Русский вор - Евгений Сухов

— Что им нужно?

— Они ничего не объяснили, просто сказали, что им нужно переговорить с вами.

— Где они?

— Стоят за дверью.

Эберхард бросил взгляд на монеты, разложенные на столе. Чтобы собрать деньги и уложить их обратно в сундук, требовалось несколько минут, которых у него не было. Но если не сделать этого, тогда возникнет вопрос о незаконных финансовых операциях по обмену денег. Гассман нервно вздохнул. Вряд ли дело закончится обычной отставкой; будет служебное расследование, а материалы дела передадут в уголовную полицию.

Луиза выглядела совершенно спокойной. Эта накрашенная кукла не понимала того, что полиция может наложить арест на все деньги до окончания служебного расследования.

— Попробуйте задержать их минут на десять, — холодным тоном произнес Гассман, стараясь не смотреть на Луизу.

Длинные ресницы девушки затрепетали, и она спросила:

— Мы делаем что-то противозаконное?

Управляющий попытался улыбнуться, хотя чувствовал, что лицевой нерв стягивает неприятная судорога.

— Ну, что вы, фройляйн, — энергично возразил он, — мы с вами образец законопослушности.

Правый уголок рта поднялся на середину щеки, сделав улыбку асимметричной. Повернувшись к слуге, банкир строго сказал:

— Чего стоишь, Фредерик? Разве я неясно выразился?

— Слушаюсь, господин управляющий! — с готовностью отозвался слуга и тотчас вышел за дверь.

— Ну, что вы сидите? Складывайте деньги! — прикрикнул Эберхард на девушку, сбрасывая мешки в сундук. — Если полиция спросит, что мы здесь делаем, вы скажете, что вы моя любовница.

— Как вы со мной разговариваете?!

— Послушайте, уважаемая Луиза, у нас нет времени на какие-то препирательства. Если я перед вами виновен, то готов поклониться хоть в ноги… Но позже! А сейчас нам нужно сложить все деньги, иначе мы с вами останемся без гроша!

— Что вы такое говорите? — ахнула Луиза.

— То, что мы сейчас делаем, не вполне законно.

В коридоре послышалась уверенная поступь нескольких пар ног.

— Но ведь вы только что сказали…

— Господа полицейские, сюда нельзя! — раздавался взволнованный голос Фредерика. — Господин управляющий проводит очень важное совещание!

— Ах, вот как, — прозвучал саркастический голос. — Тогда почему же он не проводит его в своем банке?

Управляющий побелел, на минуту превратившись в статую. Мешочек с деньгами неожиданно выскользнул из его рук и зловеще брякнул об пол. Из раскрытой горловины выкатилась монетка и, описав полукруг, закатилась в угол, где и успокоилась.

— Не все совещания можно проводить в банке, — нашелся Фредерик.

— Что за чушь вы несете? — прозвучали строгие интонации. — Немедленно отойдите от двери, если не хотите, чтобы мы препроводили вас в полицейский участок.

Дверь распахнулась, и на пороге предстал молодой человек лет тридцати пяти в форме начальника полицейского участка, с короткой ухоженной бородкой. Из-за его спины вышли еще двое полицейских и заняли места по обе стороны от начальства — оба кряжистые, небольшого росточка, с тяжелой поступью, какая зачастую встречается у людей невысоких.

— Господин Гассман? — сурово спросил начальник участка.

— Он самый… Простите, с кем имею честь, так сказать, общаться…

— Начальник четырнадцатого полицейского участка Фишер. Позвольте узнать, чем вы здесь занимаетесь? И что это за деньги? Почему они не в банке? — спрашивал полицейский, не давая банкиру опомнится.

Управляющий понемногу приходил в себя; бледность ушла, вернув лицу прежний цвет. Улыбнувшись полицейскому, как старому знакомому, отвечал:

— Дело в том, что возникла необходимость пересчитать наличность, вот мы и решили этим заняться.

— Ах, вот оно что… — Начальник полиции подошел к столу, на котором лежали мешки с неубранными деньгами. Подняв один из них, он покачал его в руке, как бы пробуя на вес, мотнул головой, давая понять, что содержимое его впечатлило, а потом продолжил: — Господин управляющий, а вам разве не известно о том, что заниматься обменом могут только шесть аккредитованных банков?

— Прекрасно осведомлен, господин Фишер. Имперский банк как раз входит в их число, — широко улыбнулся Гассман.

— Но обмен должен осуществляться в стенах банка, и никак не частным образом. В противном случае такие действия считаются преступлением. А может, вы решили скрыть от объединенной Германии налоги? И это в то самое время, когда она особенно нуждается в деньгах!

— Вы меня не так поняли, господин полицейский, — льстивым тоном заговорил управляющий. — Я не пытался скрывать налоги… тем более в свою пользу. Просто у нас — так же, как и в полиции, — имеются свои служебные тайны, о которых мы не вправе распространяться…

— Ах, вот оно что, — понимающе протянул начальник полиции, — тогда это меняет дело. В нынешнее время, куда ни посмотришь, всюду секреты, тайны…

— Разрешите продолжить?.. Эту операцию нам нужно провести в кратчайшие сроки, именно для этих целей руководство банка подобрало подходящую квартиру.

— Все это весьма интересно, но сначала я должен отвезти все эти деньги в полицейский участок.

— Что?! — невольно выдохнул Гассман.

— Ничего не поделаешь, таков порядок. Только после того, как будет проведено расследование, вы можете забрать свои деньги.

— Как долго может тянуться следствие?

— Полагаю, что не меньше месяца.

— Боже мой! — управляющий схватился за голову. — Здесь только казначейских билетов на сумму около двух миллионов марок! Вы их тоже хотите забрать с собой?

— Разумеется, таков порядок. — Повернувшись к дюжим полицейским, Фишер распорядился: — Ну, чего вы встали? Взялись за сундук и тащите в полицейскую карету!

— Мы поедем с вами, — решительно произнес управляющий.

— Боюсь, что это невозможно. Вы забываете, что это полицейская карета, а не наемный экипаж.

— И что же нам делать?

— Я бы на вашем месте поехал в четырнадцатый полицейский участок. Сейчас туда как раз должен прибыть начальник полиции Рейха господин Вольф. Возможно, что вам удастся убедить его в своей правоте, и он выдаст вам деньги раньше положенного срока.

Полицейские, взявшись за сундук и сгибаясь под его тяжестью, поволокли его к выходу. Управляющий застыл в нерешительности.

— Чего вы встали? — поторопила Луиза. — Быстрее едем в четырнадцатое отделение!

— Вы правы. — Надев цилиндр, Гассман скорым шагом вышел из комнаты. А следом за ним, стуча каблучками, заторопилась Луиза.

У парадного входа стояла полицейская карета, на козлах которой восседал извозчик в сюртуке и с длинной русой бородой. Управляющему показалось, что он уже где-то встречал эти бесноватые глаза. Напрягая память, Эберхард пытался вспомнить, смутно осознавая, что увиденное связано с некоторой опасностью, но в этот момент парадная дверь приоткрылась и из нее, кряхтя, вышли полицейские. Управляющий невольно скрипнул зубами. Дав себе слово не оглядываться, он бодро зашагал к своему экипажу, стоявшему неподалеку, и, распахнув дверь, плюхнулся в кожаное кресло.