — так можно ли еще желать лучшего? Судя по тому, что говорил Уолтер, не было в мире более достойного друга, чем дон Рамон Кинтано, и более благовоспитанного и трудолюбивого мальчика, чем Луис.

Маргарет Салливен надеялась, что ее решение не выдавать Эми окажется правильным. Счастье Эми — вот то единственное, что имело значение. Бог свидетель, она не хотела, чтобы Эми выпала такая же участь, как ей самой.

Холодные одинокие вечера рождественских сочельников, когда все другие собираются в кругу семьи. Душные летние ночи в постели, предназначенной для двоих.

Томительные воскресные дни, которые тянутся бесконечно. Внезапные тропические ураганы, налетающие с Мексиканского залива… и где же были оберегающие руки, которые могли бы ее защитить?

Одна. Всегда одна. Есть, спать, смеяться, плакать — в одиночестве.

Маргарет Салливен научилась переносить все это и не сетовать на судьбу. Но для Эми она хотела лучшей доли. Эми должна получить все то счастье, которого она сама была лишена. Это должна быть полная, насыщенная жизнь, на которую не может рассчитывать женщина, если у нее нет мужа. Верного, любящего мужа.

В тот июльский день, когда Эми и Луис, выезжавшие верхом за ворота ранчо, попались на глаза Бэрону Салливену, спустя пару часов он отыскал отца в библиотеке, где Уолтер восседал за своим сосновым письменным столом. Он был там не один. Напротив него за столом сидел дон Рамон. Бэрон так и оцепенел при виде дона Рамона, занятого просмотром счетных книг ранчо Орилья. Всю свою жизнь Бэрон не мог примириться с простой истиной: этот испанец — полноправный совладелец Орильи! Конечно, он много раз слышал историю о том, как к его отцу явился Дон с предложением: «Я отведу мою воду, а вы поделитесь своей землей».

Бэрон считал, что в этой сделке отец дал себя облапошить. Он должен был предъявить свои права на воду этого Кинтано, а всю землю оставить себе. Для Бэрона была непереносимой одна лишь мысль о том, что зеленоглазый испанец и его индейский сын-полукровка считают себя ровней — ему, Бэрону! По его понятиям, они не были и никогда не могли стать равными ему.

Уолтер Салливен поднял взгляд на старшего сына, вошедшего в библиотеку:

— Да? Что там такое, Бэрон?

Бэрон крупными шагами пересек комнату.

— Папа, мне надо с тобой поговорить.

— Что у тебя на уме? Бэрон взглянул на Дона.

— Дело семейное, папа.

Дон тактично поднялся с места:

— Con permiso[9]…

— Нет-нет, сиди, Рамон, — жестом удержал его Уолтер. — Ты же только что пришел. — Затем он обратился к Бэрону: — Мы закончим наши дела не позже чем через час.

— Ну а мое дело не терпит даже часа, — возразил Бэрон, бросив еще один негодующий взгляд на Дона. — Может, оно и к лучшему, что вы тоже тут, Кинтано. То, что я намерен сказать, касается и вас в той же степени, как и моего родителя.

Уолтер Салливен был явно озадачен:

— Тогда говори.

— Луис и Эми смываются куда-то вместе во время сиесты, когда мы все спим. Я это уже несколько раз замечал. И сегодня видел, как они выезжали из ранчо.

Уолтер Салливен откинулся назад в своем кресле и скрестил руки на груди. Его тяжелый подбородок выдвинулся вперед, а открытое честное лицо покраснело от гнева.

— Никто у нас никуда не «смывается», разве что, может быть, ты сам. Господи Боже мой, лето на дворе! Детки ездят на Пуэста-дель-Соль, чтобы пошлепать босиком по воде!

Оскорбленный в своих лучших чувствах, Бэрон переводил взгляд то на отца, то на Дона.

— Ты хочешь сказать, что знаешь об этом? И позволяешь ей ездить?

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 101
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?