Труды по античной истории - Георгий Петрович Чистяков

ἐν τῆι Ἀττικῆι ξυγγραφῆι Ἑλλάνικος, βραχέως τε καὶ τοῖς χρόνοις οὐκ ἀκριβῶς ἐπεμνήσθη. И, наконец, последняя фраза гласит: ἅμα δὲ καὶ τῆς ἀρχῆς ἀπόδειξιν ἔχει τῆς τῶν Ἀθηναίων ἐν οἵωι τρόπωι κατέστη.

Комментаторы этого пассажа, начиная с Иоанна Казелиуса и, во всяком случае, с Ф.Трауготта, исходили из следующих положений.

1. Фраза о Гелланике логически относится к предыдущей и логически развивает ее мысль, таким образом, δὲ следует переводить в смысле «даже», «также».

2. Выражение ἅμα… ἔχει относится к слову χωρίον из первой фразы пассажа.

Таким образом, текст принимал тот вид, который он имеет в английском переводе Р.У.Ливингстона[200] или С.А.Жебелёва[201], то есть (цитируем перевод Жебелёва): «Я описал это и тем самым сделал отступление в своем повествовании по той причине, что у всех моих предшественников эта эпоха не была изложена. Они излагали Эллинскую историю до Персидских войн, или историю самих Персидских войн. Даже тот из моих предшественников, который в своей истории Аттики касается этих событий, Гелланик, упомянул о них кратко и в отношении хронологии неточно. Вместе с тем события этой эпохи содержат в себе доказательство того, каким образом организовывалась афинская держава».

Неудачной эта интерпретация представлялась К.Циглеру[202], который предложил исключить из пассажа всю вторую фразу, как Фукидиду не принадлежащую, и Ф.Якоби[203], который следуя К.Циглеру полагает, что эта фраза, хотя несомненно принадлежит Фукидиду, в текст включается неправомерно, так как представляет собой позднейшее авторское примечание. А.У.Гомм считает, что эта фраза, безусловно, принадлежит самому Фукидиду и в своем комментарии пытается примирить с этим воззрением Ф.Якоби[204]. Сторонником гипотезы К.Циглера остается один Ф.Эдкок[205], строящий на ней целый ряд необоснованных историографических выводов[206].

Наша интерпретация настоящего пассажа сводится к следующему.

1. Как это следует из материала, собранного у Эссена[207], чуть ли не каждая фраза у Фукидида начинается с δέ, которое знаменует собой переход к новой мысли и не несет ни противительного, ни усилительного значения. Выражение τούτων δὲ ὅσπερ, которое понимается как genetivus partitivus, может значить «в противоположность им вот этот», то есть исполнять функции separationis, как, например, в ряде пассажей Демосфена (179, 3; 682, 85) или в «Лисистрате» у Аристофана ὦ φιλτάτη σὺ καὶ μόνη τούτων γυνή (Aristoph. Lys. 145). Наконец, τούτων может носить значение comparationis, как это бывает у Фукидида; например, в повествовании о Троянской войне: τὴν στρατείαν ἐκείνην μεγίστην μὲν γενέσθαι τῶν πρò αὐτῆς (I, 10, 3)[208].

2. Соотнесение выражения ἅμα… ἔχει со словом χωρίον затруднено уже потому, что между ними содержится целая фраза, разрабатывающая новую мысль. Даже если фразу о Гелланике исключить из текста, их будет разделять пространное рассуждение об историях[209]. Следовательно, это выражение следует соотнести с подлежащим предыдущего предложения Ἑλλάνικος или со словом ἡ Ἀττικὴ ξυγγραφή. Наконец, фраза о Гелланике содержит в себе не один, а два логических центра: весь ее смысл нельзя сводить к βραχέως καὶ οὐκ ἀκριβῶς; он прежде всего заключается в самом факте написания этого произведения.

Глагол ἐπιμιμνήσκομαι довольно часто встречается в цитатах из логографов в смысле «сохранять», «предавать памяти» и т. д. (Justin. Cohort ad Graec 9, Harpocr. στεφανηφόρος). Таково же значение этого редкого для Фукидида глагола, употребленного им применительно к Гомеру (III, 104, 5) ἑαυτοῦ ἐπεμνήσθη, то есть «сообщил о себе» – ведь этот гомеровский пассаж, по мнению Фукидида, да и большинства древних критиков вообще, был единственным достоверным сообщением о Гомере (Ad Ap. 172–173). Во всяком случае, этот глагол значит нечто большее, чем «упомянуть между прочим».

Настоящий пассаж, как мы полагаем, должен звучать следующим образом: «Я написал об этом и сделал отступление от темы из-за того, что у всех до меня этот промежуток был упущен, и составляли они либо эллинскую историю до Мидийских войн, либо историю самих войн. В отличие от них Гелланик предпринял это в своей истории Аттики. Сохранил он сведения кратко и неточно в отношении времени. В то же время есть у него повествование о том, как государство афинян пришло в такой вид».

В таком случае выражение βραχέως καὶ οὐκ ἀκριβῶς является не упреком в адрес Гелланика, а обоснованием того, что это повествование кратко и неточно у него самого, ведь предпринял этот труд Гелланик, а сам Фукидид только использовал его уже сделанную работу.

§ 8. Фукидид и Гелланик: хронология и факты

На основании схолий к Аристофану (Schol. ad Aristoph. Ran 694) можно сделать вывод о том, что в целом Гелланик довел свое повествование почти до конца V века, поскольку он писал о битве при Аргинусах. Именно на этом основании Ф.Якоби предполагал, что Фукидид не мог использовать Аттиду в своей работе, так как она появилась слишком поздно[210]. Вместе с тем мы знаем, что Гелланик написал большое число сочинений, и все пассажи, так или иначе связанные с Аттикой, соотносить с Аттидой нельзя. Таким образом, установить дату появления этого произведения не представляется возможным[211].

О том значении, которое Фукидид придавал хронологии, мы знаем в первую очередь из его замечания о методах счета времени (V, 20, 2–3). Фраза Гелланика: ὁπόθεν Ἕλληνες ἀκριβοῦν τοὺς χρόνους ἐνόμισαν (Afr. Eus. Prep. Evang. X, 10, 7) говорит о том, что этот вопрос в той же мере занимал и этого историка. В то же время у Фукидида мы встречаем датировку начала Пелопоннесской войны по жрице Геры в Аргосе (II, 2, 1). Такая датировка, принятая Геллаником в специальном сочинении «Жрицы Геры», надо полагать, не была общепринятой и, скорее всего, заимствована Фукидидом именно оттуда. Мы имеем в нашем распоряжении только один фрагмент Гелланика с указанием такой даты:

Кроме года жречества сообщается какая-то другая дата для сопоставления, дальше следует формула ἱερωμένης ἐν Ἄργει. Надо полагать, что Фукидид скорее бы написал ὀκτὰ καὶ τετταράκοντα ἔτη, в то время как такая сложная его формулировка говорит о заимствовании этой даты из сочинения с весьма сложной и запутанной обилием фактов системой счета времени. Для Фукидида это было необходимо, чтобы определить первый год войны, то есть соотнести точку отсчета в своей собственной системе с системами, принятыми у его предшественников, то есть в научном обороте его эпохи. Фукидиду это было необходимо в двух целях.

1. Таким образом его собственная хронологическая система, весьма ограниченная во времени, включалась в общую хронологию.

2. Кроме того, это был своего рода знак уважения хронологических штудий его предшественников, которые ценились