Другие правила - Дмитрий Евдокимов

Снова широким веером разошлась наша разведка. Задача у нее непростая: нужно не только не заблудиться и найти противника, но и сделать это осторожно. По имеющейся информации, часть улорийской армии расквартирована в расположенном вне городских стен посаде, потому был высок риск случайно наткнуться на часовых противника и, тем самым, раньше времени переполошить всё вражеское войско.

Ждать пришлось мучительно долго. Уже не было сил пританцовывать на месте в тщетных попытках согреться, а мозгом постепенно овладевало усталое безразличие. Если результата не будет в ближайшие полчаса, то придется срочно разбивать походный лагерь прямо на этом месте. Люди нуждаются в защите от непогоды, тепле и горячей пище. Хорошо, что у нас в обозе для этого имеется всё необходимое, только вот еще немного – и у солдат не останется сил даже на устройство лагеря. Так что всё: еще полчаса – и конец похода на сегодня. Будь что будет. Даже если с окончанием метели окажется, что мы стоим в каких-то пятистах метрах от неприятеля – плевать. Лучше потерять преимущество фактора неожиданности, чем потерять армию.

Но удача была на нашей стороне, не зря говорят, что она любит смелых и дерзких. И сумасшедших…

– Михаил Васильевич, есть город! – ко мне подбежал радостный командир передового полка. – Мы чуть мимо него не прошли!

– Пленного взяли? – я кивнул в сторону разведчиков, тащивших за собой какого-то человека в длинном тулупе и пуховом платке, повязанном поверх треуголки.

– Так точно! – проорал один из солдат. – Столкнулись с ним нос к носу, да он совсем не готов к встрече оказался, напялил на себя всё, что смог найти, только бы не замерзнуть в карауле.

– Что там?

– На улице никакой активности, в трех кабаках гулянки с участием улорийских солдат, остальные по домам местных жителей расквартированы.

– Узнайте у него, – я снова кивнул в сторону пленника, – сколько всего солдат в посаде?

– Говорит, что сначала был целый пехотный полк, но постепенно все офицеры, а потом многие унтеры и солдаты-ветераны стали уходить на ночь в город. Поначалу все возвращались по утрам, но сейчас уже многие приходят только в дни заступления в караул. Бардак, короче говоря, начался. Так что реально не больше пяти сотен по эту сторону стен.

Понятно. Бардак – это хорошо, когда не у нас. Яблонецкий посад еще не успел разрастись во все стороны, дома пока ютятся только со стороны долины, в гору не лезут. Так что площадь пока невелика, хуже было бы, если вокруг всего города успели жилые кварталы построиться. Тогда бы пришлось зачистку посада оставлять на потом. А так – справимся одновременно со взятием стены.

Гонцы помчались к подполковнику Торну в третий Белогорский полк и к зеленодольцам, к кавалерии и Григорянскому. Вскоре часть разведчиков повела два пехотных полка на зачистку от улорийцев яблонецкого посада, я же с первым Белогорским пехотным полком двинулся прямиком к городской стене.

Яблонец уже привык к мирной жизни. Слишком давно под его стенами не пылали костры осаждающих армий. На провинцию Нижняя Вилковица никогда прежде не претендовали улорийские короли, а от нападений таридийцев она всегда была надежно прикрыта Злинской крепостью и Дьявольским ущельем. Никаких попыток хоть чем-то защитить посад не было и в помине, это просто считалось ненужным. Да и вынужденные селиться вне города жители безо всякого стеснения лепили свои дома прямо к городской стене, что с точки зрения обороны является недопустимым. Нам же сейчас всё это, вкупе с непогодой, играло только на руку.

Совершенно не заботясь о скрытности, мы прошли через хаотично застроенный посад и где с крыш пристроенных к городской стене домов, где прямо с земли, быстро выставили два десятка лестниц. Лукьянов с Иванниковым снова попытались меня удержать, но на этот раз были проигнорированы. Я полез наверх вслед за первой группой штурмовиков.

Ветер свирепо завывал, швырял в лицо мириады колючих снежинок, норовил сбросить с лестницы вниз. Но я продолжал упрямо карабкаться, порой пережидая чересчур сильные порывы и отчаянно цепляясь за перекладины негнущимися от холода руками в обледеневших рукавицах. Но это были лишь цветочки, на стене оказалось намного хуже: мало того, что она оказалась непривычно узка, так еще и была покрыта утоптанным снежным настом, который нерадивые улорийцы не удосужились хотя бы посыпать песком или золой. Да и ветер здесь свирепствовал вдвойне, потому любое неосторожное движение грозило закончиться неприятным полетом с семиметровой высоты.

Благодаря снежному бурану, всячески старавшемуся сбить нас с пути, ближайшими для нас оказались не Западные и не Южные, а Восточные ворота, от которых дорога вела во внутренние земли Силирии. Так даже лучше выходило, хотя… Хотя улорийцы нас не ждали хоть у Западных ворот, хоть у Восточных. Самый максимум – это если они знают о подошедшей к Злину таридийской армии, свежее информации у них просто не может быть.

Дверь в надвратную башню отворилась, и в ярко освещенном прямоугольнике возникла долговязая фигура в массивной шубе. Глаза бедолаги еще не успели привыкнуть к темноте, а сильный удар ружейного приклада уже отбросил его обратно в помещение кордегардии. Следом незамедлительно устремились штурмовики первого батальона. Истошные крики, грохот переворачиваемой мебели, звон стали – наше преимущество в численности было подавляющим, всё закончилось очень быстро.

После целого дня, проведенного на морозе, нам показалось, что в помещении очень жарко, и волей-неволей взоры всех таридийских солдат притягивала мирно потрескивающая горящими дровами каменная печь. Жаль, но расслабляться еще не время.

В следующие четверть часа надвратная башня была полностью зачищена от противника, решетка поднята, ворота открыты. Из пленных спешно вытрясли местоположение расквартированных внутри Яблонца улорийских частей, вошедшая в город кавалерия сразу двинулась в центр, к городской ратуше, где располагался штаб армии и где в близлежащих домах богатых горожан проживали высшие офицеры во главе с генералом Пищаком.

Через час были захвачены и отперты все городские ворота, южная часть Яблонца досталась нам практически безо всякого сопротивления. В центре пришлось повозиться подольше, но это обусловливалось необходимостью обыска большого количества домов, в каждом из которых на постой были определены от трех до пятнадцати вражеских солдат. И всё это беспокойное хозяйство пришлось отрывать от сытных ужинов, вытаскивать из теплых постелей и препровождать в не столь уютные места временного содержания.

А вот в северной части города развернулось настоящее сражение. Слухи докатились туда быстрее наших солдат, и расквартированные в складах и конюшнях рыночной площади, а также в расположенных рядом вместительных зданиях местных мануфактур улорийские кирасиры и пехотинцы успели занять оборону.

Хорошо, что мои офицеры сориентировались и быстро забаррикадировали все близлежащие улицы. Это отбило у кирасир охоту пытаться прорваться к одним из городских ворот.

Я прибыл к месту ожесточенной перестрелки часам к одиннадцати ночи просто одуревшим от усталости. В таком состоянии меньше всего бываешь настроен на дипломатическое решение вопроса. Тем не менее противнику было предложено сдаться. А поскольку в ответ я услышал очень много «лестного» о себе, то безо всякого сожаления предложил продолжить дело князю Григорянскому с его артиллерией. Если подданные короля Яноша ждали штыковой атаки и яростного рукопашного боя, то этим ожиданиям не суждено было сбыться. Буду я еще понапрасну гробить своих солдат! Они мне еще пригодятся.