Точка Зеро - Татьяна Рябинина

Подумав, мистер Яху молча указал на дверь за портьерой.

— Что вас привело? — спросил он, когда они оказались в просторной, со вкусом обставленной комнате, один угол которой был оборудован под ювелирную мастерскую.

До сих пор молчавший Питер вытащил из кармана шесть слитков и положил перед ювелиром на стол. Тот взял один из них в руки, покрутил так и эдак, осмотрел через глазную лупу, разве что не облизал и не обнюхал.

— Зеленое драконье золото, — сказал он задумчиво. — Но без рубидия, поэтому не зеленое. Это редкость.

Он снял лупу и перевел взгляд на Питера и Джонсона. В нем явственно читалось: «Откуда оно у вас?», но вслух ювелир вопрос задавать не спешил.

— Вы знаете, почему драконы так любят золото? — спросил он вместо этого. — Точнее, не любят, а собирают? Есть две версии. По одной, кровь дракона ядовита, растворяет без остатка рыцарские мечи. И даже мертвые драконьи кости в процессе разложения растворяются. Вообще все тело ядовито. И когда они ложатся, через какое-то время оказываются в токсичной луже, потому что все, кроме золота, вступает с их телом в химическую реакцию. Вот они и тащат золото к себе в пещеру, чтобы иметь сухую и чистую подстилку. Но это неправда.

— Разумеется, неправда, — подтвердил Питер. — Мы знакомы с одним драконом. Он лежит на чем угодно, и никаких токсичных отходов.

— А другая версия, полагаю, ближе к истине. Для обмена веществ драконам необходимы сера и мышьяк, которые они не могут получить с пищей. Вот и ищут везде пирит, халькопирит и аурипигмент, которые сосут, как леденцы. Но поскольку все эти минералы обладают золотым блеском, а драконы подслеповаты, иногда они ошибаются и приносят в свою берлогу настоящее и совершенно бесполезное для них золото. Которое копится там, потому что драконы не занимаются уборкой своих жилищ.

— Видимо, все золото, которое валялось кусками просто так, драконы давно стащили к себе в норы, — усмехнулся Джонсон.

— Видимо, — кивнул мистер Яху. — А еще драконы сами способны превращать в золото всякую дрянь. Например, камни, — он махнул рукой в сторону лежащих на столе слитков. — Только делают это редко и неохотно, потому что оно им не нужно. Наверно, вы слышали про драконов Гейдельберга? Когда-то они облюбовали для размножения берега реки Неккар. Жители Гейдельберга собирали драконьи яйца, а потом держали драконов в качестве домашних животных. Говорят, надеялись получить такое вот зеленое золото, но драконы растапливали им камины, истребляли грызунов, охраняли дома, не более того. Только редким счастливчикам удавалось раздобыть драконье золото. Так вы хотите его продать?

— Хотели бы… — дипломатично согласился Питер.

Подумав немного, ювелир взял со стола небольшой прибор, похожий на калькулятор, нажал несколько круглых кнопок и показал цифру, появившуюся в окошке.

— Разумеется, наличными, — пояснил он.

Питер понятия не имел, нормальную ли цену предложил им странный ювелир, но поспешил согласиться. Как будто у них был выбор! Мистер Яху открыл сейф и вручил ему несколько запечатанных пачек.

— Рад знакомству. Заходите, если что-то понадобится, — сказал он на прощанье и добавил: — Драконье золото… надо же… Удачный выдался денек.

Когда Питер с Джонсоном сели в машину, мохнатый помпон сразу же обозначился за спинками задних сидений.

— Все в порядке, Джереми, — сказал Питер, обернувшись. — Мы продали твое золото и получили много денег. Ну, во всяком случае, достаточно для нашего путешествия. Еще раз спасибо тебе.

Дракон продолжал пристально смотреть на него, но Питер молчал. Внезапно он понял, что совершенно не хочет рассказывать дракону о том, что они собираются во Францию, чтобы найти и уничтожить еще одно кольцо. Почему-то ему показалось, что Джереми это не одобрит.

— Милорд, будет лучше, если мы поскорее уедем из Лондона, — вмешался Джонсон.

— Я бы предложил остановиться в придорожном мотеле. В таком, где комнаты с отдельным входом. Тогда ночью мы сможем потихоньку привести к себе Джереми.

Все сложилось удачно. И мотель нашелся, и заправка с супермаркетом, и даже электрический чайник в номере — можно было заварить хлопья для каши Джереми, а не разжигать костер в лесу. За полночь, когда почти все огни в окнах погасли, Питер привел дракона в комнату. Джонсон шел рядом, прикрывая их от возможной камеры наблюдения.

Когда Джереми устроился в углу в гнезде из покрывал и запасных одеял, Питер хотел снять с него шапку, но тот недовольно замотал головой.

— Тебе так нравится в шапке? — засмеялся Питер. — Жарко же в ней. Давай сейчас снимем, а завтра наденем снова?

Джереми нехотя сдался, но подгреб снятую шапку под себя, как будто боялся, что ее отнимут.

— Боюсь, когда все закончится, я буду по нему скучать, — сказал Питер, но Джонсон уже похрапывал на своей кровати, укрывшись с головой одеялом.

[1] Эдуард V и его брат Ричард Йоркский, сыновья английского короля Эдуарда IV и Елизаветы Вудвилл. После смерти отца по приказу короля Ричарда III были заключены в Таузр, их дальнейшая судьба является одной из загадок истории.

[2] Jewelry (англ.) — ювелирные изделия, ювелирный магазин, Jew- еврей, иудей

[3] В Библии огромный филистимлянский воин, которого победил в поединке царь Давид. В переносном смысле — великан

Всю ночь я пыталась хоть как-то привести в устойчивое состояние свою мусорную башню рассуждений и предположений, но ничего не получалось. Стоило мне связать узелки в одном месте, тут же расползалось в другом. Все-таки строить какие-то заключения на недостаточной информации — самое неблагодарное дело.

Оставив это занятие, я задумалась о Мэгги. Удастся ли мне когда-нибудь смириться с тем, что больше не увижу свою дочь? Больше? Да я ведь и видела-то ее всего несколько минут, после того как она появилась на свет. Ну и что? Ведь до этого я девять месяцев вынашивала ее, чувствовала все ее движения.

Иллюзия? Какая же это иллюзия, если люди продолжают жить, любить, радоваться, горевать? После этого не остается никаких следов? Но я ведь и раньше, пока не узнала о существовании Отражения, была уверена: все происходящее исчезает бесследно, и только память хранит мгновения минувшего — столько, сколько может.

Если Бог всемогущ и всеведущ, Он и так знает обо всем, что люди натворили. И все эти архивные записи нужны вовсе не для Него, а для самих людей. Но раз так

— может, и к лучшему, что кольца больше нет, и Отражение замерло? Стоять, обнажив свои мысли и поступки перед всем человечеством… To еще удовольствие.

Я понимала, что в рассуждениях этих есть какой-то изъян, попытка оправдать свою несуществующую вину, но… было что-то еще. Какое-то смутное беспокойство, тревога. Определенно, что-то должно было произойти.

Мать Алиенора спала так тихо, как будто уже умерла. Я почти не слышала ее дыхания, только видела, как едва заметно поднимается и опускается одеяло. За окном перестало лить, и только ветер шумел по-особому — как бывает только после дождя. Тревога вдруг превратилась в безумную тоску, острую, как волчьи клыки, разрывающие мягкую беззащитную плоть.