Рывок. От отличного к гениальному - Мэтью Сайед

Взгляните на анаграммы из списка А внизу и попытайтесь разгадать их. Потом проделайте то же самое со списком Б.

Список А

ОЕТЦ

ФУТОБЛ

ДКОТОР

УЧИЕТЛЬ

РЕЗЛУЬТАТ

Список Б

ЦЕТО

ЛУФОБТ

РОКОДТ

ЛЕЧИУТЬ

ТАТУЛЬЗРЕ

Если вы справились с анаграммами из обоих списков, то, наверное, заметили, что они составлены из одних и тех же слов: ОТЕЦ, ФУТБОЛ, ДОКТОР, РЕЗУЛЬТАТ, УЧИТЕЛЬ. Разница лишь в том, что в списке А анаграммы легкие и требуют перестановки только одной буквы, а в списке Б все буквы перемешаны, что значительно затрудняет задачу.

Однако выяснилась любопытная вещь. Когда исследователи предлагали испытуемым решать анаграммы, подобные списку А, при последующем опросе участники эксперимента не слишком хорошо запоминали слова. Несмотря на успешное решение анаграмм, память их подводила. Когда же испытуемые решали сложные анаграммы, их память значительно улучшалась.

Чем объясняется такая существенная разница? В случае трудных анаграмм перемешанные буквы заставляют вас прилагать усилия. Вам приходится на несколько секунд отбросить посторонние мысли и задуматься; вы должны сосредоточиться и углубиться в анаграмму, чтобы понять исходное слово. Другими словами, вы вынуждены отключить автопилот. За эти несколько секунд напряженной работы слово отпечатывается у вас в мозге.

Этот пример позаимствован из работы психолога С. У. Тайлера, и он особо подчеркивает пользу той практики, которая требует напряжения, а не является легкой и приятной. «Во время тренировок большинство людей сосредоточиваются на том, что у них получается без усилий, – говорил Эрикссон. – У мастеров практика другая. Она включает значительные, специальные и продолжительные усилия по решению тех задач, которые получаются хуже или не получаются вообще. Исследования в разных областях показывают, что только работа над тем, чего вы не умеете, позволит вам достичь желаемого уровня мастерства».

До сих пор в этой книге мы говорили о количестве практики, необходимой для достижения совершенства, и мы видели, что это огромное количество времени, период длительностью не менее десяти лет. Но теперь мы рассмотрим еще более важный аспект мастерства, качество практики: специализированное обучение, с помощью которого достигаются вершины мастерства, а также глубокая концентрация, необходимая во время каждого из этих десяти тысяч часов, чтобы они приносили пользу.

Эрикссон назвал это «специальной практикой», чтобы отличить от того, чем занимаются остальные. Я буду называть эту практику целенаправленной. Потому что тренировки тех, кто стремится стать лучшим, имеют конкретную и никогда не меняющуюся цель: прогресс. Каждую секунду каждой минуты каждого часа цель состоит в том, чтобы расширить возможности своего разума и тела, заставить себя выйти за границы своих возможностей, глубоко погрузиться в задачу и в результате после тренировки стать в буквальном смысле другим человеком.

Вернемся к скрипачам из Берлинской высшей школы музыки. Лучшие скрипачи занимались не больше, чем их менее успешные коллеги. Разница была в количестве часов, посвященных целенаправленной практике – такой практике, о которой сами скрипачи говорили, что она способствует росту мастерства. Лучшие исполнители – в отличие от остальных – больше времени работали на пределе своих возможностей. В этом их главное отличие.

Суть целенаправленной практики – что она означает, чего требует и как ее планировать и структурировать – мы рассмотрим в следующих разделах на примере самых успешных людей в спорте и других областях, но общее представление об этом может дать мой собственный опыт в настольном теннисе.

С пятнадцати до девятнадцати лет я тренировался по много часов в день, используя стандартный для Англии того времени метод: регулярная схема движений, когда противник чередовал подачи под мои удары открытой и закрытой ракеткой. Эта была серьезная физическая нагрузка, но лишь благодаря повторяемости, а не тому, что предъявляла особые требования к моему мозгу и мышцам.

Но через несколько недель после того, как мне исполнилось девятнадцать, судьба преподнесла мне подарок. Один из величайших игроков в истории настольного тенниса, китайский спортсмен Чэнь Синьхуа, женился на милой девушке из Йоркшира и переехал в Англию. Ходили слухи, что он решил оставить спорт, но после долгих переговоров Чэнь согласился тренировать меня. Проведя с ним несколько минут в маленьком тренировочном зале на окраине Ридинга, я понял, что его представление о тренировках не имеет отношения ко всему, что я до сих пор видел или даже воображал.

Вместо того чтобы играть со мной одним мячом, он взял корзину с сотней мячей (совсем как Ричард Уильямс, отец теннисисток Винус и Серены Уильямс), поставил у стола и начал подавать их мне под разными углами, с разной скоростью и разной подкруткой (именно так раскрылся его талант тренера), но всегда таким образом, чтобы испытывать пределы моей скорости, ловкости, техники, интуиции, расчета и внимательности.

Мой мозг и мое тело были вынуждены работать на повышенных скоростях, чтобы справиться с этой тренировкой «с множеством мячей», а Чэнь все усложнял и усложнял задачу, в конечном счете увеличив мою половину стола (примерно в полтора раза по ширине), так что повышенные требования теперь предъявлялись и к ногам. За пять лет таких тренировок скорость и точность моих движений значительно выросли, и мой рейтинг резко пошел вверх.

Загадка успеха китайцев в настольном теннисе была сразу же решена. Долгие годы их достижения приписывались более быстрой реакции, секретной диете, а также множеству таинственных факторов. Кое-кто предполагал, что все дело в большей продолжительности тренировок. Но китайцы тренировались не дольше, а просто эффективнее. Их тренировки были целенаправленными. Фактически они «включали турборежим».

И теперь я начал тренироваться так же, как они. Было бы неверным сказать, что я чувствовал, что стал другим, – я действительно стал другим. Мой мозг и мое тело изменились благодаря тому, что их постоянно заставляли раздвигать границы возможностей; они решали задачи, которые, как говорил Эрикссон, находились «за пределами текущей области надежной работы, но с которыми можно справиться после многочасовой практики, посредством повторений постепенно совершенствуя свои действия».

Стоит повторить еще раз: мастерство мирового уровня приходит в результате стремления к недостижимой цели, но с ясным пониманием, как преодолеть эту пропасть. Со временем, благодаря постоянным повторениям и глубокой концентрации, эта пропасть исчезнет, но лишь для того, чтобы появилась новая цель, тоже недостижимая.

Ускоренное обучение

Падения

Я стою на краю ледяной площадки Guildford Spectrum, одного из самых больших и престижных крытых катков в Англии. По льду носятся два десятка подростков, время от времени исполняя вращения с такой скоростью, что кружится голова. На часах 7:00 утра.