Мысль творит реальность - Маруся Светлова

От того, на что откладывает человек деньги: на счастливую старость или на похороны, – и будет зависеть – будет ли долгой и счастливой его старость или скоро состоятся его похороны.

Мы получаем то, к чему готовимся.

Есть еще один очень важный аспект того, как работают наши ожидания.

Все, чего мы боимся, все наши страхи – это тоже ожидания. Это негативные ожидания. И, боясь чего-либо, мы помогаем этому произойти.

Боясь, что кончатся деньги, мы начинаем так напряженно их контролировать, экономить, переживать, нервничать, что только усугубляем ситуацию, потому что в этом нестабильном, нервозном состоянии меньше всего способны создавать новые деньги, привлекать деньги, и рано или поздно деньги кончаются. Как и требовалось согласно нашему «заказу».

Боясь потерять партнера, мы начинаем быть такими напряженными, ревнивыми, контролирующими, недоверчивыми, что только портим отношения, помогая им «разорваться». Потом, после потери партнера, говорим: «Как чувствовал, что этим все закончится…»

Чего не следует делать, того не делай даже в мыслях.

Эпиктет

Наши ожидания – сбываются. Мы сами претворяем их в жизнь.

Наши способности творить – потрясающие! Если бы мы только осознавали их и грамотно, во имя своей жизни, – пользовались ими!

И об этом – рассказы двух участников тренингов.

– Я всю жизнь мечтала побывать в Ленинграде. Я мечтала об этом так, как только можно мечтать, – всем сердцем… Но мечта все не сбывалась и не сбывалась. И наконец моя мечта осуществилась. Я села в поезд, чтобы ехать в Санкт-Петербург. И мне самой не верилось: неужели я теперь уже увижу Ленинград?

Я увидела его.

И когда я вышла на перрон вокзала и вдохнула ленинградский воздух, мне на ум пришло услышанное когда-то: «Увидеть Париж – и умереть…»

– Увидеть Ленинград и умереть! – восторженно подумала я.

И как часто эта мысль посещала меня во время поездки! Она выражала мой восторг, мое наслаждение и восхищение этим городом.

Но мысль материальна! И Вселенная действительно шуток не понимает! Сейчас я это точно знаю…

Когда я приехала, мои близкие, у которых я остановилась, показали мне самый простой и короткий, но и небезопасный, темный, пустынный путь к их дому.

– Есть еще одна дорога, только длиннее, – сказали они.

Но мне было некогда, мне надо было смотреть Ленинград.

И я ходила по его улицам, восторгалась его архитектурой и говорила потрясенно:

– Увидеть Ленинград – и умереть!..

Я шла домой поздно вечером. Шла этой темной пустынной улицей, когда увидела вдали два темных силуэта.

– Это по мою душу… – в смятении, в страхе подумала я. И эта мысль – определила все мои дальнейшие действия, все мое поведение.

Я не развернулась, не пошла в обратную сторону. Я вообще не сделала ничего, что могло бы уберечь меня от встречи с этими двумя людьми. Мало того, я, ожидая нападения, уже веря в него, как истинная жертва согнулась комочком и как мышка быстрыми шагами даже не пошла – побежала мимо них. Мое желание прошмыгнуть, вся моя «жертвенная» поза, как я сейчас думаю, – только спровоцировали этих людей. Мой «мышиный» бег был прерван ударом в живот. Я даже не сразу поняла, что меня ударили ножом…

Я провела на больничной койке много времени, и мне было о чем подумать.

Я думала: как можно было так не заботиться о своей безопасности и ходить такой пустынной темной улицей?

Я думала: я сделала все, чтобы привлечь к себе внимание и показать свою неуверенность, чем просто «вынудила» этих людей напасть на меня.

Я думала: почему я не сделала ничего, чтобы защитить себя? Все мое поведение было поведением жертвы. Что же удивляться, что на жертву напали?

Я думала о том, что с того момента, как я сошла с поезда, я сама себя программировала, готовила к тому, чтобы «увидеть Ленинград – и умереть»…

Я думала о том, что получила прекрасный урок: как нужно ценить себя, и заботиться о себе, и не позволять своим страхам и неосознанным убеждениям разрушать свою жизнь.

Я думала о том, что я тот человек, который выбирает – где ходить, как себя вести, что думать, во что верить. Я действительно ощутила себя творцом своей жизни…

Вот второй рассказ.

– …Я был свидетелем чуда. Это сейчас я понимаю, что никакого чуда не было, просто вера человека была такова, что произошло то, что не могло не произойти, но это было похоже на чудо.

Чудеса там, где в них верят, и чем больше верят, тем чаще они случаются.

Дени Дидро

– С молодым военным, который служил в части, находящейся очень далеко от населенных пунктов, случилось несчастье. Он был в увольнении, дома. Хотел что-то взять с антресолей. Чтобы достать нужное ему, он поставил два табурета один на другой, взобрался на них – и упал. Упал очень неудачно – насадил себя на ножки перевернутого табурета.

Травмы этого человека были несовместимы с жизнью: пробита печень, задета селезенка, разворочен кишечник. Дело осложнялось тем, что в этой маленькой, затерянной в тайге части – не было врачей-специалистов, которые могли бы ему сразу помочь. Пока вызывали вертолет, пока он смог прилететь (погода была нелетная), прошло много времени. Началось заражение крови, перитонит. Человека увезли в военный госпиталь умирать.

Врач-хирург этого госпиталя, старичок, который был военным хирургом еще во время Отечественной войны, сделал то, что мог сделать, – что-то удалил, что-то зашил. Прогноз был очень плохой.

Дальнейшие события происходили при мне. Я сам был в этом госпитале на излечении, и в нашу палату привезли этого молодого парня. И я сам слышал, как мудрый, опытный врач сказал умирающему парню:

– Сынок, дела твои плохи. Ты можешь выжить и выздороветь только при одном условии: если будешь лежать и постоянно говорить себе: «Я выживаю! Я выздоравливаю!» Другого шанса у тебя нет!..

Все мы, кто находился в палате и слышали эти слова, были поражены. Какое там «выздоравливаю»! Он уже выглядел, как мертвец!

Но молодой мужчина лежал и шептал эти слова.

Он не мог их произносить громко – у него просто не было на это сил.

Но он лежал и упрямо твердил: «Я выживаю! Я выздоравливаю!»

Он говорил это почти неслышно, но все мы видели, как губы его шевелились не переставая.

Он говорил это и говорил, говорил и говорил…

И он выжил.

Он выздоровел.

Я отнесся тогда к этому, как к чуду. И много лет, вспоминая об этом, я чувствовал, что присутствовал при свершении чуда.

Теперь я знаю, что чуда не было. Была вера. Была такая вера, перед которой болезнь оказалась бессильна…