На первую полосу - Мира Лин Келли

На самом деле назначить другое время приема было не слишком сложно, но Пейтон возмутило то, что Нейт так спокойно мог заставить ее бросить все свои дела ради его каприза. Она не хотела мириться с таким положением дел, не хотела, чтобы он считал ее девочкой по вызову.

Наверное, она слишком все усложняет. Нейт просто пришел увидеться с ней. Очень мило с его стороны.

— Ну же, станем прогульщиками. Ведь это здорово! — воскликнул он.

— Прогульщиками? — Пейтон провела рукой по его груди и сдалась. — А что мы будем делать? Пойдем на набережную? В кино?

Нейт коварно улыбнулся:

— Ты поступала именно так?

— Нейт, пожалуйста! Разве я когда-нибудь прогуливала уроки?

В голубых глазах Нейта играли лукавые искорки.

— Но тебе ведь хотелось?

— Хотелось, — призналась она со вздохом.

— Да, — задумчиво произнес он. — Мне тоже. Но я не мог прогуливать, потому что отец вел занятия двумя этажами выше.

— Но теперь никто из твоих служащих не рискнет позвонить ему, — с улыбкой заметила Пейтон.

— Да уж наверное. — Он достал свой мобильный телефон. — Звони своему юристу.

Через пять минут Нейт оседлал большой черный мотоцикл и с удовольствием увидел, что глаза Пейтон расширились. Она глубоко вдохнула. Он протянул ей запасной шлем:

— Надеюсь, ты любишь быструю езду.

Пейтон удивленно посмотрела на шлем, потом на Нейта:

— Я никогда не ездила на мотоцикле.

— Правда?

— Но мне всегда хотелось. — Она снова улыбнулась. — Помнишь, ты ездил на том большом мотоцикле. Мне казалось, это так здорово.

Он помнил. Тот мотоцикл Нейту на лето одолжил двоюродный брат, так как тот нашел работу в другом округе. Однажды солнечным днем он встретил Пейтон на улице и предложил прокатиться. Он видел, что ей очень хотелось, но она отказалась, словно боялась, что кто-нибудь ее увидит. Тогда он не понял. Но теперь ясно осознал правильность догадки и задался вопросом, от чего еще Пейтон пришлось отказаться, чтобы не доставлять беспокойство своему отцу. И как тяжело ей было, когда, после стольких жертв, она все-таки его потеряла. Теперь Пейтон выпал шанс испытать удовольствие, не опасаясь негодующих взглядов родных.

Он взял ее за руку и притянул ближе:

— Значит, со мной это будет впервые.

Она опустила ресницы, притворившись испуганной:

— Да. Ты будешь нежен?

Черт, ему весело с этой женщиной.

— Не беспокойся. Сначала я поеду медленно, — обещал он, лукаво улыбнувшись. — А если тебе станет страшно, просто крепче хватайся за меня.

Розовый кончик языка Пейтон скользнул по ее губам, и Нейту захотелось прижаться к ним своим ртом. Ограничившись коротким поцелуем, он усадил ее позади себя.

— Поехали! — воскликнул он радостно.

Оказалось, в медленной езде не было необходимости, так как Пейтон и не боялась. Новые ощущения волновали ее, и она едва держалась за Нейта одной рукой, обхватив второй его живот и безо всякого стеснения прижимая колени к его бедрам. Она сводила его с ума искренним восторгом, смехом и восклицаниями:

— Быстрее! Еще быстрее! Вот так!

Пейтон продолжала удивлять его своей способностью наслаждаться жизнью, ловить каждое мгновение и радоваться ему.

Нейт мчался вдоль озера, ощущая яростные порывы ветра и нежное прикосновение ног Пейтон. Его спина напряглась под давлением ее груди. Мысли в голове смешались, разум отступил, дав чувствам вырваться на свободу и поглотить все его существо. Нейт понял, что дело принимает нешуточный оборот и он это допускает, не сопротивляется. Пейтон не отступает, даже когда он старается отступить. И радуется жизни, наслаждается ею. Его собственное удовольствие становилось полнее, глубже. И он готов сдаться.

Нейт почувствовал себя загнанным в угол. Пришла пора вернуть контроль над ситуацией, показать, кто держит руль. Все должно происходить в согласии с его условиями. Таков был договор.

Ему вдруг захотелось подвести Пейтон к краю обрыва, где он сам сейчас находился, и заставить ее заплатить за все нежности и радости, которые она у него украла. Нужно было остановиться.

Низко стоящее солнце окрасило бетонные колонны в золотой цвет, когда они въехали на верхний уровень парковочного гаража у дома Нейта.

— Это было потрясающе! — восторженно повторяла Пейтон.

Прежде чем ответить, он остановил мотоцикл и выключил мотор:

— Правда? Рад, что тебе понравилось.

— Не уверена, что «понравилось» может описать мои чувства хотя бы приблизительно.

Нейт снял шлем и повернулся, чтобы помочь ей сделать то же. Черт! Эта улыбка сведет с ума любого мужчину. Пейтон, кажется, сама не осознавала, насколько привлекательно изгибались ее соблазнительные губы, как ослепительно светились огромные карие глаза, как ярко пылали щеки. И он надеялся получить плату за это.

— Иди сюда, — тихо произнес Нейт.

Он просунул одну ладонь ей под ляжки, другой обхватил спину, и вдруг Пейтон оказалась у него на руках и удобно устроилась там, теплая и нежная. С этой теплотой и нежностью он сражался уже много часов.

Пейтон мягко улыбалась, рука медленно скользила по его небритому подбородку. Нейт хотел остановить ее, но не мог найти в себе силы. Он покачал головой, ловя каждую искру в ее глазах, провел пальцами по груди и шее, поцеловал ладонь, а потом коснулся ее зубами. Он хотел, чтобы она поняла, почувствовала угрозу. Жар разлился по телу Пейтон, зажег желание, и все ее существо склонилось перед этим жгучим чувством. Она напряглась, словно перед броском, все мышцы застыли в напряжении. Нейт провел губами по ее запястью, оставив влажный след.

— Нам лучше пойти в дом, — прошептала она, готовая принять возбуждение, нахлынувшее от безумной поездки, и превратить его в глубокое и изощренное чувство. Нейт мог подвигнуть ее на что угодно. Когда он сливался с ней, она ощущала себя непобедимой, полной жизни, способной покорить весь мир.

Рука Нейта обвилась вокруг талии Пейтон, другая легла на затылок и склонила ее голову для страстного поцелуя — искупительное предисловие. Ее пальцы впились в его бедра, он ниже наклонил голову, чтобы углубить поцелуй. Страстная, вожделеющая, она раскрылась ему навстречу. Тихонько простонала, когда его требовательные губы заполнили ее рот. Это было хорошо, но она хотела большего. Хотела его целиком. Все, что он имел. Все, чем он был.

Что-то происходило внутри ее, чему, она знала, нельзя поддаваться, но и отступить не могла.

«Бери меня. Сделай меня своей!» — мысленно кричала Пейтон. Запретное желание поднималось из глубин ее души.

«Не отпускай меня! Никогда!»