Party of One: The Rise of Xi Jinping and China's Superpower Future - Chun Han Wong;

Си и Ли Кэцян, провинциальный партийный босс на два года младше его. Каждый из них пользовался поддержкой одного из двух широких лагерей внутри партии, в которые, соответственно, входили чиновники со схожим происхождением, идеологическими пристрастиями и политическими интересами.

Многие соратники Князева отдавали предпочтение Си. Они считали, что во главе партии должны стоять "красные" чиновники, которые никогда не отрекутся от своей революционной линии, в отличие от аппаратчиков скромного происхождения, таких как Михаил Горбачев, которые однажды могут предать партию. Военное прошлое Си помогло ему наладить связи с политически влиятельной НОАК. Его родословная как сына выдающегося экономического реформатора, а также его собственный послужной список в Фуцзянь и Чжэцзян, благоприятный для бизнеса, убедили некоторых частных предпринимателей в том, что Си - их человек.

Ли представлял более меритократический путь. Сын чиновника низшего звена, он начал свою партийную карьеру в сельском фермерском хозяйстве, а затем получил место в престижном Пекинском университете по результатам вступительных экзаменов, которые возобновились в 1977 году. Ли возглавлял студенческий совет и получил диплом юриста, после чего вступил в Коммунистическую молодежную лигу, где работал с Ху Цзиньтао, когда тот возглавлял лигу в середине 1980-х годов. После полутора десятилетий работы в Лиге Ли занял руководящие посты в двух бедных провинциях, сначала Хэнань в центральном Китае, а затем Ляонин на северо-востоке, хотя его деятельность считалась нестабильной, омраченной неправильным обращением с пожарами с массовой гибелью людей и эпидемией ВИЧ/СПИДа, вызванной рэкетом по продаже крови.

Некоторые инсайдеры утверждают, что Ли был предпочтительным преемником для Ху и других высокопоставленных чиновников из Лиги молодежи, известных под общим названием tuanpai, или "фракция лиги", хотя это название предполагает большую сплоченность среди ее предполагаемых членов, чем это может быть оправдано. Свободно владеющий английским языком, имеющий степень магистра и доктора философии в области экономики, Ли мог похвастаться настоящими интеллектуальными способностями, в отличие от Си, чьи академические данные были менее солидными. Ярая поддержка Ли политики Ху, включая усилия по сокращению разрыва в благосостоянии и созданию сетей социальной защиты, сделала его ведущей фигурой в том, что некоторые наблюдатели называют "популистской" коалицией партии.

Но некоторые партийные старейшины смотрели на Ли с подозрением. Его учеба в Пекинском университете совпала с движением "Стена демократии", которое длилось зимой 1978 года и весной следующего года, когда студенты вывешивали плакаты, выражающие надежду на демократические реформы. Многие хонгердаи высмеивали Ли и других чиновников неэлитного происхождения как "сыновей лавочников", недостойных управлять страной, за которую боролись их революционные предки.

Ожидалось, что и Си, и Ли получат места в Постоянном комитете Политбюро на партийном съезде 2007 года. Вопрос заключался в том, кто из них опередит другого и займет поул-позишн в гонке за преемственность. Что бы Си ни думал о своих шансах, он держал это при себе. В январе 2007 года, когда репортер попросил его дать оценку его собственной деятельности, он ответил с искусным уклонением. "Как я могу оценивать себя?" сказал Си. «Если я поставлю высокую оценку, другие скажут, что я хвастлив; если я поставлю низкую оценку, другие скажут, что мне не хватает самоуважения».

 

Путешествие по Шанхаю

Последняя региональная работа XI пришла неожиданно. Шанхайский партийный босс Чэнь Ляньюй был уволен в сентябре 2006 года за коррупцию, став первым действующим членом Политбюро, уволенным более чем за десять лет. Видная фигура в "шанхайской банде" преданных Цзян Цзэминю людей, Чэнь позже получил восемнадцатилетний тюремный срок за преступления, включавшие теневые финансовые сделки и нецелевое использование денег из городского пенсионного фонда на тщеславные проекты недвижимости. В политических кругах было принято считать, что Чэнь слишком часто ссорился с Пекином, добиваясь автономии Шанхая, что дало Ху Цзиньтао возможность нанести удар по лагерю Цзяна.

Выбор постоянной замены Чэня был очень ответственным решением. Шанхайские партийные секретари обычно занимают место в Политбюро и входят в состав Постоянного комитета с тех пор, как Цзян сделал это в конце 1980-х годов. Поэтому круг кандидатов был ограничен теми, кто был достоин продвижения на высшие посты, если они еще не были там. Поскольку до партийного съезда остались считанные месяцы, назначение в Шанхай станет преимуществом для Си или Ли.

Фортуна снова благоволила Си. Объявляя о переводе в марте 2007 года, начальник отдела кадров партии похвалил нового шанхайского партийного босса как человека, который «справедлив и честен, умеет объединять людей и придерживается строгих стандартов». Сам Си сказал шанхайским кадрам, что у него "не было никакой психологической подготовки" к переводу, но пообещал укреплять общественное доверие и бороться с коррупцией. Через шесть дней после назначения Си совершил свое первое публичное выступление после перевода, совершив паломничество к истокам партии - кирпичному дому во Французской концессии Шанхая, где Мао и еще дюжина человек созывали учредительный съезд партии в 1921 году. Это было ловкое мальчишество, учитывая его мандат сгладить скандал и сплотить пошатнувшуюся городскую бюрократию. Визит был способом "отметить великие достижения партии и поучиться высокому духу наших революционных предшественников", сказал Си. «Мы должны беспристрастно распоряжаться властью, сохранять честность и самодисциплину и сознательно противостоять пагубности коррумпированного и отсталого мышления».

Следующие семь месяцев Си провел в поисках доверенных помощников, которых он мог бы привезти в Пекин, одновременно заполняя свой график безопасными встречами. Среди тех, кому были предоставлены аудиенции, были иностранные высокопоставленные лица, такие как Генри Киссинджер и бывший премьер-министр Японии Ясухиро Накасонэ, а также деловые делегации, которые и представить себе не могли, что Си согласится на встречу. Керри Браун, бывший британский дипломат, ставший исследователем, который присутствовал на встрече одной из таких делегаций, вспоминает, что «это было настолько необычно, что младший чиновник, которому было поручено присматривать за нами, не смог скрыть своего изумления тем, что такая относительно малозначительная группа, как наша, была удостоена золотых минут общения с человеком, который, как ожидается, очень скоро станет одним из самых влиятельных людей в мире».

Партийная элита сплотилась вокруг Си, как вокруг предпочитаемого лидера в июне, когда более четырехсот высокопоставленных чиновников собрались в Центральной партийной школе, чтобы выдвинуть кандидатуры в новый состав Политбюро. В нововведении, которое чиновники назвали демонстрацией "внутрипартийной демократии", участники получили бюллетени и выбирали из списка почти двухсот кандидатов. Си показал хорошие результаты в этом "соломоновом опросе", что, по словам партийных инсайдеров и официальных источников, закрепило его преимущество над Ли. Хотя Си пришел к власти с помощью этого квазидемократического механизма, он демонтировал его после вступления в должность, вернувшись к закулисным консультациям с партийными грандами для замещения высших должностей.

Современные источники считают, что Цзян