Легенды московского застолья. Заметки о вкусной, не очень вкусной, здоровой и не совсем здоровой, но все равно удивительно интересной жизни - Николай Ямской

Тоска, переходящая в ужас

Всех, в плане тоски и особенно страха уравнял товарищ Сталин. «Прагу» тоже прикрыли по его милости. Ибо ее дальнейшая судьба вдруг оказалась связана с личной семейной драмой вождя. А если конкретнее — темной историей не то убийства, не то самоубийства его жены Надежды Аллилуевой. Так или иначе, но после ее кончины одинокий Кремлевский Горец не пожелал оставаться в старом семейном гнезде в подмосковном Зубалове. И в 1933 году по проекту архитектора М. Мержанова на небольшом пустыре по дороге в Кунцево ему построили новую загородную резиденцию. В историю она вошла как кунцевская, ближняя или «дача в Волынском». Но в документах НКВД-КГБ значилась как соответствующим образом оборудованный и строго охраняемый секретный «объект № 101». Таким же режимным объектом, соответственно, стала и вся 35-километровая трасса от Кремля до новой загородной сталинской резиденции. Ее охраняли более трех тысяч агентов, пешие и автомобильные патрули, в распоряжении которых была сложная система сигналов и полевых телефонов.

Двадцать лет особого режима

На беду «Праги», часть сталинского маршрута проходила по Старому (как его сегодня называют) Арбату. И как только лимузин вождя и сопровождающий его кортеж вылетали из кремлевских ворот, многочисленная агентура, присоединившись к круглосуточным нарядам «топтунов», рассредоточивалась по всей улице, занимала посты в подъездах домов, прилегающих переулках и даже на крышах зданий. Со временем эти периодические переводы целого жилого района города чуть ли не на военное положение превратили Арбат в постоянно действующую зону особого режима, в которой все — от служебного назначения городских объектов до условий проживания горожан — было подстроено под расписание движения лишь одного-единственного человека.

И так продолжалось два десятка лет подряд.

Среди многочисленных жертв этого невероятно раздутого страха из-за возможного покушения на вождя оказалось и здание бывшей «Праги»: его надолго оккупировала оперативная охрана, которая развернула здесь свой штаб и служебную столовую.

От какого наследия не удалось отказаться

Только после смерти Сталина «Праге» вернули ее законные помещения, закрыв все, что не имело отношения к ресторану.

Первым — под тем же фирменным названием, что и ресторан, — открылось кафе на первом этаже. Его элегантный интерьер тут же и надолго (пока в 1962 году не открыли кафе «Московское») облюбовали московские антикварные короли — видимо, в силу генетической памяти о функционировавших в этих стенах двадцать лет назад скупке и аукционном зале. «Охранное» наследие тоже в конце концов себя обнаружило. Но гораздо позже, уже в постсоветское время.

Сам же открывшийся в 1955 году старинный ресторан предстал значительно перепланированным и оформленным в стиле более соответствующем его названию. Здание подросло на целый этаж, где разместился банкетный Зеркальный зал. А на прежних площадях кроме уже упомянутого кафе с сидячими местами открылось еще одно — угловое, «стоячее». А также закусочная, кондитерский цех и магазин кулинарии.

Малая родина «Птичьего молока»

Самым бойким местом в обновленной «Праге» стал второй этаж. В него «вписали» целую анфиладу из семи залов: «Бирюзового», «Ново-Пражского», «Купольного», «Орехового» и т. д., возведенных строителями столичного метростроя и оформленных мастерами из Чехии и Словакии.

Как родная прижилась в этих традиционно хлебосольных стенах и национальная кухня этих двух стран — с высококалорийными блюдами, острыми соусами, пюреобразными супами, аппетитно сдобренными тмином, зеленью, специями. Недаром те, кому довелось в те годы гулять здесь на свадьбах или отмечать успешную защиту диссертации, до сих пор добрым словом поминают знаменитую фирменную триаду: «суп-гуляш по-чешски», «жареный сыр по-чешски» и яблочный торт.

А какая в «Праге» была кулинария? В относительно благоприятный период «расцвета застоя» там были выставлены деликатесы, на которые нам, живущим на «стипуху» студентам, было больно смотреть: рулетики из ветчины, фаршированные утки с апельсинами, форшмак, палтус горячего копчения.

Вид на другое жительство

Кондитерские изделия в «пражской» кулинарии — это отдельная история. Достаточно упомянуть лишь торт «Птичье молоко» — изобретение Владимира Михайловича Гуральника, шеф-повара ресторана и потомственного кондитера (до войны его отец возглавлял кондитерский цех в ресторане «Москва»).

Так что нет ничего удивительного в том, что в «Прагу» всегда стояли большие очереди — причем это еще только для того, чтобы оформить предварительный заказ.

А еще почему-то долгое время считалось особенно престижным именно в этом ресторане справлять свадьбы и обмывать удачную защиту диссертаций. Может быть, потому, что в общественном мнении советской Москвы конца 1960-х — начала 1970-х обновленная «Прага», которой тогда, кстати говоря, присвоили звание «предприятие — отличник общественного питания», многими искренне воспринималась как окно в другую, обязательно счастливую жизнь.

«Зато мы слушаем и пишем хорошо…»

В 1969 году в «Праге» справляли свою свадьбу наш знаменитый киноактер Вячеслав Тихонов, имя которого еще не связывали с легендарным Штирлицем (фильм «Семнадцать мгновений весны» вышел на телеэкраны только через три года) и его избранница, работавшая тогда в школе на Арбате преподавателем французского языка. «Папе тогда было около сорока (1969), маме — двадцать четыре, — рассказывала в одном из современных глянцевых журналов их дочь Анна. — Было много известных людей, в том числе Юрий Владимирович Никулин. Он веселил собравшихся, мастерски исполняя блатные песни. Особым успехом пользовался хит Аркадия Северного «На нары». Особенно «в масть» звучали обращенные к не в первый раз вступавшему в брак жениху слова: «Попался снова ты опять! Попался, попался, попался!»

Новобрачные и гости смеялись до слез.

В двенадцать часов ночи подошел администратор. И, намекнув, что пора закругляться, панибратски «заказал» Никулину повторение.

Юрий Владимирович смерил его взглядом и холодно осадил: «Я пою только для друзей».

Тот вроде бы сначала стушевался. Но, быстро придя в себя, как бы между прочим бросил: «Не хотите — не надо. Послушаем в записи!»

Омар в соусе, «жучок» в стене

Оговорка кадрового работника знаменитого ресторана тогда вряд ли «зацепила» внимание присутствующих. А между тем объясняла многое. И прежде всего почему самых известных в стране людей в такие замечательные рестораны особенно настойчиво зазывали. Не говоря уж о том, что именно «Прага», а также целый ряд других таких же «отличников общественного питания» были в те годы выделены для проведения высоких дипломатических приемов. Просто таким образом КГБ пополнял свою служебную фонотеку. Что и выяснилось уже в новой России, когда в 1996 году в ресторане затеяли новую реконструкцию. Тогда из разломанных стен извлекли сотни миниатюрных подслушивающих устройств. Новость через прессу облетела всю Москву. А один из знакомых, старый завсегдатай «Праги», прокомментировал ее так: «Вот вам омар в соусе, а вот нам — «жучок» в стене!»