Замок на двоих. Королева неблагого двора - Александра Черчень

люстра, будто затянутая сверху паутиной, на которой сверкали то ли алмазы, то ли роса. А под ней – королевский трон, выкованный из серебра. Пустой… Его величество стоял прямо перед ним.

И везде, везде вокруг – лорды и леди. Высокие гости, знатность которых позволяла присутствовать на самом торжестве.

Леди Эйворна взяла меня за руку и подвела к своему внуку. А потом встала ко мне лицом к лицу и, неожиданно ласково, по-матерински улыбнувшись, коснулась сухими губами моего лба.

– Вверяю тебе, Кэйворрейн Сумрачный Плетущий, эту девушку. Пусть солнце волшебного мира вечно сияет над вашей парой, а благословение богини Дану никогда не покидает вас. Прими ее руку, прими на себя обязательства и ответственность.

– Принимаю, – мягко сжав мою ладонь, проговорил Кэйворрейн.

Эйворна вновь улыбнулась, достала шелковую черную ленту и связала наши запястья.

– А ты, Элеонора Мак-Ринон, вверяешь себя Кэйворрейну Сумрачному Плетущему и принимаешь на себя обязательства его вечной спутницы?

– Принимаю.

Я выдохнула это слово, даже не осознав, что именно говорю.

В тот миг, когда я заглянула в глаза короля, когда его длинные пальцы сжали мои, я словно вновь провалилась в тот момент, когда пришла в волшебный лес. К этому самому трону, в этот самый зал…

Вот только теперь не было никакого гламора, никакого магического тумана, никакого наваждения. Моя воля и здравый рассудок не покидали меня. А король…

Он смотрел на меня с такой лаской, что хотелось расплакаться. Вся прошлая жизнь вдруг показалась мелкой и незначительной, терялась в памяти, и я понимала: она вела меня лишь к одному мигу. К этому…

К мигу, когда я стану женой Неблагого короля.

И это не морок!

Все происходящее – ПРАВДА. Реальность.

Словно та черная лента, которой бабушка Кэйра повязала на нас, дала мне возможность заглянуть в душу и разум короля. И я ощущала… ощущала, что он восхищен тем, как я выгляжу, и что я кажусь ему прекраснейшей из всех девушек на земле. Ощущала, что он действительно рад тому, что сегодня я стану его женой, хотя где-то на дне мутным илом и колышется опасение.

А еще я ощущала его нежность. Огромную, всепоглощающую нежность, в которую могла завернуться как в покрывало.

То, как мы шли к ожидающему нас на возвышении жрецу-друиду в темно-зеленых одеяниях, я почти не помню.

В память врезалось лишь то, что вечно молодой фейри, сочетавший нас браком обладал старыми, как этот мир, глазами, а волосы его спускались практически до самого пола. И он был седой. Совершенно и бескомпромиссно седой. Он глядел на меня, а я трепетала, словно перед воплощенной вечностью.

– Сын богини Дану, – мягко проговорил он, перевел взгляд на меня и продолжил: – И дочь людского племени, ведущая свой род от Партолона. Готовы ли вы связать свои судьбы перед лицом великой богини?

За нашими спинами над толпой пролетел шелест, лишь отдаленно напоминающий встревоженный шепот.

Пораженная новыми открытиями в своем генеалогическом древе, я ответила:

– Да.

– Да, – мягким, но раскатистым голосом подтвердил Кэйр, в эмоциональном фоне которого стало еще больше удивления и тревоги.

Выловить бы потом этого друида и порасспрашивать поподробнее! Как так – племя Партолона? Это же оно там не мертвое в горах бродит и фейри режет!

Жрец взял со стоящего рядом постамента первую чашу из двух. Черную как самый густой мрак.

– Принимаете ли вы всю горечь, что вам выпадет?

– Принимаем.

– Так испейте же. Первой это выпадает невесте. Именно она решает, сколько горечи ей пить в совместной жизни.

Чаша была холодна как лед. Казалось, после нее мои руки уже никогда не смогут ничего ощущать. Напиток оказался прозрачнее кристальной воды, но отвратительным настолько, что это выбивало слезу. С трудом отдышавшись, я передала чашу королю.

Он залпом допил ужасную жидкость, наглядно всем показав, что горечи в наших отношениях ему, очевидно, придется испить немало.

– Принимаете ли вы всю сладость, что ждет вас на жизненном пути?

– Принимаем.

Второй напиток был самым чудесным, самым вкусным, что я пила в жизни. Невероятный, прекрасный, его хотелось выпить залпом, целиком и не оставить ни капельки!

Просто титаническими усилиями я смогла отдать Кэйру чашу. В ней осталась, кажется, ровно половина.

Король улыбнулся мне и допил.

– Волею Дану я связываю ваши судьбы перед лицом богов, людей и всего волшебного народа! – торжественно провозгласил жрец, и зал взорвался овациями.

С потолка, кружась, осыпались искры и лепестки цветов, а Кэйворрейн склонился к моим губам, жадно целуя и… отдавая вместе с поцелуем еще один глоток сладкого напитка нашего счастья.

Я подалась вперед, кладя руки на плечи мужчины, и вернула ему ровно половину.

Душу затапливала искристая радость. Ярче радуги, прекраснее северного сияния.

Мое счастье. Разделенное на двоих.

Глава 6

О странном, сладком и горьком

Оторвавшись от моих губ, Кэйр шепнул:

– Жена моя…

И сразу же я услышала странный голос, похожий больше на шум ветра, ночного, холодного, сильного:

– Жена… Но еще не королева! Шагни вперед, избранница Неблагого правителя!

Интонация не подразумевала просьбы и не давала шанса на отказ. Я шагнула мгновенно, не раздумывая, словно обладатель голоса подтолкнул меня в спину. И это точно был не ветер… но кто?

А мир изменился снова.

Ярко светило солнце, стоявшее в зените.

Я шла по гладким черным плиткам незнакомой дороги. Их узор был хаотичен, не складывался ни в руны, ни в какую-то картину. А по плиткам, чуть подрагивая, слегка мерцая, тянулись, создавая столь же хаотичный, абстрактный рисунок, ярко-оранжевые нити. Будто кружево…

– Оранжевая тропа, – сказал Кэйр. Он вновь переплел наши пальцы и шел медленно, подстраиваясь под меня. – Ступить на нее могут немногие.

– И она вечная… – прошептала я. Это знание пришло само, и оказалось невозможным удержать его в себе. – Ее проложил первый король Неблагого Двора. Это он прокладывал вечные тропы между мирами и территориями…

Наверное, в моих словах все же звучал вопрос, потому что Кэйворрейн ответил:

– Да, именно он. И звали его…

– Король-Ворон… – вырвалось у меня, и сама удивилась: – Ой… Так звали, да? Но ведь история таит его имя…

– А это не имя, – в голосе Кэйра явственно слышалась улыбка. – Прозвище.

Прозвище, да. Известное мне всего-то из пары сказок, причем даже не ирландских… Странно!

Я даже замедлила шаг.

– Но…

– Позже, – перебил меня король.

– А зачем мы здесь, Кэйр? На этой тропе?

– Тебе ведь сказали, жена моя, – мягко ответил он.

Да, точно. Я жена, но еще не королева…

– Коронация, – кратко подтвердил тот же голос, который велел мне идти сюда.