Средневековая история тюрков и Великой степи. Том 2 - Мурад Аджи

Правда, позже об этих походах и об истории креста вспоминали мало, на редкость. Считалось, что знания забыты.

Ислам отличала и новая архитектура. Она — «время», уснувшее в камне, века не властны над ней.

Следов первых мечетей не сохранилось, их и не было. Ведь на глинобитной площадке, огороженной камышовым забором, молились мусульмане при Пророке. Потом появились здания египетской архитектуры, но слишком простыми были они, невыразительными: «что-то вроде амбара или палатки», — говорили современники.

Тогда мусульмане обратились к тюркской традиции.

В 691 году в Иерусалиме кипчаки построили первую свою мечеть — Куббат ас-Сахра, она теперь известна как мечеть Скалы. Это само великолепие. Огромный купольный собор, похожий на гигантскую юрту. Изящное восьмиугольное основание, выложенное из кирпича, приводило людей в восторг.

А когда такую же мечеть возвели в Медине, горожане изумленно воскликнули: «Это же — килиса!» То есть тюркский храм.

Так начиналась мусульманская архитектура. Вернее, началась она много раньше. Еще на Алтае. И прошла вместе с кипчаками по Великой Степи, по Европе.

В Азербайджане, например, в селении Лекит есть уникальнейший тюркский храм V века Настоящая архитектурная Мекка. Почти через сто лет после его строительства, точнее, в 527 году, кипчаки в точности повторили его облик в церкви Сергия и Вакха в Константинополе. Потом, в 547 году, в храме святого Виталия в Равенне, столице тюрков Италии.

Мечеть Куббат ас-Сахра почти не отличалась от них. Разве что размерами и особым духом. Ее купол, похожий на юрту, и постамент, повторяющий аил, для кипчака были образом Алтая, образом дома. В нем собиралось все тепло Родины. И высота Неба.

На заре Ислама на Ближнем Востоке узнали и о мазарах (мавзолеях), где хоронили отличившихся людей. Говорили, молитва, прочитанная здесь, быстрее долетит до Аллаха. Толпы народа стекались сюда, к новым святыням.

А мавзолей — это «степной курган». Только из камня.

Тогда на Ближнем Востоке прижился и еще один древний тюркский обычай. На могилах знатных мусульман ставили памятники (турба). Как «каменные бабы» на Алтае, только проще.

Покойников оплакивали по тюркским правилам, потому что того требовал ритуал.

…Мир в средневековье менялся. Незаметно, но зримо. Тюркская культура прорастала в нем, как молодая трава весной. Порой неожиданно, вдруг появлялась она.

Например, тогда арабы узнали о цифрах. Узнали и приняли их. Разумеется, речь не о цифрах вообще, а о тех, что ныне зовутся «арабскими». А это были тюркские цифры. Их ввел халиф Валид.

Он убедил подданных, что умение писать письма, послания, подсчитывать доходы и расходы — искусство, прославляющее страну. Оно, это новое искусство, привело мусульман к великим открытиям в математике, физике.

Арабские цифры — это все те же руны, они были известны и до новой эры. Тогда на Алтай приезжали китайцы, они удивились простоте тюркских цифр. И свое удивление выразили в книге об управлении страной, которая сохранилась.

Бесспорно, Арабский халифат создавали кипчаки, их культура. Тюрки же и решили его Судьбу.

До 750 года столицей Халифата был город Дамаск, а правящей там династией — семейство Омейядов. Потом их свергли: уже не тюрки-кипчаки, а тюрки-огузы встали у штурвала власти, приведя на трон династию Аббасидов.

Новых правителей называли «иранцами», но это не вполне точное слово. Быть иранцами они никак не могли.

Иран не влиял на Халифат: коренные его жители оставались огнепоклонниками. Не мусульманами. Разные народы разной веры жили в то время на землях Древней Персии. Но господствовали мусульмане, вернее, тюркская династия — огузы. Они и сели на трон Халифата.

Новые правители все стали делать по-новому, в 762 году они перенеси столицу в Багдад. И это было далеко не единственное их начинание. Город заложили на ровном месте, — с начала строили его. И это символично. Как и само название города — от «Богдо», древнего обращения тюрков к Тенгри…

Аббасиды желали все сделать по-новому. И делали.

Например, прежде любой мусульманин имел право говорить на родном языке, помнить своих предков, справлять праздники своего народа. Теперь с этим прощались. Навсегда. Правоверных обязали объясняться только на арабском языке — на языке Пророка!

Назвавшись арабом, человек забывал все прежнее, что было у него. Забывал во имя Ислама, разумеется.

Только тюрк придумает такое. «Среди лягушек сам стань лягушкой» — его правило жизни. И он приказал так жить всем… Не думая о смерти Востока, его народов.

Пришельцы-огузы быстро взяли верх над провинциями Халифата. Сделали их подвластными «лягушками».

Арабский язык вскоре вытеснил остальные. Он был неким смешением языков, весьма далеким от языка Корана. В Египте на нем говорили не так, как в Сирии или в Саудовской Аравии. Порой люди плохо понимали друг друга, хотя и говорили по-арабски.

И этим дело не кончилось. Мусульмане стали придумывать себе арабские родословные. Правители принимали такие законы, чтобы народы навсегда забыли прошлое и погрузились в неведение — в некую джахилийю… На Востоке разыгрывалась настоящая трагедия: мусульман как бы заставляли «рождаться» вновь. В муках «появлялся» на свет новый народ.

Все было точно, как в Европе. Кипел тот же вулкан, в котором плавились культуры народов. И здесь, и там у истоков стояли тюрки. Так, видно, решило Небо, отведя им роль созидателей.

Правители Халифата бросали в жерло этого вулкана в первую очередь родное — тюркское. Они понимали, что создают страну не для тюрков, а для всех народов Востока. И в этом видели свою мудрость.

Ломая свое собственное «я», они готовили победу над Византией. Им требовалось сильное государство. А его пока не было, потому что не было единства народов. Поэтому власть шла на все.

Свергнутая, старая династия не рискнула пойти на эту великую жертву, и — не удержала Халифат. При ней силы мусульман уходили, как вода в песок. Они уходили на борьбу друг с другом за лидерство в мусульманском мире. Восстания, войны, секты, споры… Люди видели, что они не усиливают страну. Наоборот, разрушают ее.

Огузы примиряли всех сразу, однако новые правители забыли старую мудрость Алтая: «Воспитав чужого, сына не получишь»… Они так и не создали нового народа, несмотря на огромные жертвы. Арабский мир навсегда остался миром разногласий и борьбы за лидерство. Мусульмане не стали едиными даже через тысячу лет.

Халифат был соткан из противоречий.

Вскоре он распался, чтобы никогда не соединиться вновь. Его трагедия лишь разделила людей. Например, египтяне, заговорив по-арабски, забыли родной язык, и копты сделались им чужими. Потому что они — такие же египтяне! — остались христианами.