Страна затерянных душ - Нил Шустерман

— Не волнуйся, — сказала Мэри. — Раз уж ты теперь с нами, знай, ты — среди друзей, и мы всегда можем напомнить тебе, кем ты был, когда появился среди нас.

Лиф, сидевший в углу комнаты, фыркнул от бессилия.

— У меня пальцы так быстро не двигаются. Не могу играть в это.

От злости он с размаху швырнул «Гейм Бой» о стену, но приставка и не думала ломаться. Игра продолжалась.

— Мэри… могу я задать тебе вопрос? — поинтересовался Ник.

Мэри присела на диван и поманила Ника к себе.

— Как бы это спросить… что будет дальше?

Мэри медлила с ответом, ожидая, по-видимому, более пространных объяснений. Поняв, что их не будет, она решила уточнить.

— Прости… Я не уверена, что поняла вопрос.

— Мы мертвы, так?

— Да, с практической точки зрения так и есть.

— Следовательно, и так сказано в твоей книге, мы обречены находиться в Стране затерянных душ в течение неопределенного времени.

— Да, во веки веков. Навсегда.

— Ясно… так что же нам делать?

Мэри поднялась с дивана, чувствуя, что вопрос ей не очень приятен.

— Ну, а как ты считаешь? Мне кажется, ты сам должен понять, что делать, и делать это.

— А если я устану от этого?

— Уверена, что ты найдешь занятие по душе и никогда не будешь скучать.

— При жизни мне это не удавалось, — пояснил Ник. — Может быть, ты сможешь помочь мне?

Мэри повернулась к Нику и поняла, что ее притягивает внимательный взгляд его карих глаз. Он больше не смущался.

— Мне бы очень хотелось, чтобы ты мне помогла, — добавил Ник.

Мэри смотрела в глаза мальчика дольше, чем позволяли приличия, и удивлялась этому. Она почувствовала волнение, а такого с ней никогда раньше не случалось. В арсенале чувств Мэри Хайтауэр волнение отсутствовало.

— Глупая игра, — заявил Лиф. — Кто, черт возьми, такая Зельда, например?

Мэри с трудом оторвалась от взгляда Ника, сердясь на себя за то, что позволила эмоциям вырваться наружу. Она была учителем и защитником. Ей необходимо было сохранять дистанцию между собой и детьми, оказавшимися на ее попечении. Она должна была интересоваться ими, но лишь как мать. Любить их, как любят своих детей. Пока она помнит об этом, все будет хорошо.

— У меня есть предложение, Ник, — сказала Мэри, подходя к гардеробу и открывая верхний ящик. Она старалась взять себя в руки. Из ящика Мэри извлекла ручку и листок бумаги. Она заботилась о том, чтобы у вновь прибывших эти предметы всегда были под рукой. Для детей младшего возраста Мэри держала цветные карандаши.

— Почему бы тебе не составить список дел, которыми ты всегда хотел заняться? Ты напишешь, и мы вместе обсудим.

Сказав это, Мэри быстро вышла из комнаты. Сделала она это поспешно и, пожалуй, не так грациозно, как вошла.

Элли нашла бумагу и ручку задолго до того, как Мэри появилась в ее «квартире», или «гостиничном номере», или, если угодно, «камере». Девушка еще не решила, как будет ее называть. Когда в дверях ее жилища появилась Мэри, у Элли был наготове список вопросов на трех страницах.

Мэри стояла в дверях, ожидая, когда Элли пригласит ее войти. Как вампир, подумала Элли. Вампиры не входят, пока их не позовут.

— Ты времени даром не теряла, — заметила Мэри, увидев исписанные листки, которые Элли держала в руках.

— Я читала твои книги, — пояснила Элли. — Не только те, что ты нам дала, но и другие. Я нашла их в комнате.

— Отлично. Они будут тебе полезны.

— У меня возник ряд вопросов. Например, в одной из книг сказано, что являться людям в виде призрака запрещено, но в другом месте ты написала, что мы — свободные духи и можем делать все, что угодно.

— Да, это правда, — сказала Мэри. — Но есть вещи, которые делать не стоит.

— Почему?

— Это сложно объяснить.

— Тогда вот еще: ты пишешь, что мы не можем взаимодействовать с миром живых — они не могут нас слышать или видеть… Если это верно, тогда как мы можем являться людям в виде призраков?

Улыбка Мэри говорила о безграничном терпении и толерантности к чужой тупости. Увидев ее, Элли рассвирепела и ответила такой же улыбкой, словно хотела сказать: «Идиотка — ты, а я умная».

— Как я уже сказала, это сложный вопрос, и вряд ли стоит задаваться им в день прибытия сюда.

— Верно, — согласилась Элли. — Я еще не все книги прочла. Ты написала их немало, но я пока нигде не нашла ничего о том, что происходит, когда мы приходим в дом, где жили раньше.

Элли увидела, что вопрос рассердил Мэри. Она внезапно стала похожа на разъяренного дикобраза, ощетинившего иголки.

— Домой идти нельзя, — сказала Мэри. — Мы это уже обсуждали.

— Глупости, — возразила Элли. — Я могу пойти туда, войти в дверь, как раньше. Ну, на самом деле я могу пройти сквозь дверь, но это не имеет значения. Почему в твоих книгах ничего об этом не сказано?

— Тебе это не понравится, — сказала Мэри тихо, почти что угрожающе.

— Но я хочу туда пойти.

— Не нужно этого делать, правда, — отозвалась Мэри, подходя к окну и глядя на город. Окна в комнате Элли выходили на жилые кварталы, помимо обычных зданий, из них можно было полюбоваться на Эмпайр Стейт Билдинг и Центральный Парк.

— Посмотри. Мир живых выглядит иначе, не так, как раньше, не правда ли? Он кажется полинявшим. Не таким ярким.

Мэри сказала правду. Мир живых действительно выглядел поблекшим. Даже ближайшие небоскребы, окружавшие здание, в котором они находились, казались подернутыми туманом. Не было никаких сомнений в том, что они принадлежат к другому миру. В нем время не стояло на месте, как в Стране затерянных душ. Оно двигалось вперед, и все шло своим чередом. Элли и Мэри находились в другой реальности, в которой были свои законы и свой уклад. И так было всегда.

— Посмотри на город, — предложила Мэри снова. — Тебе не кажется, что некоторые здания… кажутся более реальными?

Элли обратила внимание на то, что некоторые здания действительно видны лучше, чем другие. Их очертания были резкими, в отличие от других. Краски ярче. Не нужно было объяснять, что они, так же как башни-близнецы, были частью Страны затерянных душ. Они попали туда после того, как их снесли.

— Иногда на месте взорванных зданий строят новые, — продолжала Мэри. — Знаешь, что происходит, когда входишь в одно из них?

Элли покачала головой, дав понять, что это ей неизвестно.

— В этом случае мы видим не то, что существует в данный момент в мире живых. Мы видим то, что осталось в Стране затерянных душ. Если очень сильно постараться, порой можно видеть и то, и другое одновременно. Но это мало кому удается. Я называю это «доминирующей реальностью».