Судьба Темного Меча - Трейси Хикмэн

— Я знаю, почему вы уходите от нас. И наверное, я должен бы поблагодарить вас за то, что вы уносите отсюда темный камень. По крайней мере, от этого искушения мы будем избавлены. — Чародей вздохнул и тихо добавил: — Но мне жаль с вами расставаться. Да пребудет с вами Олмин, отец.

Сарьон хотел тоже благословить старика, но не смог произнести нужные слова. Говорят, что в древнем мире те, кто продавал свою душу силам тьмы, больше не могли произносить имя Бога.

— Каталист! — донесся раздраженный крик Джорама.

Сарьон повернулся и оставил старого чародея, так ничего и не сказав. Отбежав в глубь переулка, где сумерки скрыли его из виду, каталист оглянулся. Андон стоял посреди улицы, возле трупов убитых наемников Блалоха. Его плечи поникли, голова опустилась. Старик закрыл лицо ладонями — и Сарьон догадался, что он плачет.

Когда поселок чародеев остался позади, Симкин повел своих подопечных на север, через лощину, заросшую густым кустарником и деревьями с крупными листьями. В тени деревьев сумерки быстро превратились в ночь. Стало темно, «как в душе демона», — так выразился Симкин. Пробираться в полной темноте через дремучие заросли было трудно, а порой и вообще невозможно. Хотя Джорам и возражал, все остальные склонялись к тому, чтобы зажечь свет.

— Людям Блалоха сейчас и без нас есть чем заняться, как мне кажется, — мрачно сказал Мосия, вытаскивая из ноги колючки. В темноте он споткнулся и упал прямо в колючий куст. — Кто-нибудь из нас может сломать ногу, а то и вообще провалиться с головой в какую-нибудь дыру в этом проклятом месте! Я лучше рискну и зажгу факел.

— Факел! — презрительно фыркнул Симкин. — Как примитивно мы мыслишь, мой милый мальчик!

В воздухе появились огромные мотыльки с сияющими зеленоватым светом крыльями. От порхающих над головами мотыльков разливался ровный, мягкий свет, причем освещал он довольно большое пространство.

Взглянув при свете на дремучий, ужасный лес, через который им приходилось пробираться, Сарьон испугался гораздо сильнее, чем когда они шли, спотыкаясь в темноте.

Они продолжали пробираться через поросшую колючим кустарником лощину до тех пор, пока кусты внезапно не закончились. Впереди оказалось болото, над которым висел густой белый туман. В тумане виднелись гигантские деревья с корнями, выступающими над гладью воды. В сверхъестественном свете, исходившем от порхающих мотыльков, корни деревьев походили на скрюченные когтистые пальцы. При виде болота Симкин, который шел впереди, резко остановился.

— Идем к возвышенности по левую сторону, — сказал он и взмахнул рукой, указывая направление. — Постарайтесь не свалиться в трясину. В этом кошмарном болоте на редкость мерзкая грязь. Прилипает так, что ничем не отмоешь.

— Наверное, нам лучше подождать рассвета, — тихо сказал Джорам, и Сарьон вдруг сообразил, что юноша, должно быть, едва не падает от усталости. Каталист и сам выбился из сил, но он, по крайней мере, хоть немного отдыхал сегодня днем.

— Конечно, — Симкин пожал плечами. — Не думаю, что здесь водится что-нибудь, способное сожрать нас, пока мы будем спать, — обнадежил он спутников.

— Я слишком устал, чтобы беспокоиться еще и из-за этого, — пробормотал Джорам.

Они отошли обратно в лощину и отыскали относительно сухое место, где можно было переждать ночь. Джорам снял с пояса меч и положил на землю, а потом соорудил себе ложе рядом с мечом. Юноша лег на землю, тяжко вздохнул от усталости и закрыл глаза, положив ладонь на рукоять меча.

— Кстати, Симкин, а куда мы идем? — шепотом поинтересовался Мосия.

Джорам чуть приподнялся и посмотрел на них.

— В Мерилон, — сказал он и в следующее мгновение заснул.

Мосия взглянул на Сарьона. Каталист только покачал головой.

— Этого я и боялся. Нужно его отговорить. Джорам не должен попасть в Мерилон! — Каталист повторил это несколько раз, беспокойно перебирая пальцами свою потрепанную рясу.

Мосия поежился, но ничего не сказал.

Сарьон вздохнул. Теперь он понял, что не стоит ожидать помощи от юноши — а ведь это его единственный союзник.

Каталист знал, что в мыслях Мосия с ним согласен, но сердце юноши заставило его на этот раз промолчать. Мосия тоже хотел увидеть прекрасный Мерилон — воспетый в сказаниях волшебный город из снов и мечтаний.

Сарьон снова вздохнул, заметив напряженное выражение на лице молодого мага — Мосия явно опасался, что каталист опять поднимет этот болезненный вопрос.

Однако Сарьон решил с ним не спорить. Каталист молчал и опасливо оглядывался по сторонам — ему не давали покоя страхи и опасности, которые таились в диких Внешних землях.

— Доброй ночи, отец, — смущенно пробормотал Мосия, дотронувшись рукой до плеча каталиста. — Я помогу вам утром уговаривать Джорама, хотя не думаю, что из этого выйдет какой-нибудь толк.

После этого юноша улегся на холодную землю, свернулся калачиком и прижался к Сарьону, стараясь согреться. А через несколько мгновений он тоже заснул безмятежным юношеским сном. Каталист посмотрел на него с завистью.

Симкин убрал своих мотыльков, и снова воцарилась непроглядная тьма. Казалось, мрак выползает из-под когтистых корней огромных деревьев, поглощая все вокруг. Сарьон дрожал от холода и сырости.

— Я покараулю, — предложил Симкин. — Я спал весь день, а драка с тем мерзавцем меня изрядно взбудоражила. Укладывай свою лысую голову на подушку, отец.

Сарьон очень устал и надеялся, что сон одолеет его, отгонит водоворот тревожных мыслей, которые вертелись в голове. Но ужасы дикого леса и слово «Мерилон», произнесенное Джорамом, никак не давали каталисту заснуть.

Холодный ночной ветер шелестел в редких сухих листьях, которые еще цеплялись за ветви деревьев. Кутаясь в рясу, каталист старался отогнать растущее уныние и отчаяние. Он говорил себе, что эти чувства вызваны усталостью, страхом и воспоминаниями о гибели колдуна Блалоха, которые еще не померкли в его памяти.

Но успокоение не приходило — а теперь, когда Джорам открыто заявил, куда собирается идти, все стало еще хуже.

Сарьон беспокойно ворочался, дрожа от холода и страха. Он испуганно вздрагивал от малейшего шума. Каталисту вдруг показалось, что чьи-то глаза следят за ним из темноты. Он вскочил и тревожно огляделся по сторонам, высматривая Симкина. Молодой человек спокойно сидел на каком-то пеньке. Сарьону показалось, что глаза у Симкина тоже светятся в темноте, как у дикого зверя, и как будто даже с насмешкой следят за каталистом. Сарьон снова поплотнее завернулся в рясу и попытался забыть о страхе и холоде, продумывая, что он скажет Джораму завтра утром.

Постепенно шестеренки, которые вертелись у него в голове, утомились и замерли. Каталист погрузился в беспокойный сон, полный тревожных сновидений. Он все время сжимал в руке кусочек темного камня, висевший на цепочке у него на шее, и, уже засыпая, подумал, что сила камня, как видно, подействовала.