Убойная линия. Крутые меры - Илья Бушмин

– Значит, убойный отдел? – Кастет, рассмотрев мое удостоверение, вернул документ. – Ну, а я-то вам зачем? На мне мокрух нет.

– Надеюсь. Откуда такая погремуха – Кастет?

Мой собеседник подумал и не нашел причины, по которой эту информацию нужно было бы скрывать.

– Одно время гоп-стопом мутил. По молодости. С кастетом работал. Всегда его с собой таскал. Время было неспокойное… Тогда кликуха и прицепилась.

– Понятно. Кастет, ты про Генку Фролова слышал?

Тот отреагировал спокойно. Щека не дернулась, кровь от лица не отлила, глаза не забегали.

– Слышал… Район у нас маленький. Сплетни быстро расползаются. Но вы не по адресу.

– Совсем?

– Мы с ним корешами не были никогда. Да, виделись, иногда пива выпивали вместе. Базарили о том, о сем. О левом. И все. Я не могу вам ничем помочь. В натуре.

– Хм. Но все-таки ты его видел, и часто. Чем он занимался в последнее время?

– Да ничем. Как обычно. Хотя… Хотя вроде мутил он что-то. И про какого-то Морса говорил.

– Морса? Это человек или напиток?

– Человек-напиток, – хмыкнул Кастет. – Компот, ёпте… Генка спрашивал, знаю я Морса или нет. И так спрашивал… Будто хотел узнать, справки навести, пробить. Будто пытался понять, стоит ли связываться с ним или нет.

Я покивал. Сделал пару пометок в блокноте. А потом перелистнул на чистую страницу и пододвинул блокнот и ручку Кастету.

– Будь добр, Кастет. Напиши вот тут своим обычным почерком: «Улица Родимцева, дом 30». – видя, как собеседник насторожился и напрягся, я пояснил: – Если ты говоришь, что ты не при делах, волноваться тебе не о чем. Но я должен убедиться.

И я убедился. Почерк на фотографии Гомонова, которую обнаружили в квартире Фролова, принадлежал не Кастету.

Следующим пунктом моего вояжа по городу в поисках информации был пивной магазинчик на улице Просторной. Торговая точка располагалась между автомойкой и гаражным кооперативном. Проще говоря, идеальное бизнес-решение. По вечерам от клиентов наверняка отбоя не было. Правда, сейчас, днем, здесь было пусто. Меня встретил владелец пивного магазина – спортивный тип лет 30 с небольшим, который представился как Виталий Курицын. Пока мы разговаривали, он занимался подключением пивной кеги к аппарату для наливки пива за прилавком.

– Я не судим, если вам интересно, – сразу заявил он. – Можете проверить.

– Надо верить людям, – дипломатично соврал я. Уже проверил. Судим он действительно не был. – Так Фролов у вас работал?

– Да, но… Я не знал, что у него уголовное прошлое, и все такое. Мне ведь главное – что? Чтобы человек работал, понимаете?

– Само собой. Когда вы видели Фролова в последний раз?

Предприниматель задумался.

– Где-то, наверное, с месяц назад. Да, около того. Он тогда сказал, что ему предложили какую-то новую работу. И все, больше он тут не показывался.

– Хм. А что за работа, Фролов не говорил?

– Если честно, мне все это не очень интересно, – признался Курицын и показал на кегу, которая никак не хотела подключаться к установке. – Своих дел хватает, сами видите.

– Ну да, ну да… Виталий, скажите, вы от Фролова когда-нибудь слышали кличку Морс?

– Морс? – Курицын, как и я ранее в разговоре с Кастетом, усмехнулся. – Как напиток?

– Забавная такая кличка. Так слышали?

– Как видите, я напитками торгую, так что знаете – я бы точно запомнил, – Курицын развел руками. – Простите, но боюсь, я просто не могу вам никак помочь. А вы мне можете. Подержите, пока я прикручиваю?

Я воздержался, сославшись на срочные дела.

Когда я уже распрощался с ним и шел к машине, у меня зазвонил сотовый. На дисплее я узнал знакомый номер. Один из телефонов городского СК.

– Силин, слушаю.

– Это Можаева, следственный комитет, – представился женский голос в трубке. – Можешь ко мне подъехать?

На мои вопросы «Что? Зачем?» она не ответила. Лишь повторила, что ждет меня у себя. Городской отдел СК был недалеко, и вскоре я уже переступил порог кабинета следователя Можаевой. Он молча вручила мне какие-то бумаги. Изучай, мол. Я принялся просматривать материалы. Это было заключение эксперта-криминалиста. Очень любопытное заключение.

– Результаты баллистической экспертизы мне принесли полчаса назад, – сухо, словно нехотя, сказала Можаева. – Баллисты утверждают, что Гомонова убили из того же ствола, из которого был убит Фролов.

Поверить не могу, – отозвался я, и это была чистая правда.

– А значит, картина меняется. Если бы Шалаев убил Фролова и избавился от ствола, после чего его подобрал кто-то еще, то теоретически убийство Гомонова было бы возможно. Но между двумя убийствами не могло бы быть никакой связи. А учитывая фото Гомонова в квартире Фролова, связь все-таки есть. Теперь, вместе со стволом, их уже две, – Можаева вздохнула и наконец сказала то, чего я и не надеялся услышать в этой жизни: – Ты был прав, Силин. Эти две мокрухи одно дело.

Я улыбнулся. Постарался, чтобы не до ушей.

– Нелегко пришлось, да?

– А ты язва, да? – на этом обмен любезностями был закончен, и уже серьезно Можаева продолжила: – Твой осведомитель Шалаев на момент убийства Гомонова был в изоляторе. С убийством Фролова тоже были неувязочки. Начиная от отсутствия мотива и заканчивая отсутствием следов пороха на смыве с ладони и несовпадения по времени… В общем, Силин. Я закрывала на все это глаза, но теперь уже ясно, что Шалаев никого не убивал.

– Так, может… Лариса Семеновна, парня выпускать надо.

Она кивнула.

– А дела об убийствах объединять.

Она поколебалась, но снова кивнула.

Победа. Система против Силина, один-ноль в пользу Силина.

В тот же вечер это свершилось. Я сам привез все необходимые документы в ИВС, и Паяльника выпустили. У дверей его ждала Марина, которая, едва не плача, бросилась ему на шею. Парнишка в форме, ошивающийся рядом, едва слюной не изошел, пожирая глазами фигуру подружки моего стукача. Тоже, наверное, думает сейчас, как и Мельник, что жизнь проходит мимо.

– Петя! Наконец-то! Я так ждала!

– Соскучилась?

– Поверить не могу, что тебя выпустили! А я… Я уж… Петенька!

Паяльник, нацеловавшись со своей зазнобой, наконец заметил меня. Я скромно стоял в стороне, около своей машины, и не мешал их полукриминальному счастью. Паяльник подошел и вцепился мне в руку.

– Спасибо, Максим Викторович.

– Проехали.

– Нет, не проехали. Я ваш должник.

– Хорошо. Тогда помни об этом. Садитесь, подвезу.

По пути домой к Паяльнику я решил расспросить его, логично рассудив, что уплатой долга это считаться не будет.