Я умер вчера - Александра Маринина

– Не знаю, – буркнул Колобок. – Говори.

– При оформлении договора ее предупредили, что всоответствии с законом агентство обязано передать материалы вправоохранительные органы, если в ходе выполнения задания клиента будутвыявлены признаки уже совершенного либо готовящегося преступления. И ЮлияНиколаевна с этим полностью согласилась. Единственное условие, которое онапоставила, состояло в том, что эти материалы она передаст нам либо сама, либобудет присутствовать при беседе сотрудника агентства «Грант» с работникамимилиции.

– Действительно, интересно. Зачем ей это нужно, как тыдумаешь?

– Она хотела дистанцироваться от мужа, если вдруг окажется,что он замешан в чем-то нехорошем. Она хотела, чтобы все знали: она была вполном неведении, а когда почуяла неладное, первая забила тревогу и наняладетективов, чтобы выяснить правду. И правду эту она скрывать от широкойобщественности не намерена.

– Ишь ты, – фыркнул полковник. – Тоже мне, ПавлинаМорозова. Получается, за муженьком действительно что-то есть, и он или егоподельники, пронюхав об активности Юлии Николаевны, быстренько заткнули ей рот.С Павликом Морозовым тоже что-то вроде этого приключилось, сколько я помню. Нуи как частный сыск, накопал что-нибудь?

– Говорят, что нет. Правда, они совсем немного успели,оттоптали всего двенадцать человек и представили отчеты клиентке.

– Врут?

– А кто их знает. Может, и врут. В душу ведь не заглянешь.Но тут другой вопрос, Виктор Алексеевич. Откуда эти подельники узнали, что ЮлияГотовчиц собирает сведения и обратилась в частное агентство? У нас с вамитолько два варианта, которые по сути являются одним и тем же: либо с нимиконтактирует кто-то из «Гранта», кто знает, что Готовчиц заключила с агентствомдоговор на выявление связей ее мужа, либо кто-то из заинтересованных лицвсе-таки попал под колпак, почувствовал слежку, забеспокоился и стал выяснять,кто и зачем дышит ему в затылок. Но, чтобы это выяснить, надо опять-таки иметьсвязи с «Грантом». Можно вычислить наружника и, в свою очередь, сесть ему на«хвост». Узнать, что он работает в «Гранте». Но выяснить имя клиента, по чьемузаказу ведется слежка, можно только изнутри, из «Гранта», понимаете?

– Чего ж тут не понять, не маленький, – хмуро ответилГордеев. – Какие еще версии отрабатываются?

– Юра Коротков крутится в парламентских кругах, он вам самдоложит, я его сегодня еще не видела.

– А Лесников чем занимается, хотел бы я знать?

Настя знала, что Игорь Лесников сегодня не занимался почтиничем, потому что все мысли его были о больном ребенке, и начала подыскиватьнаиболее обтекаемую формулировку, но Виктор Алексеевич не стал ждать ответа, аотошел к окну и замолк, снова сунув в рот дужку очков.

– Надо что-то делать, Настасья, – произнес оннаконец. – На нас сильно давят.

– В связи с чем?

– А ты как думаешь? Труп депутата на фоне нераскрытогоубийства сотрудников телевидения – это что, по-твоему, наплевать и забыть?Завтра брифинг руководства ГУВД, и журналисты наших с тобой начальников будут скакашками мешать, обвиняя в профессиональной несостоятельности. Мненачальников, как ты сама понимаешь, не больно жалко, но ведь они на насотыгрываться будут. Нужно иметь хоть какие-то слова в запасе, а их нет как нет.Не хочу тебя ругать, но ведь по телевидению ты совсем ничего не делаешь.

– Я не успеваю, Виктор Алексеевич, – жалобно сказалаНастя, в душе признавая его правоту.

– Все не успевают, – жестко ответил полковник. –Но все делают. И ты постарайся. Не ставь меня в трудное положение.

– Почему в трудное? – не поняла она.

– Потому что я вижу, что с тобой стало за то время, пока тыработала под Мельником. И вины своей с себя не снимаю. Конечно, утешаю себятем, что так надо было для дела, что это было необходимо и целесообразно, но тыза это заплатила слишком дорого. Моя вина в том, что я это допустил и незащитил тебя. Но я не смогу быть к тебе снисходительным слишком долго.Восстанавливайся, приходи в себя и начинай работать как следует. Слышишь меня,Настасья?

– Слышу, – тихо сказала Настя. – Я исправлюсь.

Ей было стыдно. Мучительно стыдно. Колобок прав, онанепростительно распустилась, стала вялой, медлительной, ищет любые поводы,только бы ни с кем не общаться, никого не видеть. Может, ей к врачу обратиться?Очевидно же, что нервы у нее после той эпопеи не в порядке. Врач. По всейвероятности, ей нужен психиатр. Или психоаналитик. В конце концов, почему бы инет? Совместим приятное с полезным.

– Виктор Алексеевич, разрешите мне поработать с мужемГотовчиц.

Полковник надел очки и внимательно посмотрел на нее.

– Что еще ты задумала?

– Он производит впечатление человека не в себе. Опасается засвое психическое здоровье. Ему кажется, что за ним следят, и он видит в этомпризнаки надвигающегося безумия.

– И что дальше? Ты полагаешь, что он в припадке этого самогобезумия прикончил жену?

– Не совсем так. Душевнобольные обычно не сомневаются в том,что здоровы. Если человек сомневается, значит, почти наверняка он не болен. НоГотовчиц вполне мог убить жену и теперь готовит хорошо аргументированную почвупод признание невменяемым. Уж кому-кому, а ему-то прекрасно известно, как нужносимулировать психическое расстройство. И он вполне грамотно начал это делать непри аресте и последующей судебно-психиатрической экспертизе, а с самого начала,с Лесникова и меня.

– А как же частная сыскная фирма? Оставишь на потом?

– Да нет же, это все будет одновременно. Если муж убил ЮлиюНиколаевну именно в связи с тем, что она стала заниматься его второй жизнью, тоэто же укладывается в одну схему. А если он убил ее совершенно независимо от еесыщицкой деятельности, то все равно нужно им заниматься. Правда, время,потраченное на агентство «Грант», уйдет впустую, но без этого же не бывает,верно? В любом случае из всего, что мы делаем, процентов девяносто пять не даетрезультатов.

– Что-то ты больно оживилась, – недовольно пробурчалГордеев. – То жалуешься, что не успеваешь работать по убийствутелевизионщиков, а то собралась одновременно отрабатывать Готовчица и частныхсыщиков. Крутишь?

– Никогда, – честно сказала Настя и улыбнулась. –Мне Игорь с самого начала говорил, что Готовчиц ему не нравится, а я как-тозначения не придала. Теперь все больше и больше думаю о том, что мне этот психоаналитиктоже не нравится.

– Нравится – не нравится… Знаешь, как дальше?

– Знаю. «Спи, моя красавица», – процитировала Настянародный фольклор.

– Так, – Гордеев быстро прошелся по кабинетувзад-вперед и остановился перед Настей, сидящей за длинным столом длясовещаний, нависая над ней округлой глыбой. – Я все понял. Ты придумываешьвсякие байки, чтобы не заниматься телевидением. Конечно, копаться в душе уГотовчица намного приятнее, чем искать финансовые махинации в деятельностителекомпании. Не выйдет, дорогая моя. Я тебя нежно и по-отечески люблю, новсему есть предел. Делай со своим психоаналитиком все что хочешь, но чтобы поубийству Андреева и Бондаренко был результат. Поняла?