Князь-дракон в магической академии - Евгения Пилёвина

насколько могла, проговорила она, — он не мой. Во-вторых, да, с ним. Он обещал помочь мне кое-с-чем по учебе.

— Дорого просит? — спросил Арнас. По его глазам Эмилия увидела, что ему тоже не нравится, когда Маркэль плюется желчью. Никому это не нравится. — Конец семестра уже, цены, наверное, подскочили будь здоров.

— Я не спрашивала пока, — соврала Эмилия. Она и так знала, что отплатит ему походом в сауну с его друзьями. — Мы решили, что сойдемся по стоимости, когда все будет закрыто. Все, я побежала.

— Я просто надеюсь, что он не обдерет тебя до последней марки, — сказал ей вслед Арнас, и Эмилия улыбнулась ему. Она была почти уверена, что он в курсе всего происходящего между ней и Далматом. И она даже не знала, плохо это или хорошо. В любом случае, он грамотно не палился.

— Я тоже, — одними губами сказала она и скользнула в коридор.

***

Далмат ждал ее. Он быстро отреагировал на стук в дверь, впустил ее в комнату и без лишних разговор открыл портал. Эмилию восхитило это зрелище равно как в первый раз, она так же попыталась обойти его и посмотреть со всех сторон, но Далмат уже мог позволить себе более откровенные жесты: он приобнял ее, удерживая рядом с собой и не давая подойти к порталу. Если бы при их знакомстве он мог позволить себе то же, она бы и не узнала, что он превращается в дракона, и никогда бы не продолжила с ним общаться. Нет, ни при каких обстоятельствах.

Далмат провел ее через портал, вдохнул запах ее волос и оставил едва заметный поцелуй на ее виске. Эмилия возмущенно отпрыгнула от него, а Далмат сделал вид, что ничего такого не было, и блаженно огляделся.

Эмилия ухватилась за его кофту, и Далмат послушно придержал ее, чтобы она не упала на скользких от холодной воды камнях. Эмилия поежилась от пронизывающего ветра и прижалась к Далмату. Безгранично вдаль она видела только волнующееся бурлящее море; волны разбивались у самых ее ног, орошая камни и лицо прохладными крепко пахнущими солью брызгами.

По другую сторону изрезанной береговой линии среди коряг и скал, словно выросших из самой земли, птицы находили убежища. Они тревожили воздух, наполняя его истошными пугающими криками. Словно таинственный хор, птицы беспрерывно галдели и хлопали крыльями: собирали камни и водоросли для гнезд. Черными тучами они копошились на берегу и в воде, разрывали камни когтями и доставали из-под них материалы и пропитание.

— Дурахи, — сказал Далмат. — Лучше не подходи близко.

— Почему?

— Они хоть и гнездятся на берегах, но повадки у них — дроздовьи, — Далмат встретил непонимающий взгляд Эмилии и сдержанно улыбнулся. — Близко подойдешь — обосрут с ног до головы.

Эмилия захихикала, прикрыв рот ладошкой.

— Что еще о них знаешь?

Над их головами пролетела птица с душераздирающим криком, больше похожим на крик человека, захлебывающегося в воде.

— Услышишь такое ночью где-нибудь на болоте — обсерешься, — сказала Эмилия, и Далмат тихо фыркнул; на его лице отразилась улыбка.

— Слава богу, они не живут на болотах.

Эмилия рассмеялась. Далмат повел ее по каменистому берегу; обувь скользила по мокрым камням. Эмилия пряталась в кофту от пронизывающего ветра.

— Они живут стаями, — сказал Далмат, наблюдая, как птицы тащат водоросли к корягам и скалам. — У них теплый пух под перьями; самцы выщипывают себе пух, чтобы утеплить гнездо, пока самка высиживает яйца.

— Откуда ты столько знаешь?

— В книжках написано.

Далмат подал Эмилии руку и помог ей подняться на поваленное дерево. Она присела на корточки, стараясь занимать меньше места и согреться. Далмат скинул с плеч тонкую ветровку и надел на Эмилию. Она поежилась от тепла его плеч, застегнулась и закуталась в ветровку, спрятав лицо под капюшоном. Птицы верещали вдалеке, рыли камни и сидели, чернью облепив коряги и скалы.

— Почему они так кричат?

— Не тебя одну пугают эти звуки, — он сложил руки на груди, и Эмилия заметила, что он тоже подрагивает от холода. Она подползла к нему и прижалась, надеясь, что вместе им станет теплее. Далмат послушно приобнял ее и почесал за ухом.

Дурах завизжал, и Далмат вздрогнул, а с ним вздрогнула и Эмилия. Они подняли взгляды. Двое дурахов стояли, нахохлившись, как петухи, и махали друг на друга крыльями.

— Соперничество за самку? — спросила Эмилия. Далмат протяжно зевнул и помотал головой.

— Нет. Они выбирают пару на всю жизнь, у них такого не бывает.

— Как пингвины?

Далмат кивнул:

— Как пингвины.

— Они тоже камни собирают?

И Далмат снова кивнул.

— Самка не расстается с ним, таскает с собой из гнезда в гнездо.

— Часто переезжают?

— Каждый год.

Эмилия тоже протяжно зазевалась, и Далмат осторожно встряхнул ее.

— Спать хочешь?

— Нет, — Эмилия плотнее закуталась в ветровку и прижалась к Далмату. — От прохлады зевать тянет.

Небо потемнело и окрасилось в кровавый закат. Они повернулись к солнцу; оно садилось в алые размазанные по далекому горизонту облака. Черная вода играла желто-алыми бликами, а крики птиц стали постепенно затихать; наверное, они уже отходили ко сну. От воды потянуло прохладой, Эмилия прижала коленки к груди и поежилась. Обточенные камни на берегу заиграли разноцветными бликами, и дурахи как вороны слетелись на блеск. Они разгребали камни когтями и рылись в них клювами; Эмилия видела, как один дурах поднял полупрозрачный камень, похожий на цветное обточенное стекло, посмотрел сквозь него на солнце и унес прочь.

Эмилия посмотрела под ноги; каменистый пляж был усеян серым гравием и пестрой галькой, а между ними и правда попадались камни, похожие на обточенное в воде цветное стекло — красное, желтое, зеленое…

Далмат заметил ее взгляд, соскочил с поваленного дерева, и Эмилии сразу стало холоднее. Крохи его тепла еще какое-то время согревали ее, но скоро и от них не осталось ни следа. Далмат стоял, сложив руки в карманы, и смотрел на солнце, уже наполовину скрывшееся в далеких облаках.

— Веришь, что если закат красный, то кто-то умер? — спросила Эмилия. Далмат повернулся к ней и удивленно поднял брови.

— У тебя волосы красным отливают.

Эмилия вытянула из хвоста прядь, прочесала ее ногтями и взяла на ладонь. И правда, в закатном свете они отливают рубиново-красным. Красивый цвет.

— Красиво? — спросила она, и Далмат, улыбаясь, кивнул. Она смущенно опустила глаза.

— Не верю, что кто-то умер, — ответил Далмат. Он опустил взгляд в гальку и раскопал ее ботинком.

Далмат присел, поднял что-то с пляжа, крепко сжал в кулаке, прополоскал в ледяной воде и протянул Эмилии. Она подставила ладони под его руку, и он