Алиса в Итакдалии - Тахира Мафи

Наконец Алиса устала злиться (это вообще очень утомительное дело) и опустилась на колени в траву, кусая губы, чтобы снова не расплакаться.

Кажется, Оливер понял ее состояние.

Очень медленно и осторожно мальчик присел на кочку рядом. Мгновением позже они заговорили хором.

Оливер сказал:

– Ты правда ненавидишь меня больше всего?

А Алиса сказала:

– Ох, Оливер, неужели ты не понимаешь, что я всё потеряла?

Мальчик потрясенно заморгал. Сердце его, еще пару секунд назад напоминавшее камень, дрогнуло, когда он увидел, что по меньшей мере сегодня битвы Алисы оказались труднее его.

– Ну конечно, не всё, – сказал он так мягко, как только мог.

Алиса взглянула на него огромными блестящими глазами, и ее губы сложились в дрожащую улыбку.

– Ты ужасный лжец.

– Ну и ладно, – ответил он, стараясь подавить ответную улыбку. – Тогда идем со мной. Идем и вернем то, что ты потеряла.

– Как я могу тебе верить? – Алиса шмыгнула носом и протерла глаза, пытаясь взять себя в руки. – Извини, но у меня нет ни малейших причин отправляться неведомо куда в компании человека, который врет как дышит.

При этих словах Оливер вскинул бровь и все-таки улыбнулся. Как ни странно, он выглядел польщенным – но мы сейчас не будем гадать почему. У Алисы тоже не было на это времени, потому что Оливер принялся копаться в своей походной сумке, и девочка подалась вперед, заинтригованная. Наконец он выпрямился, триумфально потрясая пятком зажатых в кулаке свитков.

– У меня есть карты, – только и сказал он.

Алиса с шумом втянула воздух.

Дорогой читатель! Для нас с вами обладание картами не является таким уж впечатляющим фактом, поскольку сами карты довольно распространены и предлагаются в избытке всякому, кто намерен ими обзавестись. Но в Ференвуде карты были редкостью, а для Алисы – еще и болезненным напоминанием об отце. Составление карт, как вы помните, было делом всей его жизни.

И Оливер, разумеется, это понимал.

Алиса невнятно пискнула.

– Да-да, – кивнул мальчик. – Это карты твоего отца. Старейшины дали их мне, прежде чем отправить на задание.

Алиса по-прежнему безмолвствовала, так что Оливер продолжил.

– Ты, наверное, знаешь, что они искали его со дня исчезновения. – Мальчик сделал паузу, давая Алисе возможность ответить. Когда она ею не воспользовалась, он добавил: – Но не могли найти подходящего человека до прошлого года. До дня моей Сдачи. Тогда-то они и поняли, что без моих способностей тут не обойтись.

И Оливер ухмыльнулся:

– Впечатляет, правда?

– Что еще у тебя в сумке? – спросила Алиса, сузив глаза.

– Ничего, о чем тебе следовало бы беспокоиться, – быстро ответил Оливер.

Алиса уже открыла рот, чтобы возразить, когда мальчик демонстративно спрятал карты обратно в сумку.

– Нет-нет, – заявил он. – Больше ни слова, пока ты не согласишься мне помочь.

Алиса медленно вдохнула. Потом очень медленно выдохнула.

– Ладно, – уступила она. – Я пойду с тобой.

К чести Оливера нужно признать, что у него стало такое лицо, будто он вот-вот расплачется. Но Алиса не собиралась делать ему никаких одолжений; ее решение было продиктовано исключительно соображениями личной выгоды. Сейчас она видела для себя только два пути: отправиться с Оливером на поиски отца – или остаться в Ференвуде навечно опозоренной. Поэтому она кивнула.

– Я тебе помогу. Даю слово.

– Ох, Алиса, – начал Оливер, протягивая ей руку. – Не знаю, как тебя и…

– Пока не стоит, – ответила Алиса, шлепнув его по руке. Девочка прекрасно могла подняться сама, а учитывая репутацию Оливера, предпочитала держать его на некотором расстоянии. К тому же ей не хотелось, чтобы Оливер догадался, как сильно она взбудоражена его предложением. – А ты точно знаешь, где папа?

– Знаю, – заверил ее мальчик. – Но, видишь ли, знать недостаточно. Проблема в том, как его оттуда вытащить.

Алиса сцепила руки, поджала губы и уставилась в небо. Затем она перевела взгляд на Оливера, не прекращая при этом ковырять пальцем ноги в траве.

– Но ты точно уверен, что знаешь, где папа?

Оливер выглядел так, будто сейчас упадет замертво.

– Ты вообще не слушала, что ли? Разумеется, я знаю, где твой папа, но это никак мне не помо…

– Да-да, – прервала его Алиса взмахом ладони. – Я слышала все твои «итакдалее». Но то, что ты не врешь, не значит, что я могу тебе верить.

Оливер смерил ее внимательным взглядом. Затем, ничего больше не говоря, достал из сумки еще один пергаментный свиток и аккуратно его развернул. Вопреки ожиданиям, тот даже не предпринял попытки свернуться обратно, а повис идеально плоским полотном. Однако стоило мальчику снова его коснуться, как свиток задрожал и в один миг собрался в прямоугольную коробку, которая в высоту оказалась больше, чем Оливер в ширину. Мальчик на три секунды приложил к крышке три пальца, и она бесследно исчезла.

– Пожалуйста, – сказал Оливер, указывая на коробку свободной рукой. – Можешь сама посмотреть, куда ушел твой отец.

Алиса была в ужасе.

– Папа в этой коробке? – выдохнула она, прижимая ладонь к груди. – Он в ловушке? Он сломан? Мы сможем вынуть его обратно? О нет, я же ничего не понимаю в починке людей…

– Он не сломан, – буркнул Оливер, косясь на солнце. – Да что там говорить, лучше подойди и посмотри сама!

– Ладно-ладно, – поспешно ответила Алиса. Ей было сложно довериться Оливеру – учитывая, что в обычной ситуации она не доверила бы ему даже пучок соломы, – но желание найти папу пересилило. Поэтому она бочком пододвинулась к коробке и осторожно заглянула в нее одним глазком.

Внутри была дверь.

Алиса охнула.

– Умно, правда? – сказал Оливер. – Но путешествие потребует у нас кучу…

– У меня совсем нет денег, – расстроилась Алиса. – Я вчера потратила последний финк на чуденец.

– …времени.

– Ну да, конечно, времени, – закивала Алиса.

– Когда мы зайдем внутрь, выбраться будет непросто, – добавил Оливер. – Дорога может оказаться длинной.

– Длинной, как гусеница? – спросила Алиса, складывая два пальца в щепотку. – Или как океан? – И она широко развела руки.

– Не знаю, – ответил Оливер. – В прошлый раз я пробыл там год.

Алиса уронила поднятые руки.

– Целый год?! Так вот где ты был все это время? Ты искал папу?

Оливер кивнул.

Алиса подумала и снова опустилась в траву. Затем, не глядя, сорвала маргаритку и откусила верхушку.