Угол атаки - Алексей Гребиняк

– Это… – переглянулись старлеи. – Вас прикрыть…

– Не вздумайте так сказать особисту, – хмыкнул Хваленский. – Запоминайте, как было, – тягачей, чтобы убрать машины в капониры, не было, и вы взлетели, чтобы спасти самолеты. Только за этим! В бой не ввязывались. Ясно?!

– Ясно, товарищ капитан, – чуть ли не хором ответили лейтенанты.

– Э-э-э… можно еще вопрос? – потупился Ашот.

– Валяй… – Капитан смотрел, как вьетнамца уводят под руки к подоспевшему «газику». «Похоже, паренек долетался… – подумал он. – Как минимум, до отпуска…»

– Я это… вслед американцу из пушки выстрелил…

– Блин… – нахмурился Хваленский. – Пушки ж у нас вроде как не заряжены… Харитонов!

– Я, товарищ капитан! – Перед офицерами вырос молоденький техник-вооруженец в промасленном комбинезоне.

– Отбуксировать самолет номер тридцать-шестнадцать в ангар, быстро почистить и зарядить пушку. Кассету ФКП заменить чистой, а ту, что стояла в самолете, сжечь на хрен. Понял?

– Понял! А это… снаряды списать…

– Быстро! – Капитан сделал страшные глаза. – Посчитай, сколько снарядов в ленте не хватает, и запиши расход на меня.

– Есть, – техник исчез.

К стоявшим на рулежке самолетам подкатили тягачи.

– Товарищ капитан! Как так – сжечь на хрен? – возмутился старлей. – Я же в него попал, аж куски полетели… Мамой клянусь!

– Он сразу упал? – сухо уточнил капитан.

– Н-нет… – замялся Ашот.

– Значит, не сбил. На кой тебе тогда пленка?

– Ну… может, он потом упал…

– Вот когда местные сообщат, что он упал, и принесут обломки – тогда и поговорим… – Капитан подошел к Ашоту вплотную и тихо-тихо, чтобы не услышали остальные, произнес: – Не надо выпендриваться, старлей! У нас и так полна жопа огурцов… Успеешь еще повоевать.

– Понял, товарищ капитан, – сконфуженно вздохнул Ашот.

– Вот и славненько… Теперь пойдем… рапорта писать…

– Какие рапорта? – спросил Вася.

– Как все было… – невесело усмехнулся Хваленский.

Когда они шли к ангарам, их догнал Володя:

– Товарищ капитан, все самолеты, оставшиеся на земле, целы.

– Слава богу, – отозвался капитан. – Сам как?

– Нормально, – пожал плечами Володя. – Я следом хотел взлететь, но мне вьетнамцы не дали… перекрыли рулежку…

– Ничего страшного. Главное, ты самолеты спас. Молодец! – Хваленский пожал Володе руку.

– Служу Советскому Союзу… – улыбнулся Володя.

Полоса быстро пустела. Столпившиеся было на ней солдаты и офицеры расходились, тягачи увозили самолеты в ангары, пожарные и санитарные машины уезжали на стоянку. Вьетнамцы-саперы начали засыпать песком и гравием воронки. Аэродром возвращался к прежней своей жизни.

– Как ни крути, ребята, мы пока в выигрыше… – задумчиво произнес Хваленский. – Мы всухую двоих сбили и одному накостыляли, они – ни одной, да еще потеряли своего, прости господи…

– И как оно нам на руку играет, товарищ капитан? – поинтересовался Вася.

– Мы доказали, что «балалайка» в бою лучше «семнадцатого», – пожал плечами капитан. – Теперь любой ценой надо пленки ФКП сохранить…

– А вот и полковник, – вздохнул Вася, разглядев приближающийся джип.

– Что ж, пойдем поговорим… – усмехнулся Хваленский.

Ни полковник Цзинь, ни прилетевшие вечером из Ханоя свои, советские особисты не добились от летчиков правды. Все трое упрямо твердили одно и то же. Впрочем, полковник оказался нормальным мужиком и особо не возражал против участия советских летчиков в бою – но вот особисты думали иначе.

– Ты что, капитан, совсем охренел? – спросил Хваленского плотный майор из особого отдела. – Как ты вообще посмел летать с боевым оружием на борту? Поохотиться вздумал?! Приключений не хватает?!

– Нет, оружие на мишени опробовать хотел.

– Какой еще мишени?

Капитан объяснил, какой и зачем. Майор утер потный лоб и продолжал:

– Ну и стрелял бы по мишени… Но на хрена в бой вступать было?! Запрещено ведь!

– Я бы с радостью не вступал… – вздыхал летчик. – Пришлось…

– Что значит – пришлось?

Хваленский рассказал про то, как у него не выпускалось шасси.

– Тебе открытым текстом сказано было – лети на запасной аэродром! Почему не выполнил?

– Не мог. Американцы уже близко были. Да и летели куда быстрее меня. Я у самой земли шел, скорость едва за пятьсот перевалила, а они на высоте чесали, и скорость у них тысяча двести была. Мне у земли больше тысячи ста не выжать, они же там, на высоте, и до двух с лишним могут разогнаться. Пока бы я высоту в два-три километра набрал, пока бы разогнался – уже б сбили меня…

– Ну ладно… – вздохнул майор. – Как ни крутись, выхода у тебя не было. Но по-русски-то чего трепался? Неужто не мог блюсти секретность?!

– А вы бы там на вьетнамском переговаривались? – ехидно спросил Хваленский, поняв, что гроза миновала.

– Не передергивай, капитан… – сурово молвил особист. – Зови своих орлов.

Васю допрашивали недолго. Спросив, как в его руки попал самолет, и уточнив детали боя, майор поинтересовался происхождением пробоины в крыле.

– А черт его знает… – с честным видом сказал Вася. – Может, где выше самолет взорвался, или шальная ракета, а обломок в меня попал…

– Гм… – Майор нарисовал на листе бумаги контуры самолетов, зачеркнул один из них, прикинул траекторию падения обломков. Та выходила замысловатой. Даже чересчур замысловатой. – Говоришь, обломок… – задумчиво пробормотал особист. – Как-то мудрено он летел…

– Аэродинамика, товарищ майор… – Вася многозначительно поднял глаза к потолку. – Завихрения на крыле такие бывают в полете, что ой…

– Думаешь, обломок попал в такое завихрение?

– Вероятнее всего.

– Понятно. – Майор раздраженно скомкал листок. – Свободен. Зови Газаряна.

– Есть, товарищ майор.

Ашот беседовал с особистом дольше всех.

– Почему взлетели? – спросил майор.

– Спасал вверенную мне технику, – бодро доложил Чапай.

– А чего не уехал на самолете в укрытие, а взлетел?

– А в укрытие без тягача не заедешь, товарищ майор, – вздохнул Ашот. – Оно как гараж, узкое-узкое, еле крылья помещаются, и заднего хода у меня нет. А тягачей у нас мало, не хватило бы на все самолеты…

– Скажи… а твой командир никогда не предлагал вам слетать на свободную охоту? – вдруг резко сменил тему особист.