Шагренья. Из рода Чёрных Королев - Катерина Полянская

— А паучиху?

Вот это был опасный вопрос. Я почувствовала это всеми фибрами души. И, прежде чем успела остановить себя, ответила неправду:

— Почти нет.

— Думаю, вам дадут что-то около месяца, — исходя из своего опыта, определила правящая. — Не так уж и мало. У меня в свое время было всего три дня. У Теонии — полторы недели. К тому же не следует забывать — ты самая младшая. Сила может повести себя неожиданным образом, и ничего страшного не случится.

Едкое замечание относительно того, что Мейхем Ари-Ираж в мужьях это тоже не предел моих мечтаний, проглотила.

Мама просто успокаивает. Она сама не верит в возможность необычного разрешения моей проблемы.

— Не волнуйся, я не наделаю глупостей, — пообещала в очередной раз.

— Вот и умница. — Отец только что держал ее за руку, поэтому ладонь, скользнувшая по моей спине, была теплой. — Поступай, как должно, и все как-нибудь образуется.

Я внутренне фыркнула. Типичный разговор мамы с дочкой: «Детка, видишь того мальчика? С ним надо сначала переспать, потом его можно будет загрызть. А чтобы все выглядело красиво, мы упакуем эту гадость в традиции, праздники и роскошные наряды!» — «Да, мамочка!»

От неприличного смешка меня удержал голос Оракула.

— Невеста и жених, подойдите ко мне, — проскрипело костлявое существо, стоящее у стола с магическими сферами, свечами, ароматными палочками и прочей предсказательской мишурой.

Мы послушно приблизились.

Оригинальной я не была и тоже попыталась определить, мужчина передо мной или все же женщина. Серая кожа. Ладно, это ни о чем не говорит, как и черные, горящие, точно два уголька, глаза. Волосы отсутствовали, и лысый череп да и все телосложение в общем наталкивали на мысли о мужском начале. А вот плавные движения и подкрашенные алым губы заставляли подозревать в таинственной особе женщину. Загадка так и осталась неразгаданной.

Несколькими минутами ранее Оракул зажег ароматические палочки, и теперь в прорицательской сильно пахло чем-то приторным. Разглядывая бесполое существо, от которого сейчас зависело так много, я ненадолго выпала из реальности. Очнулась, когда мою трясущуюся ладошку сжал в своей руке жених. Он даже не посмотрел на меня, но попытка высвободиться плодов не принесла.

Похоже, кое-кто понятия не имеет, что такое личное пространство.

Что ж… зато у него руки теплые.

Глаза-уголья лишь слегка чиркнули по нам, потом прозвучало неожиданное:

— Прекрасная совместимость. С этим будет интересно работать…

А вот безумный блеск в этих самых глазах мне совсем не понравился. Так можно влипнуть еще больше, чем, собственно, уже.

Хищно облизнувшись, Оракул дал нам знак еще приблизиться и протянуть вперед руки. Не знаю, что вытворял Мейхем, но он зачем-то положил на стол свою ладонь вместе с моей, так и не отпустил, еще и пальцы переплел. Борется с желанием сбежать?

Дальнейшее было мне знакомо. Я ведь присутствовала на церемонии определения обеих сестер.

Ровно посередине большого стола расположился круглый сосуд, наполовину заполненный ослепительно-голубой вязкой субстанцией. Оракул взял небольшой нож и сделал аккуратный надрез на руке жениха, собрал каким-то специально для этого предназначенным приспособлением несколько капель крови и влил их поверх яркой субстанции. Потом то же самое проделал с моей рукой, кивнул на лежащие на краю стола салфетки из мягкой ткани и сделал знак немного отойти.

Из-за тяжелого сладкого запаха, заполнившего залу, я совсем не почувствовала боли. Он расслаблял и дурманил, кружил голову. В ушах нарастал неприятный гул.

Происходящее виделось будто сквозь пелену.

Мы оба прижали салфетки к порезам.

Яркую субстанцию прорезали серебристые разводы. Зловеще, загадочно и совершенно непонятно. Последнее раздражало, сильно.

Оракул, сморщив нос, отчего кожа на некрасивом худом лице натянулась, вглядывался в магическую абстракцию. И наверняка что-то там видел, уж очень выражение физиономии было заинтересованное!

Но время шло, а с вердиктом Оракул не торопился.

Странно. У сестер все произошло быстрее. Намного! Если с Теонией еще немного повозились, где-то пару минут, то на Аши потратили и того меньше. Там вообще неприятно получилось. Стоило им с Гердом войти в залу, как эта пакость, непонятно в каком мире выкопанная, заявила, что они абсолютно несовместимы. Маме пришлось прибегнуть к угрозам, чтобы заставить Оракула работать, хотя он требовал срочно поменять жениха на любого другого. В итоге все было сделано, как у нас сейчас, дату назначили: больше чем через месяц, но моя бедная сестричка еще неделю сама не своя ходила.

Согласись она, жениха все равно бы не поменяли. Традиции! Но хорошо, что Аши не взяла с собой в кокон безумия те воспоминания.

Рядом шумно вздохнул Мейхем, и я устремила взгляд на Оракула.

Он как раз начал говорить:

— Семь дней с завершения текущих суток. Позвольте поздравить вас, третья принцесса. В вас живет сильная магия и сильная паучиха.

Ощущение нереальности происходящего с головой захлестнуло меня. Семь? Семь?! Меньше, чем у Теонии, а ведь она старшая сестра!

Но означает ли это — самая сильная? Хороший вопрос.

И не одна я озадачилась им. В бок, точно разящий кинжал, воткнулся взгляд сестры.

Чревато проблемами…

— А какова вероятность, что все пройдет не так, как всегда? — позволила себе спросить я.

Внутри уже знала ответ: чем сильнее паучиха — тем сложнее ее удержать в первый раз. Следовательно, у Мейхема шансов нет.

Жаль. Очень жаль.

— Равная тому, что Герд воскреснет, — с сумасшедшей улыбкой ответил Оракул. — Или, например, тому, что вейла станет госпожой. Или…

— Можешь не продолжать, мы поняли, — упреждающе вскинула руку мама.

Нулевая.

Захотелось рычать с досады.

— Предлагаю считать обряд завершенным, — обычно это говорил Оракул, но сегодня правящая подменила его. — Прошу всех расходиться.

— Мои поздравления, сестра! — ядовито плюнула мне в спину Теония.

Покинув башню, мы разбрелись в разные стороны. Близился рассвет, всех одолевала нормальная для этого времени суток сонливость, еще этот приторный запах, который, казалось, слился с одеждой, въелся в кожу и теперь не отстанет никогда. Колени дрожали, к горлу подкрадывалась тошнота. Я шла будто в тумане, поэтому, только когда свернули в коридор, ведущий к моим покоям, обнаружила, что Мейхем увязался с нами. Вряд ли он намеренно. Глаза мужчины были совершенно пустые, движения — отрывистые и какие-то замедленные. Словно он не осознавал себя.