Заложница. Сделка - Вера Чиркова

— Тсс, — едва слышно шикнула на него жена и сначала положила на кресло валявшееся на полу покрывало, а сверху сдернутое с себя платье, свивая его наподобие гнезда.

Хатгерн с облегчением выдохнул и разжал пальцы, затекшие от намотанных на них шнуров. Что-то лязгнуло, подавая сигнал ждущим страшной развязки заговорщикам, и в следующий момент связка металла рухнула точно в подготовленное тенью место. Герцог дернулся, застонал чуть громче, вытягиваясь почти в струнку; как оказалось, шнуры были намертво затянуты на запястьях крепкими узлами.

Оставшаяся в собственном костюме Таэль с ненавистью оглядела это устройство, призванное не сразу убить ее подопечного, а причинить ему как можно больше страданий, и стремительно отступила в сторонку, доставая из-за пояса метательные ножи, прихваченные в оружейной. Вовсе не такие вычурные, какими было начинено лежащее в кресле всего в ладони от тела герцога страшное изобретение его врагов, но не менее опасные в ловких руках тени.

Неторопливый перестук каблучков заставил герцогиню замереть, предварительно пониже опустив на лицо капюшон заговоренного одеяния, напоминающего удлиненную легкую куртку или короткий плащ. Разумеется, полностью скрыть тень в ярко освещенной комнате он не сможет, но на некоторое время от внимания врагов укроет. И это время очень нужно ей, чтобы прояснить самый важный вопрос, который вынуждены решать все, кто посвятил себя непростому ремеслу тени. Заслуживает ли смерти человек, напавший на ее подопечного, или ему будет достаточно другого, более милостивого наказания.

Например, тень может сделать недруга на какое-то время калекой или просто усыпить. Или всего лишь перепугать до заикания и ночного недержания.

И все теперь зависело вовсе не от желания или сострадания тени.

Хатгерн дернулся еще раз и яростно замычал, пытаясь донести этим полустоном до лаэйры свое возмущение ее действиями. Ну вот почему она не перерезала шнуры сразу, как только успешно решила главную задачку, над которой он думал почти полчаса?! С того самого момента, как убийцы, полюбовавшись ножами, чертившими в волоске от его живота смертельные линии, прицепили свое дьявольское сооружение на ненадежный крюк и с насмешками отправились в кабинет, наслаждаться винами Харна и принесенными с собой закусками.

А теперь из-за непонятного упрямства лаэйры он вместо того, чтобы встречать входящих в комнату врагов с оружием в руках, так и остался лежать перед жаждущими кровавого зрелища взглядами распятой для сушки бабочкой!

Первой в герцогскую спальню ворвалась Бретта, и жаркая ненависть, свившая за последний час в груди герцога надежное гнездо, на несколько мгновений разбавилась горькой досадой. Ну вот за каким чертом он пожалел эту маленькую подлую шлюху и ее приторно тихую, но неимоверно хитрую мамашу, вместо того чтобы выдать злобную гадину замуж за сына главы Лабра, маленького прибрежного городка, стоящего на самой границе с землями герцога Юверсано?

Почему не устоял перед их слезными мольбами и просьбами, согласившись дать сводной сестре еще один шанс найти человека по сердцу? И отчего позже счел свое истовое желание немедля выкинуть эту семейку из дворца недостойным герцогского звания и преступлением против данных отцу обещаний? Словно не догадывался, что эти обещания старый герцог Крисдано стребовал с него под давлением не отходившей от его постели Ральены.

— А это он как притащил? — ничуть не стесняясь ни своих припухших губ, ни распущенной шнуровки лифа дорогого парчового блио, недовольно прищурилась Бретта, недоуменно рассматривая стоящее на кровати кресло, и в ее далеко не невинных глазках вспыхнула неистовая злоба.

Зато заглянувшему вслед за ней в спальню мужчине все стало понятно в первое же мгновение, и его взгляд, не задерживаясь на напрасно дергавшемся Хатгерне, безжалостно оставленном лаэйрой в этом унизительном положении, спешно скользнул по спальне, внимательно изучая каждый подходящий для тени уголок.

Он-то первым и обнаружил недвижно стоящую у стены Таэльмину, почти незаметную на фоне темно-зеленой шелковой обивки и, не медля ни секунды, выхватил из-за пояса кинжал. И тут же, ни на миг не усомнившись в правоте своих действий, изо всей силы швырнул его в лаэйру. Бросил именно так, как бросают с намерением во что бы то ни стало убить, не оставляя противнику ни малейшей надежды на спасение.

И хотя быстрота, с какой он принял решение, выверенная ловкость движений и сила резкого броска, несомненно, являлись результатом многолетних упорных тренировок, негодяй все же промахнулся. То ли тень оказалась слишком сообразительной, то ли двигалась быстрее, только нож вонзился не в нее, а в стену, как раз в то место, где за миг до этого была девичья грудь. И тотчас просвистел ответный клинок. Человек, считавшийся до этого момента герцогским пирожником Моканом, сам записал в книге судеб свой приговор.

Однако Бретта, в отличие от непрерывно следившего за тенью герцога, этого молниеносного поединка не заметила. Озлобленная неожиданной задержкой исполнения жестокого плана, блондинка яростно вцепилась в кресло и изо всех сил пыталась сдернуть его с постели, не замечая, что связка ножей накрепко зацепилась за вырез в подлокотнике и теперь не каждый мужчина смог бы преодолеть сопротивление шнуров.

— Интересно, — с деланым равнодушием произнесла пристально следившая за ее действиями тень, — и почему ты его так ненавидишь?

— Потому… — пыхтя от усилия, проскрипела Бретта, дернула кресло посильнее, и только тут до нее дошло, кому она отвечает.

Блондинка оглянулась через плечо, смерила герцогиню полным ненависти взглядом и снова набросилась на несчастное кресло, словно не замечая, как от ее движений тонкие шелковые шнуры все туже впиваются в запястья сводного брата.

— Так почему? — Таэльмина ухватилась за кресло с другой стороны, не позволяя Бретте осуществить ее намерения, и с пренебрежительной усмешкой уставилась в лицо блондинки. — Или даже сама не знаешь?

— Ты… — Дикая, безрассудная злоба, верный признак недалекого, эгоистичного сознания, казалось, била из Бретты неудержимым потоком, а ее руки пытались что-то нашарить в глубоком боковом разрезе блестящего блио. — Ты — на моем месте! Никогда не прощу…

Нож наконец нашелся; блондинка выдернула его из кармана и пару секунд переводила взгляд с притихшего герцога на его едко ухмылявшуюся лаэйру, нагло не пожелавшую подыхать и подло занявшую место, которое Бретта уже давно считала своим. А затем, сделав окончательный выбор, яростно замахнулась на беззащитное тело хозяина дворца, которого они с Моканом так ловко поймали в западню.

И в тот же миг второй кинжал тени с силой вонзился ей в горло, опрокидывая навзничь и не давая возможности даже испустить предсмертный стон.

— Ы-ы! — возмущенно проскрипел Хатгерн, требовательно оглянувшись на жену, но ее уже не было рядом.

Таэльмина почти бежала через его комнаты, не забывая вначале окинуть каждую пристальным взглядом. Однако, как она и предполагала, больше никого в покоях герцога ей не встретилось, и лаэйра сначала накрепко заперла на засов входную дверь и все окна и лишь потом вернулась в спальню.