Покорение Сибири: Мифы и реальность - Дмитрий Верхотуров

Легко себе представить, как хозяйничали казаки в вотчине: жили, строили струги, носили припасы. Для строгановского подворья это было настоящее разорение. Но вот, флот был построен и началась погрузка припасов. Есть сведения о том, что груз оказался столь тяжел, что лодки стали тонуть под его тяжестью. По всей видимости, было построено гораздо меньше, чем 500 стругов. Не помогла даже набивка дополнительных досок на борта. Лодки разгрузили, и часть груза Ермаку пришлось оставить на пристани. Это означает, что припасов было взято в обрез, только на самое первое время.

Но все равно войско Ермака было отягощено громоздким обозом. Даже при самых минимальных расчетах у него должно было быть не менее 300 лодок. Груз шел по воде, а сами казаки шли вдоль берега пешком. Можно легко представить себе скорость перемещения этого отряда. Вряд ли они делали в сутки больше 15–20 верст. При этом армия растягивалась на марше по гористой, поросшей густым лесом, пересеченной местности. Авангард армии находился далеко впереди, а струги с припасами шли далеко позади.

Я склоняюсь к мысли, что никакой мысли о нападении на Сибирское ханство у Ермака не было. Он просто уходил из вотчины по рекам, напоследок фактически ограбив промышленника для снаряжения своего отряда. Реки все равно приведут к каким-нибудь обжитым местам, где можно будет чем-нибудь поживиться.

Итак, 13 июля 1579 года Ермак вышел в путь с большим отрядом и огромной вереницей стругов. Когда отряд прошел вверх по Чусовой, потребовалось идти уже не по достаточно крупной реке, а по совсем небольшим речкам, труднопроходимым для нагруженных стругов. Струги теперь приходилось тащить бечевой или двигаться путем запруживания реки парусами.

Ермак сначала свернул в Межевую Утку, приток Чусовой. Но она оказалась слишком мелкой для стругов. Когда же с большими трудами и потерей времени они прошли реку до верховий, оказалось — дальше нет удобного переволока. Этот факт неопровержимо свидетельствует — Ермак не знал, куда шел, и хороших проводников у него не было. До реки, стекающей с Урала на восток было так далеко, что нет никакой возможности перейти на нее. Потом, по всей видимости, найденные на месте проводники сообщили атаману, что есть другая, более удобная река, Серебрянка, по которой можно пройти до удобного и короткого переволока.

Ермак распорядился повернуть назад. Когда армия прошла Серебрянку до верховий, уже наступила зима. Пришлось поставить зимовье у переволока и зазимовать. Г.Ф. Миллер отмечает, что у Ермака осталось около 3 тысяч человек [33, с. 220–221]. Остальные, не выдержав тягот пути, либо бежали, либо погибли.

Весной 1580 года Ермак подсчитал силы и обнаружил, что с ним осталось всего 1636 человек, как сообщает Ремезовская летопись. Остальные, опять-таки, либо разбежались, либо умерли. Летописец не сообщает подробностей зимовки, но по тому, что исчезла половина отряда, надо полагать, что она была крайне тяжелой. Кроме того, Ермак попытался зимой перетащить струги из Серебрянки в Баранчу, приток Тагила. Эта попытка оказалась неудачной и безуспешной. Струги пришлось бросить на волоке. Они остались в лесу, и местные жители еще в XVIII веке могли показать остатки лодок, через днища которых уже пророс лес.

1 мая 1580 года Ермак с оставшимся отрядом пошел по Баранче, погрузив оставшийся груз на плоты. У устья Баранчи, на Тагиле, казаки срубили новые струги и на них поплыли дальше. Прошли Тагил, вошли в Туру. Здесь, на Туре, состоялось первое крупное столкновение с татарским войском.

Такой поход не мог быть подготовлен заранее. Это типичная импровизация с негодными средствами и из рук вон плохим знанием местности. Характерно, что у казаков не было лошадей и вьюков, которые позволили ли бы им перевалить через Урал за один сезон. Характерно, что главное средство передвижения — это самодельные струги и плоты. Поражает, что казаки плутали в реках и не могли выбрать удобной дороги. Вся неготовность прямо бросается в глаза, когда видно, что только после перехода от отряда осталась треть первоначального состава.

Этому есть только одно объяснение — поход Ермака был никому не нужен.

Дальнейшие события похода Ермака в Сибирь трудно назвать иначе, чем странной войной. Ермак всю жизнь провел в набегах то на купеческие караваны, то на кочевья ногайцев. Война для него была в первую очередь рейдом, когда его войско неожиданно нападает на плохо защищенные поселения или идущий караван, захватывает пленных и добычу, а затем быстрым маршем отступает в свои хорошо укрепленные и спрятанные лагеря на Волге. Но в этом походе Ермак единственный раз отступил от своей обычной казацкой тактики набега. Он вместо того, чтобы напасть на город, юрты, пограбить их и сжечь, а затем отступить, упрямо шел по рекам в центр Сибирского ханства, к столице. Войско Ермака, изрядно поредевшее после тяжелой зимовки, упрямо шло вниз по рекам, не считаясь с потерями, брало ключевые пункты и города, вступало в кровопролитные сражения, пока, наконец, не дошло до столицы ханства.

Можно сказать, что у Ермака была цель — взять именно Искер. Но это утверждение противоречит всем обстоятельствам похода. Во-первых, Ермак не знал в начале похода, куда именно идет, плутал по рекам и шел по крайне неудобному и тяжелому пути. Во-вторых, о Сибирском ханстве и о том, как оно устроено, атаман узнал только после взятия первого города этого ханства. В-третьих, он не имел достаточно сил, боеприпасов и продовольствия для того, чтобы разгромить превосходящее числом войско противника. Поэтому Ермак уклонялся от боя во всякий удобный момент и вступал в бой только тогда, когда уклониться было невозможно.

Его упорство в продвижении по территории Сибирского ханства весьма и весьма напоминает упорство обреченного. Ермак просто шел по рекам незнакомой земли, рассчитывая на авось и на военную удачу. По логике вещей казаки должны были сложить голову в походе. Но Ермаку повезло, он захватил столицу ханства и вошел в историю победителем.

С этого момента начинается военная эпопея похода Ермака в Сибирь. Как видим, положение отряда, нарисованное Г.Ф. Миллером с опорой на сведения Ремезовской летописи, было очень сложным. За долгий и тяжелый переход, в ходе которого казаки прошли более 1000 километров по гористой, поросшей лесом пересеченной местности, отряд по численности сократился в три раза. Выйдя в верховья притоков Тагила и Туры, он уже, видимо, не имел вдоволь продовольствия, и дальше Ермаку приходилось несколько раз останавливать отряд на долгие стоянки специально для того, чтобы пополнить припасы.

Сторонники «длинной» и «короткой» версии утверждают, что поход Ермака от верховий притоков Туры и Тобола до столицы Сибирского ханства был очень быстрым и прошел всего за одно лето. В мае Ермак пошел с верховий Тагила, а в конце октября уже вошел в Искер.

Миллер приводит сведения о том, что и это было не так. В пути в Искер у Ермака была еще одна зимовка в Чингидине. В принципе, это — правдоподобная версия, поскольку достаточно большой отряд, более полутора тысяч человек, отягощенный продовольствием, вооружением и боеприпасами, шел по незнакомой местности, наталкиваясь на сопротивление противника. Такой поход не мог быть быстрым.