Живой ты не вернешься. Книга 2 - Пальмира Керлис

– Стоило убрать ожерелье из хранилища, а то и уничтожить.

– Убрать из официально самого безопасного и защищенного места? Смешно. А уничтожить бы никто не позволил, любая утрата семейных реликвий – это опять же удар по репутации. Отчего, по-твоему, городская стража выпотрошила «Выдру», несмотря на давний договор с ее обитателями? Потому что такое спускать никак нельзя.

Ох уж эта репутация! Хорошо, что мою уже мало что способно испортить, волноваться бессмысленно.

– Ты говорил, что запомнил узор с того ошейника, – сказала я осторожно. – Можешь… нарисовать?

Герман изменился в лице. Кажется, нарисовать мог, но желания на то не имел. Моя просьба звучит престранно. Но получить схему узора с ошейника слишком заманчиво! Загогулины немного разные: и на обеих реликвиях, и на амулете Ивы. Это элементы их магического контура, какие-то древние утраченные знаки. Они тоже своего рода ключ к моему дару.

– Есть вероятность, что ожерелье похитил Культ, – пояснила я, пока принц не подумал невесть что, – они сейчас орудуют в столице, серийно колдовали неизвестную магию аккурат вокруг хранилища плюс покушались на тебя.

– М-м-м… – Он покачал головой. – Ты хочешь уделать всю тайную службу, раскрыв скопом то, что они расследуют? Смело! Эдак станешь новым самым молодым высшим магистром в истории.

– За статусами не гонюсь. А вот разобраться с Культом – достойная цель, как по мне.

– Сунешь нос в запретную магию – без него останешься. Будет жаль, он у тебя прелестный.

– Мой нос, мне им и распоряжаться. К тому же на кону твоя жизнь и свобода. Неужели нравится взаперти сидеть?

– Нет, но теперь я еще сильнее расстроен. – Герман так тяжело вздохнул, что хоть обнимай и утешай. – С твоими целями у меня не получится тебя в свою охрану заманить.

– Я все равно не намерена во дворце оставаться, – напомнила я, – не нравится мне здесь.

– Несколько лет прослужить придется. Ковен не скоро позволит тебе запросить новое распределение.

Вздохнула и я – грустно-грустно, просяще заглядывая ему в глаза. Сработало, он открыл ящик стола, извлек бумагу и чернильницу с пером. Следующие минуты я, затаив дыхание, наблюдала, как Герман размашисто выводит узор – блок за блоком, целую схему. Надеюсь, память у него действительно отменная и ошибок в загогулинах не будет. Но и неточный рисунок способен дать мне подсказку.

– Держи, – он скатал подсохший лист в сверток и протянул мне, я сцапала, – удачи в расследовании.

Она понадобится, и не только в «расследовании». Завтра, а точнее уже сегодня, мне предстоит быть подсадной уткой для Культа. Первоочередная задача – выжить, но было бы прекрасно убедиться в верности своих догадок. Я вновь встречусь с Ивоном… Уж ему-то должно быть известно все, что меня интересует! Мы успеем пообщаться, прежде чем нагрянет тайная служба. На прямые вопросы он отвечать не захочет, но можно хитро затронуть нужные темы. Суметь бы его разговорить…

– Спасибо, – поблагодарила я Германа раз в третий, чувствуя себя слишком обязанной.

Чувство это мне ужасно не нравилось, оно душило и заставляло гадать, чем обернется столь невиданная лояльность принца. Не верю я в чудесные «просто потому что», у каждого свои мотивы. Любое хорошее отношение неслучайно и изменчиво. Если от тебя ничего не требуют взамен, не значит, что не ждут.

– Да пожалуйста, – он склонил голову набок, словно решил понаблюдать за моей реакцией и с такого ракурса, – эко ты заладила…

– Перестать? – Я спрятала сверток в карман и вопросительно изогнула бровь: – Или благодарности предпочтительнее в другой форме?

– Только хотел сказать, что благодарить не надо, – его губы растянулись в томной улыбке, – а ты искушаешь…

Я невозмутимо тряхнула волосами, ожидая продолжения. Не того, которое последовало…

– Ничего у тебя не выйдет, искусительница, – цокнул он языком и добавил серьезно: – Считай, отдаю долги. Ты осталась со мной в гимназии, бросив неотложные дела. К сестре направлялась, угодившей в переплет, верно?

– Верно, но тогда я еще не догадывалась, насколько плохи ее дела, – созналась я, чтобы не думал, что для меня приоритетнее было лазить за ним по крышам. В итоге вышло удачно, вчера я привела бы к Раде хвост в виде Северина. – Надеюсь, на новом месте у нее все сложится хорошо.

– Зависит от того, будет ли она там хорошей девочкой.

– Буду лучшей, – раздалось сзади, – вы не пожалеете, что дали мне шанс начать с чистого листа.

Я обернулась, из темноты коридора вышла Рада. И давно она там стоит? Волосы у нее были мокрые и наспех выжатые, платье без шнуровок и хитрых застежек, требующих уймы времени.

– Быстро ты управилась, – оценил Герман, – не любительница понежиться в ванне, да?

– Не хотела вас задерживать, – скромно отозвалась Рада. – Волосы скоро высохнут, приведу себя в порядок и смогу отправляться хоть куда.

– Пару дней ты погостишь здесь, – огорошила я ее, – в покоях принца Германа.

– А? – Она ошеломленно моргнула. Стало ясно: у дверей в первые минуты точно не подслушивала. – Его высочеству это не причинит… неудобств?

– Отнюдь, – уверило высочество, – развеешь мои скуку, тоску и одиночество, пока я для тебя все организую. Компания мне сейчас как раз кстати.

На ее лице понимания не прибавилось.

– Мне из дворца выходить нельзя, – пояснил он и, поймав недоуменный взгляд гостьи, посетовал: – Папа строгий.

Рада медленно кивнула, явно переваривая услышанное. Это процесс не быстрый, такое переваривать до утра как минимум.

– Твоя комната вторая слева по коридору, – сообщил Герман, – я заранее распорядился отнести туда еды на случай, если ты голодна. Дарина, помоги сестре устроиться.

Было не очень понятно, чем помогать, учитывая, что из вещей у нее с собой только маленькая сумка с личным девичьим и краденая реликвия. Но поскольку судьба ожерелья сильно меня волновала, я с готовностью проводила Раду в названную комнату, которая являла собой то ли гостевую, то ли запасную спальню. Богато обставленную, с золотистым ковром и расточительно горящими в чье-либо отсутствие свечами.

– Роскошно, – присвистнула Рада, присаживаясь на кровать под кружевной балдахин и хватая с лежащего у подушек подноса булку. – Ты была права… что принц тебе не откажет. Ничего такой оказался, внезапно.

– Иначе не предлагала бы обращаться к нему, – пожала я плечами, – он хоть и сын императора, но ведет себя весьма приземленно.

– Наслышана. Вместе со всей столицей! Его высочество много где… приземлялось. Пережившие встречу с ним боятся второй как огня.

– К Герману просто подход найти надо.

– Я вижу, ты нашла. – Она лукаво сощурилась. – Ох, сестрица… Ты не промах.

Только я никуда не целилась! Лучше бы Герман принимал в качестве благодарности то, ради чего недавно лез мне под юбку. Может, и получил бы. Походило бы на своего рода сделку. А так походит на какую-то… симпатию. Или того хуже – отношения!.. Ни одной девице не стоит переоценивать собственные прелести, они не уникальны. Искренняя участливость по отношению ко мне несказанно напрягает. Выходит, Северин прав и меня злит, когда обо мне заботятся? Конечно, это ужасно подозрительно. Вот Велизар – другое дело! Брали бы они с него пример и не пудрили мне мозги. М-да. И это я еще Германа обвиняла, что у того с головой не все в порядке.